Черная вдова - Анатолий Безуглов

______________

* БОМЖ - лицо без определенного места жительства.

- Хорошо устроились! - усмехнулся Чикуров.

- Ну да! Комаров почти не бывает в Барнауле, все в разъездах. И когда Привалов уезжал по своим темным делам, тоже никого не удивляло!

- Но как же все-таки участковый не разобрался с двойной жизнью Привалова? - посетовал Кичатов.

- И неудивительно, - сказал Игорь Андреевич. - У нас, к сожалению, главное - документ, а не человек.

- Точно, - подтвердил Жур. - У бумаг - великая сила! Но разобраться участковый и не стремился, потому что частенько захаживал к Приваловым, за сувенирами. Это теперь, когда местные товарищи узнали, что Привалов матерый спекулянт и распространитель наркотика, схватились за голову! Сейчас, слава богу, крепко берутся везде за искоренение наркомании. Уже нащупали кое-какие связи Привалова. Я попросил, чтобы они проинформировали вас, Игорь Андреевич.

- Прекрасно! - обрадовался Чикуров. - Просто отлично, Виктор Павлович! Видите ли, мы с Дмитрием Александровичем все больше склоняемся к мысли, что из-за этих проклятых наркотиков и разгорелся сыр-бор в Южноморске.

- Ясно, Игорь Андреевич, - откликнулся капитан, и в голосе его проскользнули торжествующие нотки: не зря, выходит, он работал в Барнауле. - Какие будут дальнейшие указания?

- Как условились, теперь отправляйтесь в Алма-Ату, - сказал Чикуров. Разыщите Трешникова. Нужно установить, что и зачем искал он в море двадцать третьего октября? Почему улетел в Алма-Ату? Может быть, Трешников является курьером, то есть перевозит наркотики? Или сам заготавливает гашиш?

- Все понял, - отчеканил Жур.

Перед тем как проститься, Игорь Андреевич рассказал ему о том, что произошло за последнее время в Южноморске, в частности, о странном "глухонемом", сбежавшем из больницы.

По Москве гулял холодный ветер, швыряя в лицо прохожим сухие колючие снежинки. Чувствовалось - зима на пороге.

Как только Ян Арнольдович Латынис прилетел в столицу, тут же без промедления отправился в Министерство строительства.

Сдавая в гардеробе пальто, майор увидел в углу на полу портрет Варламова в траурной рамке. Видимо, он совсем недавно висел на видном месте. По словам гардеробщика, гражданская панихида и похороны состоялись дня два назад.

Но не дань уважения привела майора на место работы Варламова. Латыниса интересовало, где мог находиться Ким Харитонович двадцатого февраля 1982 года - в день, когда на окраине областного города в центре европейской части России была ограблена сберкасса.

В связи с тем что на похищенных тогда купюрах были обнаружены отпечатки пальцев Варламова, следовало проверить, а не скрывался ли под личиной "несчастной женщины" Кати сам Ким Харитонович? Предположение, конечно, дикое, но вдруг? Если он был наркоманом, то таких людей не смущают способы добычи денег, они готовы на любое преступление, лишь бы заполучить дурман. Эта версия вроде подкреплялась тем, что в море рядом с "жигуленком" нашли женский парик, а ведь налетчик предстал перед работниками сберкассы в женском обличье. Правда, как удалось установить, голова у Варламова была пятьдесят восьмого размера, а парик - пятьдесят шестого. Но учитывая, что некоторое время парик находился в воде, можно было бы предположить, что он просто-напросто усел.

Для того чтобы провести опознание, не является ли Варламов грабителем, были изготовлены несколько фотографий Кима Харитоновича, на которых художник "одел" его в женский парик с платком и без платка.

Кадровик министерства, к которому обратился майор, поднял архивы начала 1982 года. Оказалось, что с шестнадцатого февраля по семнадцатое марта заместитель министра находился в очередном трудовом отпуске.

Так что не исключено...

Ночь Латынис коротал в скором поезде и раненько утром прибыл в областной город, где произошло ограбление. Сберкасса открывалась в девять часов, и ему пришлось маяться до этого времени.

Опознание провели по всем правилам, с понятыми. Из трех свидетелей преступления остались двое: одна кассирша переехала в другой город. Заведующая сберкассой считала, что Варламов в парике похож на "Катю", а контролер категорически утверждала обратное - ничего общего с преступником.

Возвращался в Москву Ян Арнольдович, что говорится, при своих интересах. Предстояла нудная работенка - спустя столько лет допытываться, что делал и где находился Варламов в момент того далекого ограбления. Как выяснилось, путевка у него была в Кисловодск.

Но встал вопрос, действительно ли Варламов ездил на этот знаменитый курорт? И если ездил, то не отлучался ли из Кисловодска 20 февраля 1982 года?

