Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

Несмотря на трудности военных лет, общий рост добычи нефти в Америке был очень высок: с 3,7 млн баррелей в день в 1940 г. до 4,7 млн баррелей в день в 1945 г. – рост на 30 %. С учетом дополнительной добычи, оцениваемой в 1 млн баррелей, в 1940 г. оказалось, что Соединенные Штаты в сущности использовали все свои резервы. Причина заключалась в следующем: когда рабочие нефтепромыслов полностью открывали клапаны скважин, получалось так, что реальная производительность была ниже, чем предполагалось. Кроме того, добыча снижалась естественным образом. Поэтому приходилось постоянно вести разведку новых месторождений. В целом за период между декабрем 1941-го и августом 1945 г. потребление нефти Соединенными Штатами и их союзниками составило почти 7 млрд баррелей, из которых 6 млрд были добыты в США. Добыча нефти в годы войны составила более четверти всей нефтедобычи США со времен полковника Дрейка и до 1941 г. Но если бы запросы союзников увеличились, это ощутимо сказалось бы на имеющихся ресурсах[336].

Нормирование – через «черный ход»

Другой составляющей нефтяного уравнения в Соединенных Штатах было потребление, вокруг которого и разыгрались самые крупные политические баталии. Предпринимались серьезные усилия, чтобы перевести промышленность на уголь взамен нефти. Домовладельцев, которые отапливали свои дома нефтепродуктами, просили поддерживать температуру в дневное время не выше 18 °С, а в ночное – 12. Президент Рузвельт лично проявлял большую заинтересованность в отношении неиспользованных запасов природного газа Америки. «Я бы хотел, чтобы кто-нибудь из ваших подчиненных занялся возможностями использования природного газа, – писал он Икесу в 1942 г. – Мне доложили, что на западе и юго-западе есть месторождения, где нефти практически нет, но под землей остаются огромные запасы природного газа, которые не добываются только потому, что оттуда слишком далеко тянуть трубопроводы до крупных городов». В центре споров оставался бензин. Находились люди, старавшиеся изо всех сил помочь государству, уменьшив потребление бензина. Показателен альтруизм смелой женщины по имени Би Кайл, которая работала в парке аттракционов «Палисейдс» в штате Нью-Джерси. В 1942 г. она описывала Гарольду Икесу свой трюк: «Сначала я поливаю себя бензином, затем бензин выливается на поверхность воды в сборном резервуаре, после чего все это поджигается, и я прыгаю в горящий резервуар». Она хотела узнать мнение Икеса, не шел ли ее прыжок с высоты 80 футов «вразрез с оборонными нуждами» и не отложить ли его до конца войны.

«Не нанося ущерба зрелищности вашего номера, – отвечал ей помощник Икеса, – вы могли бы использовать во время представления немного меньше бензина или несколько сократить количество прыжков, чтобы уменьшить потребление бензина в тех же пропорциях, как рекомендовано в общем случае». Помощник добавил: «Благодарим вас за ваш патриотизм».

Таких, как Би Кайл, было немного. За последние 30 лет бензин был неотъемлемой частью жизни, и мало кто проявлял готовность расстаться с ним добровольно. Весной 1942 г. был сделан первый шаг по введению ограничений: было полностью запрещено использовать бензин на автогонках. В мае на Восточном побережье установили нормирование – вначале путем введения специальных карточек, которые пробивались на станции обслуживания, затем последовали купоны. Но какая бы система ни вводилась, это сразу же вызывало громкий протест в обществе. Губернатор Флориды позвонил Икесу и умолял отложить введение нормирования и не отпугивать туристов. Простые граждане, не разбиравшиеся в проблемах материально-технического снабжения и транспортировки нефти, «точно знали», что где-то в стране есть полные резервуары. Впрочем, администрация Рузвельта особо не стремилась вводить нормирование на всей территории страны – на широких просторах Запада было не так много альтернатив автомобильным перевозкам[337].

В конце концов способ введения нормирования в общенациональном масштабе нашли, но через «черный ход», воспользовавшись дефицитом резины. С захватом японцами Ост-Индии и Малайи экспорт натурального каучука в Соединенные Штаты сократился на 90 %, а реализация программы производства синтетического каучука в то время только началась. В результате США оказались в тисках «резинового голода». За счет нормирования бензина и, как следствие, сокращения автомобильного движения уменьшался спрос гражданского населения на шины, что, в свою очередь, высвободило существующие запасы для нужд вооруженных сил. Но такой шаг даже в замаскированном виде должен был получить одобрение большинства. Чтобы подготовить конгресс и общественное мнение к идее о необходимости нормирования, Рузвельт создал специальный комитет из очень авторитетных людей. В него вошли президенты Гарвардского университета и Массачусетского технологического института, а председателем стал не кто иной, как почтенный и уважаемый Бернард Барух.

Для подобной миссии нельзя было выбрать более подходящую кандидатуру. В Вашингтоне Бернард Барух считался серьезным бизнесменом. Он пользовался огромным уважением, миллионер с Уолл-стрит в годы Первой мировой войны отвечал за мобилизацию промышленности, а теперь выполнял функции советника президентов, одновременно оставаясь полуофициальным старейшим государственным деятелем общенационального масштаба. «Публичное уважение было повсеместным, – вспоминал главный контролер цен Джон Кеннет Гэлбрейт, которому по долгу службы нередко приходилось вступать в конфликт с Барухом. – в то же время скептицизм в частных беседах был почти обязательным». Скептически отзывались о Барухе и президент и члены его кабинета. Однажды Рузвельт назвал Баруха «этот старый совместитель».

Тем не менее Барух мог справиться с политическими задачами. Он заверил своих ученых коллег по комитету, президентов университетов, что возьмет на себя основную проблему – конгресс. «Оставьте сенаторов и этих парней с [Капитолийского] холма, они в большинстве своем мои хорошие друзья, – сказал он. – Как-нибудь вечером я устрою им ужин». Многие ключевые фигуры конгресса были не просто его друзьями, но и регулярными получателями значительных сумм на ведение избирательных кампаний. И они полностью доверяли его интуиции. Эта стратегия принесла успех. В сентябре 1942 г. комитет Баруха решительно рекомендовал введение нормирования бензина по всей стране в целях экономии резины. Но фактически план не вступал в действие до выборов в конгресс 1942 г. Случилось так, что 100 конгрессменов, представлявших Запад, выразили протест против новой системы. Вероятно, их не пригласили на ужин[338].

Нормирование сопровождалось и введением других мер, в том числе ограничением скорости движения до 35 миль в час. Когда в январе 1943 г. было запрещено «вождение автомобиля без необходимости», протесты стали громче. Но так как никто не смог дать точного определения, что значит «вождение автомобиля без необходимости», этот запрет был несколько месяцев спустя отменен. Система нововведений предполагала установление пяти категорий отпуска горючего в зависимости от потребностей и функций автомобиля и водителя. Наклейки с различными буквами алфавита, прикрепленные к лобовому стеклу, служили опознавательными знаками для счастливых автовладельцев, чья поездка за рулем автомобиля считалась необходимой. Больше всех повезло тем, кому досталась буква «X», – врачам, священникам, отдельным ремонтным службам и правительственным чиновникам. Они имели неограниченное право на покупку бензина. Некоторое чувство стыда должны были