Европейская поэзия XVII века - Автор неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ШАРЛЬ ВИОН Д'АЛИБРЕ
БОЛЬШОЙ И ТОЛСТЫЙБольшой и толстый, я с трудомВмещаюсь в тесном кабинете,Где о тщеславии людскомПишу сонет при тусклом свете.
К чему просторы, если тамИз виду близких мы теряем?Не лучше ли заняться намПространством, где мы проживаем?
Я в тесноте своей постиг,Что не был бы я так велик,Владея царственным чертогом:
В каморку втиснутый судьбой,Заполнив всю ее собой,Я стал здесь вездесущим богом.
ТЫ СМЕРТЕН, ЧЕЛОВЕКТы смертен, человек, так помни, помни это!Строй планы дерзкие, верши свои дела,Но пролетят века, развеется зола,И был иль не был ты, никто не даст ответа.
Где Александр-царь? Где Цезарь, чья кометаМелькнула, причинив народам столько зла?Ушли в небытие, где нет ни тьмы, ни светаИ где исчезло все, сгорело все дотла.
Так пусть же участь их тебе примером служит,Пусть голову твою тщеславие не кружит,Ведь все равно не знать тебе таких побед.
Но от деяний их, от всех чудес, что былиКогда-то свершены, какой остался след?Для слуха — легкий шум, для ветра — горстка пыли.
О СУДЬБЕСловами «рок», «судьба», «удача»Мы склонны злоупотреблять:Случись беда у нас — и плачаСудьбу мы будем обвинять.
А если в чем-то преуспелиИ хорошо идут дела,При чем тут разум, в самом деле?Судьба нам, видишь, помогла.
И также мы к судьбе взываем,Когда исхода дел не знаем,—Хорош он будет или плох.
Судьбу мы превратили в бога,И это, рассуждая строго,Знак верный, что она не бог.
ПЫШНЫЕ ПОХОРОНЫКакие толпы у дверей!Швейцаров сколько тут на страже!Войти хотите поскорей?И близко не подпустят даже!
Но я вошел, хвала богам,Хоть прав имел на это мало…Был всюду черный бархат там,И всюду золото сверкало;
И, словно в воздухе паря,Там столько свеч горело зряВ угоду знатным иностранцам!
Там был покойник, наконец:В не меньшей степени мертвец,Чем тот, кто умер голодранцем.
* * *Мой друг, послушайся совета:Покинем общество глупцов,Толкующих — как скучно это! —Про флот уж несколько часов.
Число фрегатов и корветов,Число их пушек, парусовНе превзойдет в устах поэтовЧисла бокалов и глотков.
Что нам известность? Что нам слава?Все это, рассуждая здраво,Лишь дым, лишь суета сует.
Кабатчику воскликнем: «Браво!»Бочонок полный лучше, право,Пустой могилы… Разве нет?
КЛОД ДЕ БЛО
КАТОЛИК ТЫ ИЛЬ ГУГЕНОТКатолик ты, иль гугенот,Иль почитаешь Магомета,Иль в той же секте, что твой кот,Ты состоишь — не важно это.Влюбляйся в женщин, пей вино,Не обижай людей напрасно,И кто б ты ии был, все равноТвоя религия прекрасна.
ТОТ СВЕТ — ХИМЕРАТот свет — химера. Этот светХитросплетенье всяких бед.Так пей, люби, не бойся смерти.Сам позаботься о себе,И да поможет бог тебе,Пока тебя не взяли черти.
ЖАН-ОЖЕ ДЕ ГОМБО
Я С ВАМИ РАЗЛУЧЕНЯ с вами разлучен, леса, долины, горы,Где я увидел свет и счастлив был подчас;Я с вами разлучен и словно мертв без вас:Меня лишили вы поддержки и опоры.
Напрасно я стремлюсь, к вам обращая взоры,Покинуть край чужой, где сердцем я угас,Напрасно на судьбу ропщу в недобрый час:Мне вас не возвратят ни ропот, ни укоры.
Вы мной потеряны — и я мертвец живой.Не здесь ты, родина моя! Но предо мнойПример Спасителя, о нем я помнить буду;
Нет, я не изменюсь, пока живым слыву,—Он места не имел, где приклонить главу,А я, куда б ни шел, я чужестранец всюду.
ХАРИТА ПРОЧЬ УШЛАХарита прочь ушла из края, где когда-тоДва солнца глаз ее смотрелись в гладь озер.Зефир, чтоб ей внимать, на травяной коверЛожился у воды, смолкая виновато.
Вот лес, чьи гордые вершины в час заката,Казалось, опалял мерцающий костер.Но этих мест краса, что так пленяла взор,Оставив все как есть, исчезла вдруг куда-то.
