Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

общие фонды для скупки бензина, на который был наложен арест. В 1936 г. после того, как Верховный суд признал недействительным закон о восстановлении национальной промышленности, в соответствии с которым действовал Икес, Министерство юстиции предъявило этим компаниям обвинение в неправомочном объединении. Икес помалкивал, что именно он был инициатором этого плана, и обрадовался, когда узнал, что не может быть вызван в суд в штате Висконсин для дачи показаний о своей роли в этом деле. Компании были признаны виновными, и это привело к тому, что они стали, мягко выражаясь, с подозрением относиться к возможности сотрудничества с этим деятелем. После назначения Икеса на должность координатора нефтяной промышленности Oil Weekly поспешил опубликовать специальное приложение, в котором содержались предостережения о «враждебном руководстве и вероятной мести со стороны человека, не обладающего ни должной квалификацией, ни даже проблесками способностей, необходимых для подобной должности». Икес же доказал обратное. С самого начала он продемонстрировал желание тесного и делового сотрудничества с представителями отрасли. Своим заместителем он выбрал одного из опытных бизнесменов, Ральфа Дейвиса, специалиста по маркетингу из компании Standard of California. После этого «нефтяному царю» удалось преодолеть враждебность и добиться эффективного сотрудничества в деле мобилизации этой ключевой отрасли[328].

Испытание морем: битва за атлантику

Самым уязвимым звеном в цепочке снабжения, соединявшей Америку с осажденной Великобританией, были просторы Атлантики, которые приходилось пересекать танкерам и сухогрузам. Океан предоставлял немцам большие возможности по нанесению ущерба военному потенциалу британских, а позднее и американских сил в Северной Африке и Европе, а также русской военной машине, для которой американская нефть вскоре стала жизненно необходимой. «Чем безжалостнее экономическая война, – объявил адмирал Эрих Редер, главнокомандующий германского флота, – тем раньше она начнет приносить плоды и тем раньше закончится война». Основным оружием были подводные лодки, и их возможности по дезорганизации судоходства союзников вскоре дали о себе знать. В начале 1941 г. подводные лодки, применявшие тактику «волчьих стай», расширили сферу своей активности. Их излюбленными целями стали нефтяные танкеры.

Успехи этих атак наводили ужас на британцев и тех немногих американцев, которым британцы показывали графики зависимости постоянно увеличивающегося количества затопленных судов и погибших грузов от сокращавшихся запасов Соединенного Королевства и растущих потребностей войны. Результаты подводных боев, представленные в сжатом виде Черчиллю, расстроили его безумно: «С какой бы радостью я променял эту бесформенную, не поддающуюся измерению опасность, выраженную в виде диаграмм, кривых и статистических данных, на полномасштабное вторжение». В марте 1941 г. он назвал нападения на танкеры «самой черной тучей на нашем горизонте». У него не было сомнений в том, как много поставлено на карту в этой далекой молчаливой битве в водах Атлантики, но он знал, что не сможет выиграть ее без американской помощи.

«Не иначе, как ужасающее… В высшей степени серьезное», – в таких выражениях Ральф Дейвис, заместитель Икеса, докладывал министру в июле 1941 г. о положении с нефтью в Англии. Запасов бензина оставалось на пять недель, а топлива для британского военно-морского флота – на два месяца. Минимальным с точки зрения безопасности считался запас на семь месяцев. Икес понимал, что нужно сделать все возможное для того, чтобы британцы могли продолжать войну. Ради этого стоило пожертвовать уровнем потребления нефти на Восточном побережье, а танкеры направить в Англию. Икес мобилизовал железнодорожные цистерны всей страны на переброску нефти в порты Восточного побережья. В сотрудничестве с руководителями отрасли он организовал шумную кампанию по добровольной экономии горючего, включая также и прикрепление к лобовому стеклу наклеек «Я потребляю на треть меньше бензина». Он просил, чтобы станции технического обслуживания закрывались в 7 часов вечера и не открывались до 7 утра, а также пытался восстановить вводившиеся во время Первой мировой войны «воскресенья без бензина». Икес даже пытался ввести в Министерстве внутренних дел в качестве примера для остальной страны систему использования одного автомобиля несколькими чиновниками. (Будучи в душе реформатором, он видел в этом и дополнительную выгоду. «Мы сможем улучшить положение с парковкой в Вашингтоне», – писал он в своем дневнике.) Но идея добровольной экономии закончилась полным провалом, и «нефтяной царь» заставил компании уменьшить объемы поставок на бензоколонки на 10–15 %[329].

Единственное, что Икес не сделал и не мог сделать, это объяснить, что действительными причинами экономии были результаты действий германских подводных лодок в Атлантике и плачевное состояние британских нефтяных резервов. Он опасался, что, предав гласности всю тяжесть ситуации, выдаст нацистам важную информацию. Кроме того, он не хотел без надобности раздражать изоляционистов в самих Соединенных Штатах. Поэтому вся кампания за экономию вызвала бурю протестов в самых различных кругах – от обладавших значительным политическим весом владельцев независимых нефтепромыслов из Техаса, которых лишили доступа к «независимым танкерам», до владельцев независимых нефтеперерабатывающих предприятий и сетей сбыта на востоке, которым пришлось понести убытки в связи со значительным повышением железнодорожных тарифов. Законодательное собрание штата Нью-Джерси приняло резолюцию с осуждением принятых мер, так как они создали неудобства для рыбалки и летнего отдыха граждан. Основные печатные издания назвали сложившуюся ситуацию «ложным дефицитом», а американские автомобилисты взбунтовались против введения пусть добровольного, но все-таки ограничения на поездки.

В целях противодействия подводным лодкам Соединенные Штаты усилили патрулирование Атлантики, а также организовали базы на острове Ньюфаундленд, в Гренландии, в Исландии и на Бермудских островах. В то же время британцам удалось расшифровать коды германского военно-морского флота, что дало возможность направлять конвои по более безопасным маршрутам. Все это – а также сокращение спроса, ленд-лиз и передача 50 танкеров – помогло ослабить давление на Великобританию, по крайней мере временно. Но опасность была гораздо большей, чем все представляли, за исключением горстки посвященных. «Только благодаря минимальным остаткам нефти, – гласит официальная история британской разведки, – подводная война не сыграла решающую роль в 1941 г.».

К осени того же года положение со снабжением на Восточном побережье США значительно улучшилось, и Великобритания, в которой ситуация с топливом временно выправилась, вернула переданные ей танкеры. Это, казалось, подтверждало, что никаких трудностей и не было, поэтому Икеса осмеяли как в печати, так и в конгрессе. Специальный комитет конгресса по расследованию заявил, что нехватка топлива была выдумана министром. Это было не чем иным, сообщал комитет, как «дефицитом избытка».

На бензоколонках теперь вывешивались объявления, сообщавшие, что у них нет недостатка в горючем, и призывавшие автомобилистов «заправляться до краев», что водители и спешили делать. Икес понимал, что его стараются выставить идиотом. «Я бы не стал еще раз выступать за введение ограничений, пока люди сами не почувствуют нужду, – жаловался он в частной беседе. – Невозможно убедить американцев принять меры предосторожности, чтобы предупредить угрозу». А ведь такие шаги всегда чреваты осложнениями для