Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

из эскадренных миноносцев прибывали в назначенные районы, где заправлялись американские суда. Когда во второй половине 1944 г. Гуам стал главной базой американских бомбардировщиков, нацеленных на Японию, туда ежедневно доставлялось по 120 000 баррелей авиационного бензина, а вся военная авиация Японии на всех фронтах потребляла тогда лишь 21 000 баррелей в день, т. е. только одну шестую того, что доставлялось на Гуам.

Японцев теснили почти на всех направлениях. К началу 1945 г. американцы захватили Манилу, а также Иводзиму, хотя и очень дорогой ценой – потеряв убитыми 6800 солдат и еще 20 000 ранеными, японцы потеряли только убитыми 21 000, а остров, на котором они полегли, был 4,5 мили в длину и 2,5 мили в ширину. В Южной Азии британцы начали решительное наступление в Бирме. Японцы оставили Баликпапан и еще один крупный нефтяной порт в Ост-Индии, и большинство их нефтеперерабатывающих предприятий простаивали без нефти. В марте 1945 г. последний конвой с танкерами вышел из Сингапура. Они так и не пришли в Японию.

В Японии нефть фактически исчезла из хозяйственного обихода – и не только она. Газ, электричество, каменный и древесный уголь – все это потреблялось в невероятно малых количествах. Уже никто не принимал ванну дома, а общественные бани были переполнены. Японцы называли это «мытьем картофеля в ванне». Тепло получали за счет сжигания древесного мусора, собранного на улицах. Многие стали отапливать жилье книгами, полагая, что они все равно сгорят при бомбежках. Распределение топлива на холодный зимний сезон 1944–1945 гг. не начиналось до 21 мая 1945 г., тогда большинство жителей научились готовить пищу на кострах из обугленных досок, собранных на городских развалинах, и из того, что уцелело после налетов авиации. Потребление пищи было сведено до 1800 калорий в день, что существенно ниже минимальной дневной нормы в 2160 калорий[318].

Ситуация с топливом стала настолько тяжелой для военных, что командование флота решилось на отчаянную меру – использовать в качестве своего рода камикадзе крупнейший в мире линейный корабль Yamato – гордость японского флота. Он должен был стать ядром специального наступательного соединения, созданного для прорыва через линию американских кораблей сил поддержки вторжения на Окинаву. «Любые крупномасштабные операции, требовавшие больших запасов топлива, стали почти невозможны, – сказал адмирал Тоёда. – Даже для того, чтобы собрать эскадру, требовалось 2500 тонн топлива, а его еще надо было добыть. Но мы считали, что если не было шансов на успех, то ничего не выиграем, оставив эти корабли на рейде в японских водах; но более того, не направить эти корабли на выполнение подобной операции, даже если не было и половины шансов на успех, значило поступить вопреки традициям японского флота. Настолько острой была ситуация с топливом».

Эта операция была явным самоубийством: топлива на борту Yamato хватило только на дорогу до места сражения. Гигантский линейный корабль и сопровождавшие его суда вышли из Токуямы утром 6 апреля, лишенные какой-либо поддержки с воздуха. В полдень 7 апреля три сотни американских самолетов вынырнули из сплошной низкой облачности и начали барражировать, и уже во второй половине дня Yamato и большинство других судов были потоплены. Для многих гибель Yamato, который был уничтожен еще до того, как сумел выполнить самоубийственную акцию, означала конец Императорского флота. Японский флот, гордившийся своим господством во всей западной части Тихого океана, был теперь изгнан даже из собственных прибрежных вод[319].

Борьба до конца?

Положение Японии ухудшалось. Из-за нехватки топлива ее самолеты не могли летать больше двух часов в месяц. Был ли иной способ получить нефть? Доведенное до отчаяния этой проблемой командование флота решается на проведение фантастической кампании по сбору корней сосны. Руководствуясь лозунгом «две сотни сосновых корней – час полета», население по всей территории Японских островов начало их дружно выкапывать. Даже детей отправляли на поиски в сельскую местность. Для получения заменителя сырой нефти сосновые корни нужно было нагревать в течение 12 часов. Было задействовано 34 000 котлов, ректификационных аппаратов и малых дистилляторов с тем, чтобы каждое из этих устройств давало от трех до четырех галлонов нефти в день. На получение одного галлона требовалось 2,5 человеко-дня. Для получения запланированных 12 000 баррелей в день потребовалось бы 1,25 млн человеко-дней. Усилия были колоссальны, а результаты – минимальны.

Но некоторые изменения были заметны невооруженным глазом: обнажившиеся склоны гор, лишенные каких-либо деревьев, даже самых молодых, огромные завалы корней и пней, тянущиеся вдоль дорог. К июню 1945 г. объем производства топлива из корней сосны достиг 70 000 баррелей в месяц, но трудности очистки так и не были преодолены. В действительности, к моменту окончания войны из «сосновой» нефти удалось получить только 3000 баррелей бензина, причем не было никаких свидетельств, что этот бензин годился для самолетов.

Дни Японии были сочтены. От беспрестанных американских бомбардировок города превратились в руины, возможности военных по организации какого-либо контрнаступления практически были равны нулю. «Бритва» – Хидэки Тодзио – был вынужден покинуть пост премьера в июле 1944 г., и весной 1945-го к власти пришло другое правительство, некоторые члены которого были заинтересованы в поиске иного выхода из войны вместо тотального уничтожения. «Все пришло в полный упадок, – заявил один из министров. – Куда ни посмотри, везде тупик». Новое правительство возглавил восьмидесятилетний адмирал в отставке Кантаро Судзуки, пользовавшийся уважением и считавшийся деятелем относительно умеренной ориентации. Взаимные уловки между теми, кто хотел продолжать войну, и теми, кто хотел найти из нее выход, стали еще нагляднее. Последние были, однако, осторожны и уклончивы, смертельно боясь переворота и покушений на свою жизнь[320].

5 апреля 1945 г. Советский Союз аннулировал пакт о нейтралитете с Японией, который должен был действовать до апреля 1946 г. В ответ на это высшим офицерам японского флота пришла в голову идея, не менее фантастическая, чем кампания по сбору сосновых корней. Они предложили обратиться напрямую к Москве с просьбой о посредничестве между Токио, с одной стороны, и Вашингтоном и Лондоном – с другой, и о покупке советской нефти в обмен на ресурсы Южной зоны. Коки Хирота, бывший премьер и посол в Москве, был уполномочен вступить в диалог с советским послом в Японии. Но японцы не знали, что в феврале этого же года в Ялте Сталин обещал Рузвельту и Черчиллю вступить в войну с Японией примерно через 90 дней после окончания сражений в Европе. Более того, Сталин предложил им гораздо более привлекательный обмен, чем обмен сырьем. Диктатор получил большие территориальные уступки: Курильские острова, восстановление русского господства в Манчжурии и возвращение южной части острова Сахалин. Этим он компенсировал поражение, которое царская Россия потерпела в войне с Японией в 1905 г. Поэтому, когда советский посол встретился с