Получить ответ можно было только на месте, и Латынису пришлось вылететь в Минеральные Воды.

В санатории, где отдыхал Варламов, врач и процедурная медсестра подтвердили, что замминистра действительно лечился у них срок в срок, указанный в путевке. Варламов добросовестно прошел весь курс процедур, что было зафиксировано в его лечебной карте.

Но одно обстоятельство насторожило оперуполномоченного уголовного розыска: оказывается, в Кисловодске Ким Харитонович отдыхал не один, а со своей двоюродной сестрой, которая лечилась по курсовке в городской поликлинике, а питалась в столовой санатория. Талоны на питание оплачивал Варламов. Ели они вместе, за одним столом.

Выходит, сестра могла знать, не отлучался ли брат из города? Но где искать эту женщину? Набравшись смелости, Латынис позвонил в Москву, вдове заместителя министра. Принеся тысячу извинений, он спросил у нее, где проживает сестра Кима Харитоновича. К немалому удивлению майора, вдова сообщила, что у ее погибшего мужа нет никаких сестер, ни родных, ни двоюродных, правда, имеется двоюродный брат, но Ким Харитонович не поддерживал с ним отношений последние десять лет.

Ян Арнольдович связался с Чикуровым в Южноморске, обрисовал ситуацию.

- Знаем мы таких сестричек, - сказал с усмешкой Игорь Андреевич. - Еще одна любовница, это факт.

- Ну и любвеобильный же был гражданин, - заметил Латынис. - Дочка учительницы Кроль, девочки, поставляемые Блинцовым, и вот теперь еще эта...

- Найдите ее, Ян Арнольдович, - настойчиво попросил руководитель следственно-оперативной группы. - Нужно в конце концов внести ясность в историю с ограблением.

- Буду стараться, - заверил майор.

Пришлось переворошить в санатории десятки папок с документами. И когда уже Латынис отчаялся, на глаза ему попалось заявление Варламова на имя главврача, в котором Ким Харитонович просил прикрепить к столовой некую Голубкину С.Г. за наличный расчет.

Дальше уже было легче. В паспортном столе горотдела внутренних дел отыскали сведения о Голубкиной, временно прописавшейся в гостинице той зимой.

"Сестра" Варламова проживала в Москве, работала... в том же министерстве, что и Ким Харитонович, референтом. Имя и отчество Голубкиной - Стелла Григорьевна - насторожили Латыниса, он слышал их прежде. Майор позвонил в отдел кадров министерства, и знакомый кадровик ответил:

- Так это же Ростоцкая, бывшая секретарь Варламова.

- Но почему же тогда была Голубкиной? - спросил Латынис.

- Фамилия ее мужа, - пояснили на том конце провода. - Когда она развелась, то восстановила прежнюю, девичью.

Таким образом, круг замкнулся. Латынис вылетел в Москву.

Стоит ли идти прямо к Ростоцкой и в открытую расспрашивать ее о Варламове? Ян Арнольдович решил посоветоваться с Чикуровым и позвонил в Южноморск.

- Мне кажется, что Стелла Григорьевна вряд ли станет откровенничать, сказал следователь, выслушав Латыниса. - Не в ее это интересах.

- Что же делать?

- Постарайтесь собрать побольше информации о связях Ростоцкой с Варламовым у сослуживцев, соседей, знакомых. Ну а потом сами смотрите, как это использовать. И не забывайте, помимо денег, похищенных в сберкассе, нас интересует, были ли знакомы Решилин и Варламов. Это, кстати, можете выяснить у вдовы Варламова.

- Удобно ли? - Майор вспомнил портрет Кима Харитоновича в черной рамке в гардеробе министерства. - В трауре небось.

- Кичатов встречался с ней в Южноморске, говорит, что женщина она сильная, рассудительная.

- Ладно, свяжусь с ней, - сказал Латынис.

Он тут же позвонил Варламовой, и она разрешила майору приехать к ней. Что Ян Арнольдович и сделал.

Вдова была одна в огромной квартире на проспекте Мира, и их беседе никто не мешал. Ян Арнольдович прежде всего попросил прощения, что вынужден задать несколько вопросов относительно Кима Харитоновича, когда в доме такое горе, но Вероника Петровна перебила его:

- Не надо извиняться. Спрашивайте. Если что знаю - скажу, нет - не обессудьте.

Майора удивило ее спокойствие, даже невозмутимость: ведь всего несколько дней назад похоронила мужа.

- Скажите, вы знаете художника Решилина? - начал он.

- По-моему, этого художника должен знать каждый культурный человек. Варламова закурила "Беломор", по-мужски сжав мундштук папиросы. - Во всяком случае, кто считает себя таковым...