Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем европейские монархи — победители Наполеона съехались на международный конгресс в Вену, чтобы переделить освобождённую от «ига Наполеона» Европу. Венский конгресс (1 октября 1814 г. — 9 июня 1815 г.) стал самым представительным в истории дипломатии и остаётся таковым доныне: Европа прислала в Вену глав 216 государств (сегодня их нет столько во всём мире), а именно двух императоров, пять королей и 209 государей княжеского достоинства. Впрочем, две сотни карликовых княжеств, герцогств, курфюршеств были статистами. Все дела на конгрессе решал квинтет великих держав — России, Англии, Австрии, Пруссии и принятой в их команду роялистской Франции. Внутри же квинтета главную роль взял на себя Александр I. В отличие от других монархов, которые вверили дипломатическую канитель своим министрам, а сами предались развлечениям, царь занимался делами так, что о нём говорили: «Он хочет сам быть своим представителем»[1486].
Разумеется, Александр, будучи верен себе, не отставал от «братьев»-монархов и в развлечениях. Особенно любил этот, как называли его, «коронованный Дон Жуан», общаться с красивыми женщинами. Хотя Вена, принявшая в те дни до 100 тыс. гостей, напоминала вавилонское столпотворение, там, пожалуй, не было ни одной красавицы, которую царь не заметил бы и обошёл вниманием. Больше других заинтересовала его княгиня Е.П. Багратион (урождённая Скавронская), давно, ещё до войны 1812 г. оставившая своего героического мужа. Она держала в Вене свой салон. Александр стал её «интимным другом», но, как догадывались австрийские соглядатаи, ради того, чтобы узнать от неё секреты другого её «интимного друга» — Меттерниха. Кроме женщин развлекал Александра в дни Венского конгресса и экзотический подарок Франца I — говорящий скворец, который, едва увидев царя, принимался кричать: «Виват Александр! Виват Александр!»
Французскую делегацию на конгрессе возглавлял, естественно, Талейран, который с первых же дней начал плести в Вене такую сеть интриг, что снискал от коллег прозвище «наибольшей канальи всего столетия (la plus grande canaille du siècle)»[1487]. Цель его интриг, согласованных с Людовиком XVIII, была двоякой, причём, в его понимании, равновеликой: 1) поставить Францию вровень с другими великими державами (её победительницами), опираясь на принцип легитимизма, который все монархи антинаполеоновской коалиции всегда провозглашали своим высшим принципом, и 2) удалить Наполеона с Эльбы — либо как можно дальше от Франции и Европы, либо (ещё желательнее) вообще из жизни. Для успешного решения и той и другой задачи Талейран пытался — надо признать, с невероятной изворотливостью и энергией, — подточить единство союзной коалиции, а в идеале расколоть коалицию. Он добился бы всего, что задумал, если бы не внезапное стечение обстоятельств.
Более трудной для Талейрана оказалась вторая задача. Вначале всё складывалось в его пользу. Талейран заручился поддержкой главы английской делегации в Вене министра иностранных дел лорда Р.С. Каслри и самого авторитетного из британских уполномоченных герцога А.У. Веллингтона. Оба они согласились с идеей Талейрана сослать Наполеона на Азорские острова в Атлантическом океане, «в пятистах лье (больше 2.5 тыс. км. — Н.Т.) от всякой земли»[1488]. Однако с этим не согласился Александр I, крайне раздражённый в то время отказом Людовика XVIII дать согласие на брак герцога Беррийского с великой княжной Анной Павловной: «Этот подагрический королишка, посаженный на трон стараниями России и её союзников, находит сестру русского царя, великую княжну из рода Романовых, недостойной своего племянника!»[1489]
Талейран сменил тактику. Он переключился на вбивание клиньев между «братьями»-монархами, чтобы рассорить их, а тем временем строил и (не всякий раз!) обсуждал с Каслри планы похищения с Эльбы и даже убийства Наполеона. По данным Э. Лависса и А. Рамбо, «поднимался вопрос об отправке в Портоферрайо испанской эскадры, о высадке на остров алжирских корсаров. Ливорнский консул Мариотти пытался склонить лейтенанта Тальяда к тому, чтобы он похитил Наполеона и увёз его на остров св. Маргариты» (в Карибском море, у Южной Америки)[1490]. Пояснения к этим данным можно почерпнуть из других источников. Итальянский авантюрист Мариотти был платным агентом Талейрана, стал французским консулом в Ливорно по протекции своего шефа, выполнял его тайные поручения и, надо полагать, с его ведома, если не по заданию, подбирал убийц для покушения на Наполеона[1491]. Что касается лейтенанта Тальяда, то он был для Наполеона на Эльбе, условно говоря, адмиралом, поскольку командовал всем флотом императора из четырёх малогабаритных судов. Он остался верен Наполеону и, как мы увидим, будет сопровождать его в побеге с Эльбы во Францию.
Наполеон в своей миниимперии знал (главным образом, от Флери де Шамбулона), конечно, не всё, но очень многое из того, что делали Бурбоны и Талейран, либо даже только задумывали для того, чтобы ещё больше изолировать, а то и вовсе уничтожить его. К примеру, можно не сомневаться, что лейтенант Тальяд сообщил императору о планах Мариотти и маячившего за его спиной Талейрана. В общем, заключали Э. Лависс и А. Рамбо, «приходится признать, что делалось решительно всё к тому, чтобы разбудить в Наполеоне дремлющего льва. Людовик XVIII оставляет его без денег, австрийский император отнимает у него сына, Меттерних отдаёт его жену придворному развратнику, Каслри хочет его сослать, Талейран замышляет бросить его в подземную темницу; некоторые, наконец, задумывают убить его»[1492]. Выходит, по крылатому выражению (которое приписывают даже Талейрану, но, как мы ещё увидим, это сказал Наполеон), «Бурбоны ничего не забыли и ничему не научились». Поэтому они так быстро
