Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Над чем колдуете, Иван Христофорович?
– Я наш последний правобережный плацдарм изучаю, – Баграмян показал на чётко выделенный обвод Киевского УРа.
– Пожалуй, нам его для будущего наступления сберечь надо бы, – вроде как спрашивая, сказал Рыков и испытывающе посмотрел на Баграмяна.
Начальник оперативного отдела вздохнул:
– Полагаю, о наступлении речь вести рановато. Нам надо думать, как в своих руках удержать Киев.
– А разве имеющихся в УРе сил мало? – забеспокоился Рыков.
– Ну почему же, там сейчас сконцентрированы достаточные силы, но тут другое, – с некоторым сомнением отозвался Баграмян.
– Что именно? – сразу насторожился комиссар.
Ответить Баграмян не успел. В комнату вошёл командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос, и следом за ним начальник штаба фронта генерал-майор Тупиков. Начальник штаба сел сразу, а командующий подошёл к карте и, держась правой рукой за подбородок, долго изучал хитросплетение линий, значков и стрелок. Потом, не поворачиваясь к Баграмяну, хмуро спросил:
– Полковник, вы выяснили, что там произошло у Окунинова?
– Так точно, – Баграмян весь подобрался и доложил: – Посланный туда начштаба ПВО уже вернулся.
– И что? – Кирпонос посмотрел на Баграмяна.
Начальник оперативного отдела понял, что командующий ждёт более полной информации, и начал:
– Как оказалось, мост охранялся не имевшими противотанковых пушек стрелками НКВД и двумя зенитными артдивизионами. Однако накануне прорыва немецких танков один артдивизион командующий 37-й армией снял. Предмостные укрепления были готовы, но они пустовали. Подразделения, которые должны были их занять, так и не прибыли.
– Бардак!.. – в сердцах бросил Кирпонос и отвернулся к карте.
Возникшую было паузу прервал Рыков:
– Но ведь согласно предписанию, начальник окуниновской переправы в любом случае сам должен был взорвать мост!
– Взрыв-линия внезапно вышла из строя, – коротко пояснил Баграмян и добавил: – Считаю, что здесь без немецких диверсантов не обошлось.
– Нет, это прежде всего непростительный промах командира корпуса, – раздражённо возразил Кирпонос и, пройдясь по комнате, остановился перед Тупиковым. – А ты, Василий Иванович, что скажешь?
Судя по всему, начальнику штаба фронта особой надобности рассматривать карту не было, и потому он ответил сразу:
– Считаю, позволив противнику захватить Окуниновский плацдарм, мы допустили промах. Командир 27-го корпуса не сумел надёжно прикрыть выход к мосту. Туда был выслан только пехотный полк, усиленный артдивизионом, но этот отряд опоздал. Теперь немцы имеют возможность ударить в тыл 5-й армии.
До этого молча слушавший генерала Рыков вмешался:
– Но ведь они могут пойти и на Киев!
– Конечно, могут, – согласился Тупиков. – Окуниновский плацдарм даёт им и эту возможность. Тем более что с ходу взять Киев у них не получилось. Штурм тоже провалился. Значит, скорее всего, они попытаются окружить Киев. В связи с этим, считаю, что Кременчугский плацдарм захвачен с той же целью.
– Да, вы правы, – прервал Тупикова командующий, снова подошёл к карте и, быстро глянув на район Кременчуга, обратился к Баграмяну: – Скажите, полковник, какая там обстановка?
– Тревожная, – коротко ответил Баграмян и пояснил: – Междуречье рек Ворксла и Псёл обеспечивает защиту флангов ударной группировки, если немцы будут наступать в северном направлении.
– Значит, их надо ждать и отсюда, – заключил Кирпонос.
– Не только, – напомнил Баграмян и продолжил: – В районе Черкасс противник продолжает настойчивые атаки. Создаётся впечатление, что он намерен форсировать здесь реку главными силами.