О радость дней моих, какой удел нас ждет?Подобна ты цветку: лишь утро он живет.Уходит радость прочь — печаль подъемлет знамя…
Но, счастьем притворясь, печаль здесь не одна:Пустынный полон край прелестными тенями,И где Хариты нет — вновь предо мной она.
ПО МОРЮ Я ПЛЫВУПо морю я плыву, взирая боязливо,Как самый ясный день грозу в себе таит;Благоразумие мое не победитЕе внезапного свирепого порыва.
Волнам доверившись, я знал, как прихотливаБегущая волна: ее обманчив вид;Здесь все опасностью великою грозит,А берег — это смерть, что ждет нас молчаливо.
Мир с морем схож, где я, чтоб скуки избежать,В минуты зыбкого затишья мог вниматьКоварным голосам, когда сирены пели.
И страх меня томит, поскольку вижу яГряду подводных скал, предательские мелиИ бездну черную, куда швырнут меня.
* * *О мысли праздные, за радостью былоюЗачем бежите вы? Ее не удержать.Хотим мы, чтобы вновь любовь была с тобоюИ сердцу твоему вернула благодать.
— Химеры глупые, вы знаете, с какоюПечалью нам дано о прошлом вспоминать?— Надежда верная, как любящая мать,Нам душу исцелит, не знавшую покоя.
— Ах, разве я могу надеяться и ждать,Что милая моя ко мне придет опять?— Причуды верности любовной очень странны.
Ты женщин не кляни. Развей душевный мрак.Ведь их отказ — ответ оракула туманный:Предскажет вам одно, а выйдет все не так.
* * *Ее не видел я, она мне не знакома…Зачем влюбиться в тень велел мне тайный рок?По слухам, воплотил в ней совершенство бог,—И страстью к ней одной душа моя влекома.
Померкнет ум, когда увижу я фантома!Так в бурю гибнет бриг, хоть берег недалек.Жизнь, смерть ли принесет мне встречи нашей срок?В одном лишь имени — надежда, страх, истома…
Любовью к призраку кто долго проживет?На слухах основать возможно ли, Эрот,И всю мою печаль, и всю мою отраду?
Я больше не хочу внимать молве о ней!Поверю лишь себе! Ее мне видеть надо,Чтоб или разлюбить — иль полюбить сильней!
* * *Ты, усомнившийся в могуществе небес,Ты, почитающий природу вместо бога,Скажи нам, кто зажег все звезды, — их так много! —В движенье их привел, исчислил путь и вес?
Каким ты одержим желаньем? Или бес,Вселившийся в тебя, рад всякому предлогу,Чтоб разум твой мутить, и, потеряв дорогу,Бредешь ты, как слепой, сквозь заблуждений лес?
Как можно отрицать, что все творцу подвластно?И жизнь и смерть людей являют ежечасно,Что Провиденье есть… Есть, к твоему стыду.
Коль эти знаменья твой ум не удивили,И небо и земля тебя не вразумили,—О грешник, обо всем узнаешь ты в аду.
ЭПИГРАММЫ РАЗГЛАШЕННОЕ БЛАГОДЕЯНИЕОн оказал услугу мнеИ так о ней распространялся,Что мы с ним квиты: он вполнеСам за нее и рассчитался.
ВЫНУЖДЕННЫЙ ВИЗИТКо мне он ходит раз в году,А после я к нему иду;Томится он, и я в томленье,Платя стесненьем за стесненье.
ЛЮДИВ людских сообществах, столь шумных,Возник закон во время оно.Лишь у зверей благоразумныхНет разума и нет закона.
ЖИЗНЬ ГИЙОМАО нем никто не скажет словаНи доброго и ни дурного:Не враждовал он, не дружил;То сидя сиднем, то в движеньеОн прожил жизнь и в довершенье,Хотя и помер, но не жил.
ЭПИГРАММАВ чем эпиграммы суть и что в ней наконец,При всех достоинствах ее, всего милее?Да то, что на нее обидится глупецИ не обидится… тот, кто еще глупее.
МАЛЕРБДней наших Аполлон, Малерб здесь погребен.Жил долго. Труд его оплачивался плохо.Он умер в бедности. Такая уж эпоха,В которой и живу я так, как умер он.
ЛИЗИМЕНАБелила, мушки, ожерелья,Брильянты, серьги, ленты, перья,Косынки, кружево платков,—Вас выставляют неизменно,Дурачат вами простаковИ называют: Лизимена.
СРЕДСТВО ИЗБАВЛЕНИЯКогда хотите всей душою,Чтоб вам не докучал знакомый человек,Рискните суммой небольшою:Как? Дайте в долг ему — исчезнет он навек.
ЖАК ВАЛЛЕ ДЕ БАРРО
