Ярость огня - Розария Мунда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот и наш всеми любимый лидер повстанцев.
У меня не было настроения шутить с Пауэром:
– Почему ты вечно вламываешься в этот офис?
Пауэр притворно потянулся.
– Похоже, на этот раз врываешься ты. Я здесь по приглашению. Разбираюсь с письмами недоброжелателей. Твоя подружка неплохо подорвала ее авторитет.
И хотя я чувствовал то же самое, его тон и тот факт, что об этом говорит Пауэр, заставили меня спорить.
– Энни много чего натворила.
Пауэр фыркнул:
– Тогда зачем явился сюда? Защищать Роупер?
– Я хотел поговорить с Энни.
Мне нужно было сказать, что я не имею никакого отношения к этой статье. Нужно было выяснить, существует ли хоть малейший шанс на то, что она встанет на мою сторону, чтобы помочь утихомирить бурю, которая, боюсь, выходит из-под контроля. Но Пауэр не заслуживал ни одного из этих признаний.
Он поднес письмо к носу.
– Она ушла. Решила выгулять Аэлу. Хочешь послушать, что они пишут? Вот, например: «Иди раздвинь ноги для какого-нибудь другого Повелителя драконов, ты, крестьянская шлю…»
– Хватит.
– Я уверен, что она не захочет с тобой разговаривать, Ли.
– Мне нужно с ней поговорить.
– О чем? Извиниться?
Тон Пауэра прозвучал язвительно. Я не решился признать его правоту и вместо этого сознался в другом:
– Мне нужно поговорить с ней о драхтаназии.
Он должен быть в курсе ее планов, учитывая, что ходил с ней во все ночные патрули, когда она встречалась с Гаресоном.
Пауэр умолк.
– Что?
– Драхтаназия. Грифф, я знаю, где она может достать яд.
Пауэр отбросил письмо в огонь, где остальные уже превратились в пепел.
– Не понимаю, о чем ты. Но я передам, что ты заходил.
Я схватился за дверную ручку. Пауэр торжественно мне отсалютовал:
– Увидимся на баррикадах.
ЭННИ
Протесты продолжались четыре дня, а на пятый, в канун Нового года, выпал снег. Разрушенный город, казалось, притих. «Золотая газета», которая раньше выпускалась только в стенах Лицея и Дворца, теперь являлась единственным средством связи Министерства с крупным городом, и ее экземпляры валялись на улицах вместе с «Народной газетой». Пропаганда Министерства пыталась соперничать с пропагандой Отверженных. Снег заметал газеты, валяющиеся у подножия закопченных руин и в трущобах, где ютились бездомные и голодные граждане. На нижнем берегу, где располагались те зернохранилища, которые сожгли питианцы, а другие разграбили бунтовщики, раздача продовольствия полностью прекратилась.
Раздавать было нечего.
Внутренний Дворец отправил Отверженным первое послание, и я дожидалась их ответа с волнением, которое старалась не показывать, пока Пауэр не находит ответ среди почты, которую сортирует для меня.
– Это от Ли?
Я надеялась, что умело скрывала свое нетерпение. Пауэр, поколебавшись, покачал головой:
– От Правления. Тейран и Лазаре. Они готовы к переговорам.
Почему я постоянно жду вестей от Ли? Самое унизительное, что я продолжаю ждать извинений. Как глупая школьница, которая только и ждет, что неверный любимый вернется к ней.
Я решила больше не спрашивать о нем Пауэра.
Переговоры проходили в центре моста в Хаймаркете, соединяющего Дворец с Народной площадью, за час до наступления сумерек. Мы с Пауэром стояли на страже на верхнем берегу, Ли сюр Пэллор и Кор сюр Маурана охраняли нижний.
Я следила за Ли, чей силуэт вырисовывался на противоположном берегу реки, и пыталась представить, о чем он думал, глядя на меня. Считал ли он, что добивается справедливости, а я ему противостою.
Мне казалось неправильным, ужасным, что прошло уже несколько дней после смерти Аны Саттер, а я так и не смогла выразить свое сочувствие Кору.
Атрей Атанатос и генерал Холмс встретились на середине моста с Вэлом Лазаре и Ло Тейраном.
Беседа длилась не дольше пятнадцати минут. После завершения переговоров Атрей и Холмс вернулись через мост к нам.
– Сэр?
Атрей покачал головой. Холмс зарычал в ответ:
– Уход в отставку, как бы не так! Я предупредил их, что наши войска подходят к реке Фер с юга. А им хоть бы что. Мы разгромим их пушечным огнем в течение недели. Даже если ваши драконы не присоединятся.
Я не предполагала, что переговоры будут проходить в подобном ключе.
– А как насчет других их требований? – спросила я в отчаянии. – Народное Собрание, металлический тест…
Атрей жестом указал на город на нижнем берегу, из которого исходил едва заметный пар на фоне свежевыпавшего снега.
– Неужели эти люди заслуживают собрания, Антигона?
Он показал на дальнюю стену у реки, где виднелись изречения, нарисованные блестящей красной, как кровь, краской: «Вздернуть Атрея и сжечь шлюху Повелителя драконов».
А чуть дальше на стене красовалась надпись: «Да здравствует Сын Революции».
Атрей продолжал:
– Притворщики. Одно только это доказывает, что они заслуживают того металлического класса, который я им присвоил.
Он отвернулся, взмахнув своей огромной черной мантией, и ушел вместе с Холмсом и сопровождающей их гвардией через дворцовые сады. На другом берегу реки Ли сюр Пэллор и Кор сюр Маурана повернулись спиной к мосту и направились за лидерами Отверженных в сторону Хаймаркета.
Я смотрела, как они уходят, не в силах сдвинуться с места.
Все было напрасно. Оскорбления, насилие, голод. Я стояла между этим городом и его правителями, ожидая компромисса, но, как бы я ни поступила, все закончится кровью из-за высокомерия горстки людей.
И все, что я получила взамен, – ненависть моего народа.
У меня перед глазами замелькали черные точки. Я потянулась к опущенной шее Аэлы, чтобы удержаться на ногах, и, когда я пошатнулась, она прижалась ко мне. Своими пышущими ноздрями она коснулась моей ладони в перчатке, от удовольствия расправив хохолок, когда я прижалась лицом к ее морде. В эти дни Аэла была такой же уставшей, как и я, и не меньше меня нуждалась в утешении.
В конце каждого изнурительного дня, когда расседлывала и чистила ее перед сном, я чувствовала, что ей не хватает Пэллора.
– Когда ты в последний раз ела? – поинтересовался Пауэр. Спешившись, он подошел ко мне.
Я поняла, что не могу вспомнить.
– В Обители нет…
Как и в городе, к нам снова подступил голод.
Пауэр закатил глаза:
– Только для тех, кто не подготовился.
ЛИ
Мы с Кором сопровождали Тейрана и Лазаре по улицам Хаймаркета, обсуждая то, что случилось во время переговоров. Мы медленно двигались на драконах у них над головами. Те части Хаймаркета, которые не сгорели дотла, были усеяны мусором, оставшимся после многодневных протестов. Я не мог стереть из памяти силуэт Энни по другую сторону берега, чьи
