Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самая большая нагрузка приходилась на оперативный отдел, но как раз сегодня два офицера-направленца – майор Дёмин и капитан Седых – справились с работой на удивление быстро. Вышло так, что донесения с мест поступили в полном объёме и, обработав их, оба командира почти одновременно закончили готовить каждый свою информацию за истекшие сутки.
До утра ещё было время, и Дёмин, заговорщически кивнув капитану на дверь, направился к выходу. Седых немного помедлил, а потом тоже вышел в коридор, где его уже дожидался майор. Как-то так получилось, что оба командира сошлись характерами и зачастую немногое свободное время, оставаясь в штабе, они проводили вместе.
В коридоре царила прямо-таки ночная тишина, если, конечно, не обращать внимания на почти непрерывный стрекот телеграфных аппаратов «Бодо» из помещения связистов. Там полтора десятка девушек-бодисток не отрываясь, стучали по клавишам, передавая срочные приказы и сообщения.
Майор Дёмин прислушался к этой трескотне и вздохнул.
– Как они бедняги не устают?.. Ведь всё печатают и печатают…
Капитан Седых тут же отозвался:
– Так за этим начальник связи самолично следит. У него девчата по графику отдыхают, а то, не дай бог, от переутомления перепутают что…
– Ну да, так и надо… – одобрил действия связиста Дёмин и спросил: – Ну что, пошли в комнату отдыха?
– Не… Разоспимся только, а там соображай спросонья, – возразил Седых. – Давай лучше в буфет, в утра ведь маковой росинки во рту не было…
– Дело говоришь. – И Дёмин, кивнув, первым начал спускаться по лестнице, выводившей прямо в специально выделенную комнату, где постоянно находились то одна, то другая буфетчица.
В эту ночь дежурила Дуся. Плотная, розовощёкая, несколько простоватого вида девушка сидела за стойкой на стуле и, привалившись щекой к шкафчику, дремала. Услыхав шаги, она встрепенулась и, увидев Седых радостно заулыбалась. Весь штаб был отлично осведомлён, что Дуся неравнодушна к капитану. Вот и сейчас, сорвавшись со стула и наскоро прихорашиваясь, она спросила:
– Что будете?..
– Чаю бы горячего, можно?.. – улыбнулся ей Седых.
– А как же, вон, всё время грею… – И Дуся показала на пузатый, украшенный медалями самовар.
Раньше его в буфете не было, и Седых поинтересовался:
– Откуда такое чудище?
– Так, говорят, от прежних хозяев остался, – ответила Дуся и затараторила: – Вам с бутербродами?.. А ещё у меня и печенье есть… Хотите?..
– Давай всё… – распорядился Седых и отошёл к столику за которым, прикрыв глаза, уже сидел майор Дёмин.
Дуся не заставила себя ждать, и уже через пару минут всё было на столе.
Для начала командиры молча подкрепились бутербродами, а уже потом взялись за чай, который и впрямь оказался горячим. Придерживая левой рукой мельхиоровый подстаканник и помешивая ложечкой, чтобы сахар быстрей растворился, капитан неожиданно пропел вполголоса:
– «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа»…
– Ты чего это распелся? – удивился Дёмин.
– Да так… – вынув из стакана ложечку, грустно протянул Седых. – Последнее время чего-то мысли всякие в голове бродят.
– Ну так поделись. – Майор пригубил и поставил стакан на стол, ожидая, пока чай малость остынет.
– Чем тут поделишься? – вздохнул Седых. – Я вот всё думаю, немцы войну 22 июня начали, а 11 июля они уже к Киевскому обводу подошли. Всего-то за двадцать дней. Это как?
– Ну, так зарвались немцы, – решил ободрить товарища Дёмин. – Они ж думали с ходу взять Киев. Ну и получили. Власов их враз отбросил.
– Я не о том, – покачал головой Седых. – Уверен, Киевский укрепрайон им не по зубам. Если б не некоторые обстоятельства.
– Ты имеешь в виду ту случившуюся поначалу неразбериху, когда наши части порой без приказа отступали, а кое-где, бросив доты, в тыл отошли? – для порядка дунув ещё раз, Дёмин принялся пить чай.
– Вот это-то как раз ясно, – отмахнулся Седых. – Если правде в глаза смотреть, бойцы деморализованы отступлением и стремятся за Днепр. Понимают, что река – преграда надёжная, закрепиться можно.
– Тогда что? – не понял майор.
– А то, что у границы случилось. Ведь там же сколько наших танков было… Это ж такая силища…
– Танки, говоришь? – Дёмин поставил и зачем-то отодвинул стакан. – Вот только на кой ляд их в такие кучи собрали…
– Как зачем? – возразил Седых. – Если целая тысяча танков враз навалится, это ж ого-го! Попробуй такую лавину остановить…
– Вот именно, что о-ого-го… – криво усмехнулся Дёмин. – Ты сам подумай, как такой массой управлять? Да они ж все дороги позабивают, и опять же я про кучи не зря говорю. У одних машин скорость восемьдесят км, а у других едва шестнадцать. Как же они вместе идти могут и на сколько км эта твоя тысяча растянется?
– И что, по-твоему? – несколько растерялся Седых.
– Да на мой взгляд, кое-что учесть бы не мешало, – хмыкнул Дёмин. – Ты ж, наверно, помнишь: Т-28 и Т-26 пехотные танки, КВ-2 может разбивать доты, а КВ-1 проломят любую оборону. Зато Т-34 и БТ-7 незаменимы при броске вперёд. Что же касается лёгких танков, это всего лишь подвижные пулемётные точки…
– Ишь, как всё по полочкам разложил, – усмехнулся Седых. – Вот только ты про Т-35 забыл. Их-то куда определишь?
– Ну куда, куда… – покачал головой Дёмин. – Их вроде бы всего-то штук шестьдесят. Но опять же, если такую махину в землю укрыть, то сверху пять бронированных башен будет, а это считай готовый дот. Поставь по фронту таких штук двадцать, да в окопах бойцов посади, вот тебе и готовая линия обороны. А если что, за ночь можно и передислоцироваться.
– Значит, по-твоему, оборона лучше? – спросил Седых.
– Это когда как… – задумался Дёмин.
– Ну да… – Седых немного подумал. – А помнишь, в самом начале, как немец напал, на фронтовом уровне решали, как действовать?
– Помню, – зло скривился Дёмин. – Начальник штаба Пуркаев был за постепенный отход, а член Военного совета корпусной комиссар Вашугин настаивал, чтоб непременно вперёд. А потом приказ сверху: «Даёшь Люблин». Вот и дали… Результат, так сказать, налицо…
– Да уж, Вашугин застрелился, а мы здесь, в Киеве… – горестно подытожил Седых и, взяв стакан, принялся допивать остывающий чай.
В разговоре возникла весьма долгая пауза, и, только покончив с чаепитием, капитан задумчиво сказал:
– Может, то, что ты говоришь, возможно, и правильно, но всё-таки я думаю важнее всего связь. Ну, посуди сам. Будь у группы Поппеля связь с корпусом Рокоссовского, они могли там, под Дубно, ударную группу отсечь, и тогда немецкие танки, оставшись без
