Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
VIII. НЕМЕЦКАЯ ЦЕРКОВЬ
Каково же было состояние немецкой церкви в молодости Лютера? Один из признаков проявился в готовности высших церковных деятелей принять критику и критиков Церкви. Были и разрозненные атеисты, чьи имена затерялись в цензуре времени; а Эразм упоминает "людей среди нас, которые, подобно Эпикуру, думают, что душа умирает вместе с телом". 88 Среди гуманистов были скептики. Были мистики, которые отрицали необходимость церкви или священника как посредников между человеком и Богом и делали акцент на внутреннем религиозном опыте в противовес церемониям и таинствам. То тут, то там возникали небольшие группы вальденсов, отрицавших различие между священниками и мирянами; в восточной Германии были гуситы, называвшие папу антихристом. В Эгере два брата, Иоанн и Левин из Аугсбурга, осудили индульгенции как обман (1466).89 Йохан фон Везель, профессор из Эрфурта, проповедовал предопределение и избрание божественной благодатью, отвергал индульгенции, таинства и молитвы к святым и заявлял: "Я презираю папу, церковь и соборы и поклоняюсь только Христу"; он был осужден инквизицией, отрекся и умер в тюрьме (1481).90 Вессель Гансфорт, ошибочно известный как Иоганн Вессель, подверг сомнению исповедь, отпущение грехов, индульгенции и чистилище, сделал Библию единственным правилом веры, а веру - единственным источником спасения; вот Лютер в одном предложении. "Если бы я читал его труды раньше, - сказал Лютер в 1522 году, - мои враги могли бы подумать, что Лютер все позаимствовал у Весселя, настолько велико согласие между нашими духами". 91
Тем не менее, по большому счету, религия в Германии процветала, и подавляющее большинство людей были православными и - между грехами и чашами - благочестивыми. Немецкая семья была почти церковью в себе, где мать служила катехизатором, а отец - священником; молитвы были частыми, а книги с семейными посвящениями были в каждом доме. Для тех, кто не умел читать, существовали книжки с картинками, Biblia pauperum, иллюстрирующие истории о Христе, Марии и святых. Изображения Богородицы были столь же многочисленны, как и изображения Иисуса; четки читались с надеждой; Якоб Шпренгер, инквизитор, основал братство для их повторения; а одна немецкая молитва была обращена к единственной действительно популярной Троице: "Слава Деве Марии, Отцу и Сыну".92
Некоторые из священнослужителей были столь же религиозны, как и люди. Должны были существовать - хотя их имена редко можно было услышать над грохотом, создаваемым нечестием - верные служители веры, чтобы породить или поддержать столь широкое распространение благочестия среди людей. У приходского священника, как правило, не было наложницы или гражданской жены; 93 Но львинолапые немцы, похоже, потворствовали этому как улучшению распущенности; и разве сами папы в этот похотливый период не восставали против безбрачия? Что касается "регулярного" духовенства - тех, кто подчиняется монашескому уставу, - то многие из их орденов сейчас были заняты серьезной самореформацией. Бенедиктинцы погрузились в полуконвенциональную, полумирскую расслабленность, тевтонские рыцари продолжили свои распущенные нравы, военную жестокость и территориальную жадность; но доминиканские, францисканские и августинские монахи вернулись к соблюдению своих правил и совершили множество дел практического благодеяния.94 Наиболее ревностно к этой реформе отнеслись августинские эремиты, первоначально анкориты или монахи-отшельники, но позже собравшиеся в общины. Они с очевидной верностью соблюдали свои монашеские обеты бедности, целомудрия и послушания и были достаточно учеными, чтобы занять многие кафедры в немецких университетах. Именно этот орден выбрал Лютер, когда решил стать монахом.
Жалобы на немецкое духовенство были в основном на прелатов, на их богатство и мирские замашки. Некоторым епископам и аббатам приходилось организовывать экономику и управление огромными территориями, перешедшими во владение Церкви; они были задобренными или постриженными феодальными сеньорами, и не всегда самыми снисходительными.95 Эти церковники вели себя скорее как люди мира, чем как люди Бога; утверждалось, что некоторые из них ездили на провинциальные или федеральные собрания со своими наложницами в поездах.96 Ученый католический прелат и историк Иоганн Янссен, возможно, слишком строго подытожил злоупотребления немецкой церкви накануне Реформации:
Противопоставление благочестивой любви и мирской алчности, благочестивого отречения и безбожного самокопания проявилось как в рядах духовенства, так и в других слоях общества. Слишком многие служители Бога и религии пренебрегали проповедью и заботой о душах. Скупость, отвратительный грех эпохи, проявлялась среди духовенства всех орденов и степеней, в их стремлении увеличить до предела все церковные ренты и доходы, налоги и привилегии. Немецкая церковь была самой богатой в христианстве. Считалось, что почти треть всей земельной собственности страны находилась в руках церкви, что делало еще более предосудительным постоянное стремление церковных властей к увеличению своих владений. Во многих городах церковные здания и учреждения занимали большую часть земли.
Внутри самого священнического корпуса также наблюдались заметные контрасты в отношении доходов. Низшие чины приходского духовенства, чье номинальное жалованье складывалось из множества ненадежных десятин, часто были вынуждены из-за бедности, если не из-за жадности, заниматься ремеслом, которое совершенно не соответствовало их положению и подвергало их презрению со стороны прихожан. Высшие церковные ордена, с другой стороны, обладали огромным и избыточным богатством, которое многие из них не стеснялись демонстрировать столь оскорбительным образом, что вызывали негодование народа, зависть высших классов и презрение всех серьезных умов..... Во многих местах раздавались громкие жалобы на наемническое злоупотребление святынями... на большие и частые денежные суммы, посылаемые в Рим, на аннаты и деньги за молчание. Горькое чувство ненависти к итальянцам .... постепенно стало набирать силу даже среди тех, кто, как архиепископ Бертольд фон Хеннеберг, был истинным сыном Святой Церкви. "Итальянцы, - писал он 9 сентября 1496 года, - должны вознаграждать немцев за их заслуги, а не истощать священноначалие частыми поборами золота".97
Германия могла бы простить мирские замашки своих епископов, если бы была избавлена от претензий и притязаний римских пап. Поднимающийся дух национализма возмущался притязаниями папства на то, чтобы считать ни одного императора законным до папского утверждения, а также низлагать императоров и королей по своему усмотрению. Противоречия между светскими и церковными властями сохранялись при назначении на должности, в пересекающейся юрисдикции гражданских и епископальных судов, в иммунитете духовенства почти от всех гражданских законов. Немецкие дворяне с опаской поглядывали на богатые владения церкви, а предприниматели сокрушались, что монастыри, требующие освобождения от налогов, конкурируют с ними в производстве и торговле.98 На этом этапе ссоры происходили скорее из-за материальных проблем, чем из-за теологических разногласий. По словам другого католического историка:
По общему мнению в Германии, в
