Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В такой ситуации Наполеон на Эльбе при всех его переживаниях не упал духом, а с первых же дней развил феноменально бурную деятельность, опираясь и на безграничную преданность своей свиты и восторженное отношение к нему островитян. Жители Эльбы с энтузиазмом восприняли пасторское воззвание, с которым обратился к ним 4 мая 1814 г. глава местной церкви, почётный каноник соборов в Пизе и Флоренции, генеральный викарий Жозеф-Филипп Арричи. Текст воззвания гласил: «Божественное провидение, которое своей доброй волей, неумолимо вершит все события и определяет судьбы наций, решило в самый разгар политических изменений в Европе, что мы теперь будем подданными великого Наполеона <…>. Остров Эльба становится в один ряд с другими державами, и его маленькая территория отныне прославлена благодаря имени её суверена Объединитесь все в общем чувстве любви к вашему властелину, который скорее подобен доброму отцу, чем суверену. Так отпразднуйте с радостью и от всей души доброту Всевышнего, который из всей вечности приберёг для вас это счастливое событие»[1422].
Для Наполеона такое, граничившее с обожествлением, доверие к нему островитян было как нельзя более кстати. «Повинуясь своему организаторскому гению, который побуждал его наложить свою печать на всё, к чему он прикоснётся, — читаем о нём в «Истории XIX века» Э. Лависса и А. Рамбо, — он захотел преобразить весь остров»[1423]. И он сделал это! Трудно даже перечислить всё, что он сотворил в своей миниимперии за десять месяцев управления ею: осмотрел каждую деревеньку, разыскал и провёл в Портоферрайо новый, более чистый источник питьевой воды; начал мостить в городах улицы, а по всему острову — исправлять старые и проводить новые дороги; осушил болотистую равнину на юге Эльбы; занялся одновременно реконструкцией железных рудников, производством оливок и акклиматизацией шелковичных червей; начал кампанию по выращиванию картофеля, цветной капусты, лука и редиса; устроил лазарет для бедных и соединил богадельню с военным госпиталем; наконец, перестроил здание секуляризованной церкви св. Франциска, которая использовалась как военный склад, в городской общественный театр и сам возглавил публику на открытии театрального сезона в Портоферрайо[1424].
Мало того, «чтобы добыть для своего острова ещё земли, Наполеон даже стал завоёвывать колонии! — восклицает Винсент Кронин. — Он прочитал, что во времена Римской империи на острове Пьяноза, в двадцати пяти километрах к северу от Эльбы, выращивают пшеницу. Поэтому 20 мая Наполеон отплыл на «Каролине», однопушечном судёнышке его личного флота, состоявшего из четырёх кораблей, чтобы взять себе забытое всеми владение. Он оставил там солдат, чтобы они построили форт и казармы для защиты от вооружённого нападения пиратов, и наметил план переселения сотни семей, которые осядут здесь и будут выращивать пшеницу. А пока выпустил пастись на зелёных склонах овец»[1425].
Вот как прокомментировал всё это Эмиль Людвиг: «Поскольку Наполеон никогда не был дилетантом, он крутит маленькое колёсико с той же серьёзностью и точностью, с какой ещё вчера вращал маховик всей планеты»[1426]. Не зря английский комиссар Нейл Кемпбелл назвал его perpetuum mobile (вечный двигатель)[1427].
Конечно, всё содеянное им на Эльбе этот perpetuum mobile обращал во благо местным жителям. В Портоферрайо он даже организовал службу по сбору мусора (раньше мусор просто гнил на улицах, источая зловоние). Так он избавил город от мух. Но его нескончаемые затеи стоили островитянам таких усилий, к которым они, при всём их трудовом энтузиазме, долго не могли привыкнуть. «Первые месяцы Наполеон доводил всех до изнурения, постоянно при этом повторяя: «Какой спокойный остров!»»[1428].
Рабочий день самого «императора и суверена» был днём трудоголика. Вставал он каждое утро в 5 часов и работал даже в летнюю жару целыми днями (без выходных!), успевая не только всё организовать и всем руководить, но и трудиться как чернорабочий: «копал ямы дол деревьев, пробовал и пахать на волах, хотя его борозда оставляла желать лучшего, выходил в море добывать тунца и охотился с гарпуном»[1429]. Только к вечеру он отправлялся на двухчасовую прогулку по острову верхом: «Для того, чтобы снять усталость», — так объяснял он этот свой кавалерийский моцион сэру Кемпбеллу.
Для проживания он выбрал себе рядом с гаванью дом под названием «Мулини» (Мельница), сразу надстроил над ним ещё один этаж — разумеется, лично руководя строителями, — и стал называть его дворцом. В качестве летней дачи он построил уютный домик на холме в Сан Мартино. Уюту он всегда был рад, но к роскоши равнодушен. Его кровать во дворце Мулини была обычной походной (железной) кроватью. Слуг во дворце было немного, и беспокоил их Наполеон нечасто. У себя дома он бывал только поздними вечерами, от верховой прогулки до сна, и обычно — за книгами: перечитывал своих любимых авторов (Плутарха, Корнеля, Расина, Вольтера), а также ««Кабинет фей»» — собрание сказок и легенд в 41 томе, от «1001 ночи» до Шарля Перро»[1430].
Комиссары шестой коалиции ни в чём не мешали Наполеону, но раздражали его самим фактом надзорного присутствия. Он был рад, когда в конце мая 1814 г. трое из них (россиянин, пруссак и австриец) уехали с Эльбы. Остался на острове для формального присмотра за ссыльным императором только сэр Кемпбелл. И тут вскоре одна за другой, стали приезжать к нему три дорогих для него женщины — мать, сестра и (тайно!) возлюбленная.
Первой, 2 августа 1814 г., прибыла в Портоферрайо «мама Летиция». Наполеон ждал её у причала. Сопровождавший его Л.-Ж. Маршан на всю жизнь запомнил, с какой нежностью сын встретил мать: «…он так бурно целовал её, что высушил все слёзы, стекавшие из её глаз»[1431]. По воспоминаниям Маршана, 65-летняя «Madame Mère» «была в хорошем состоянии здоровья и по-прежнему очень красива». Сэр Кемпбелл тоже отметил: «Эта пожилая леди была весьма привлекательна, среднего роста, с хорошей фигурой и свежим цветом лица»[1432].
Наполеон доставил «маму Летицию» в отдельную резиденцию, которую он приготовил и обставил всем необходимым для неё неподалёку от дворца Мулини. Летиция, зная о финансовых затруднениях императора, предложила ему всё содержимое её шкатулки с драгоценностями. Наполеон категорически отказался принять такой (не на один миллион франков) подарок. Тогда она столь же категорически потребовала, чтобы ей было позволено самой платить за свой пансион. Здесь уже сын не стал спорить с матерью.
Судя по всему, Летиция приезжала к Наполеону в
