Ярость огня - Розария Мунда

– Я делал так в детстве, – объяснил Пауэр, жуя. – Пока мама не узнала и не оборудовала в моей комнате буфет. Ешь медленнее, а то стошнит.

Я сделала глубокий вдох, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Мы с Ли тоже делали запасы. Собирались бежать на Новый Питос, и я должна была изображать его служанку…

Пауэр фыркнул:

– Какая чушь!

Да, так оно и было. Почти такая же чушь, как слышать, как тебя называют шлюхой Повелителя драконов, а на другом берегу славят Сына Революции.

Мы ели до тех пор, пока не остались лишь куски, покрытые мохнатой плесенью. А затем откинулись назад, прислоняясь к кровати Пауэра и тяжело дыша.

– С Новым годом, – сказал Пауэр, чокаясь со мной своей миской с остатками, покрытыми плесенью.

Новый год. Сегодня Новый год. Я совсем забыла.

– Мне семнадцать, – сказала я.

– Ты родилась в Новый год?

Нет. Просто я происходила из той семьи, которая не разбиралась в календарях и отмечала дни рождения по праздникам, а не по дате появления на свет, но у меня не было настроения рассказывать об этом Пауэру, чтобы после выслушивать его насмешки, поэтому я просто кивнула в ответ.

– С днем рождения, – прошептал Пауэр, протягивая мне испорченную картофелину.

Я посмотрела на нее. И тут же вспомнила, что еще означал Новый год.

Завтра вечером мы должны были встретиться с Гриффом.

– Я все еще не знаю, как отравить драконов. – Я подтянула колени к груди, чувствуя приближение неминуемого провала. – Город разваливается на части, все голодают, а теперь мне придется сказать Гриффу Гаресону, что я не могу ему помочь…

Пауэр застыл рядом со мной. А затем положил руку мне на плечо, касаясь меня так, что я почти не ощущала его ладонь, пока не посмотрела в его глаза.

– Энни, есть… кое-что, что я должен тебе сказать.

ЛИ

Крисса осталась ждать в камере, когда я ушел за Кором.

Увидев ее, он тут же бросился к ней и сжал ее в объятиях. Они впервые увидели друг друга после воздушного удара, после того как Кор потерял сестру. Крисса и Кор обычно не демонстрировали физических проявлений симпатии, но привязанность, рожденная годами совместных учений, всегда давала о себе знать. Командиры эскадрилий всегда были вместе с самых первых дней, когда только учились руководить.

– Я так… устал, – наконец сказал Кор, бессильно опустив плечи.

– Знаю.

Тюремная койка заскрипела, когда Крисса опустилась на нее, потянув за собой за руку Кора. Она была в штатском, а на ее плечи накинута длинная мантия без опознавательных знаков. Когда под ее ногами захрустела бумага, она посмотрела вниз и, увидев статью Мегары об Энни, поморщилась.

Раздался скрип двери, и мы обернулись, увидев стоящую на пороге Мегару. Ее налитые кровью глаза метались между Криссой, сидящей рядом с Кором, статьей, примятой сапогом Криссы, и мной. Но прежде чем я успел ответить, Крисса улыбнулась ей.

– Мегара, – протянула она, жестом приглашая ее войти. – Я так рада видеть тебя снова.

Мегара прошла внутрь, и, как только села на койку рядом с Криссой, я закрыл дверь.

На мгновение воцарилась тишина. Мегара сидела неподвижно, неестественно высоко вскинув плечи. А затем Крисса перекинула копну светлых волос на плечо и взглянула на меня:

– Тебе нужно провести переговоры с Первой Наездницей.

Никогда раньше не слышал, чтобы Крисса называла Энни по званию. Я прислонился к двери, сложив руки на груди, чтобы никто не вошел в комнату без приглашения. Камера была такой маленькой, что наши колени практически соприкасались друг с другом.

– Ничего не получится. Энни только и делала, что боролась с Отверженными с самого начала…

Крисса закатила глаза к потолку.

– Позвольте мне кое-что объяснить вашей троице. – Она наклонилась, достала из-под сапога газету и положила на колени. – Главная причина, по которой эти тиражи вообще смогли выйти в свет, заключается в том, что Энни не пошла на поводу у Атрея и Холмса в ночь захвата и отказалась отбивать у Отверженных Подземелье. Этим отказом она поставила под угрозу свое звание и свою дальнейшую службу. Она также следила за тем, чтобы протестующие Отверженные не погибли от рук городских стражей.

Ну конечно!

А это значило, что Отверженные не просто делали пакости Энни.

Они пакостили ей, пока она защищала их.

Неудивительно, что она не хотела со мной разговаривать.

Я услышал, как Мегара сглатывает.

– Что она сказала, когда увидела мою статью?

Улыбка Криссы померкла.

– Она сказала, что это правда.

Мегара хрипло выдохнула, как будто Крисса только что сняла огромный камень с ее души. Я не мог сказать, облегчение это или удовлетворение. Крисса положила газету на колени Мегары и добавила:

– Слишком великодушно с ее стороны, учитывая, сколько лжи там было понаписано. Вы слышали, как ее называют на улицах?

Кор прижал большой палец к складке между бровями. Мы слышали. Видели, как это пишут на городских стенах. Мегара стиснула край газеты, а затем дотронулась ладонью своей бритой головы, ведь в Подземелье она оказалась благодаря доносу Энни.

– Может быть, она заслужила.

В стальном голосе Криссы появилась нетерпеливость.

– Может быть. А может, она научилась на своих ошибках, как тебе следовало бы учиться на своих. Или ты забыла, что из-за утечки информации, которая произошла из-за тебя, на нас напали питианцы.

Мегара сжалась:

– Я пыталась поступить правильно.

Крисса поморщилась от отвращения, ей определенно был неприятен оправдывающийся тон Мегары.

– Да, – ответила она, – мы все пытаемся. – Крисса обернулась ко мне: – Я знаю, что умение договариваться никогда не было вашей сильной стороной с Энни, но сейчас это просто абсурд.

Я развел руками:

– Я пытался. Я ходил к ней недавно…

Кор приобнял Мегару за плечи, и, услышав эту новость, оба удивленно обернулись ко мне. Крисса склонила голову набок:

– Что? Когда?

– Пауэр сказал, что она не хочет со мной разговаривать. Я не виню ее… Крисса, клянусь, я не знал, что мы собираемся опубликовать такую статью…

Крисса посмотрела на меня округлившимися глазами. Затем наклонилась вперед и хлопнула меня по лбу:

– Идиот. Послушал Пауэра? Почему ты не пришел ко мне!

И теперь мне все стало ясно. Я потер лоб.

Кор переводил взгляд между нами, а затем дрожащими губами усмехнулся, словно вспомнил, как это делается.

– Мне этого так не хватало, – сказал он.

Крисса нетерпеливо хмыкнула.

– Поднимайся, – потребовала она, – и надевай мантию. Эти беспорядки продолжаются слишком долго.

ЭННИ

– Энни, я должен тебе кое-что сказать, – сказал Пауэр.

Мы сидели бок о бок у подножия его кровати. Пауэр уставился в потолок, как будто