Кирпонос молча принял к сведению слова Баграмяна, а потом, подойдя к Тупикову, спокойно сказал:
– Василий Иванович, подготовьте приказ. Командованию 38-й армии ни в коем случае не допустить высадки противника в районе Черкасс. Командованию 32-й армии, приложить максимум усилий для ликвидации Кременчугского плацдарма. Командованию 37-й армии, ликвидировать Окуниновский плацдарм и во что бы то ни стало разрушить мост. Пусть привлекут корабли Днепровской флотилии и авиацию. Нам необходимо отбросить противника назад за Днепр. Также продумайте, какими силами мы можем подкрепить эти армии пусть даже за счёт перегруппировки частей с других участков фронта.
– Будет исполнено, товарищ командующий, – ответил Тупиков и тут же сделал пометки в своём блокноте.
Задача, поставленная командующим, была предельно ясной, но возможность, а также варианты её исполнения собравшимися командирами могли оцениваться по-разному, и, понимая это, Кирпонос предложил:
– Товарищи, прошу высказаться по существу.
Старая воинская традиция предписывала начинать такое обсуждение младшему по званию и, придерживаясь её, полковник Баграмян заговорил первым:
– Донесения, поступавшие из 38-й армии, неоднократно подчёркивали значение островов на Днепре. Однако оперсводка, полученная накануне захвата плацдарма немцами, считала происходившее обычной обороной с ведением боя за остров Кролевец в районе Черкасс. Следовательно, действия противника оценивались как отвлекающий удар. Можно допустить, что полной определённости пока нет и решающий фактор – это появление на плацдарме немецких танков.
– Но ведь имеющиеся там силы уже сейчас могут сковать действия немцев, – с некоторой горячностью заметил Рыков.
– Это так, – согласился Баграмян, – однако это направление удара перспективное, чего нельзя сказать об Окуниновском плацдарме.
– Почему? – удивился Кирпонос и потребовал: – Уточните.
– Видите, – Баграмян повернулся к карте. – Местность в районе Окунинова мало пригодна для действий танков, да и дорога всего одна. Исходя из этого, я делаю вывод, что Кременчугский плацдарм для нас наиболее опасен.
– Конечно, – согласился Кирпонос и обратился к Рыкову: – Хотите что-либо добавить, Евгений Павлович?
– По существу нет, – ответил Рыков, но не преминул сообщить: – Я со своей стороны сориентирую политотделы и убеждён, что даже в сложившейся ситуации мы всё-таки сможем удержать немцев на линии Днепра.
– Если бы так… – явно поколебавшись, неожиданно сказал Тупиков.
– У вас что, товарищ генерал-майор, есть сомнения? – командующий в упор посмотрел на начальника штаба фронта.
– Есть. Сейчас мы не учитываем ещё один возможный вариант, – твёрдо заявил Тупиков.
– Какой тут может быть вариант? – с едва заметным раздражением поинтересовался командующий.
Тупиков немного помолчал и после короткой паузы заговорил:
– Вероятней всего, немцы постараются окружить 5-ю армию. Но я допускаю, что они могут планировать и полный охват сил Юго-Западного фронта, ударив со стороны Новгород-Северского.
– Но там же развёрнут Брянский фронт, – напомнил Кирпонос и добавил: – Мне также известно, что командующий этим фронтом Ерёменко уверен в своих силах и твёрдо обещал остановить немцев.
– Однако, к сожалению, несмотря на обещание, пока ему это не удаётся, – заметил Тупиков.
– А почему вы не учитываете 40-ю армию? – удивился Кирпонос и, словно убеждая себя самого, сказал: – Да, она только что развёрнута, но у неё очень крепкий командующий товарищ Подлас и потом, в общем, там сил много.
– Вот вся-то беда, что в общем, – вздохнул Тупиков.
– Не понимаю, о чём вы? – Кирпонос насторожился.
– Я имею сведения о плохом взаимодействии частей. Это особенно опасно на стыке армий, а немцы,
