Черная вдова - Анатолий Безуглов

- Это вы хорошо сделали, - одобрил Игорь Андреевич. - Но, как я понимаю, сломанный зуб и бег трусцой не самое главное, что интересует нас в Блинцове.

- Это так, частности, - улыбнулся подполковник. - Валентин Эдуардович - личность непростая. И, как верно вы заметили, многогранная. Большинство людей знают его по парадному, так сказать, фасаду: имеет орден, две медали, полученные за трудовые достижения руководимого им треста.

- Это я знаю.

- Образцовый семьянин, - продолжал Кичатов. - Заботливый отец. Дочь учится в Ленинградском университете, сын закончил Академию внешней торговли и сам уже имеет семью. Если же говорить о Блинцове как о дедушке, то лучше не сыщешь не только в Южноморске, но, пожалуй, и по всему побережью. Подарки делает внукам - любой взрослый позавидует.

- Да, фасад производит самое приятное впечатление, - усмехнулся Чикуров. - Ну а что за ним?

- Винтики, пружины, рычаги, которые обнажают механизм успеха и славы этого руководителя. Когда-то судьба свела Блинцова и Варламова в Москве. Варламов был начальником СМУ, а Блинцов - его заместителем, - рассказывал Кичатов. - Дальнейший их путь был связан синхронным продвижением. Варламов поднимался вверх по служебной лестнице, а Блинцов опускался вниз... - Он снова улыбнулся. - Нет-нет, это было понижение не в должности, а по географической широте: Валентин Эдуардович неуклонно приближался к благодатному Южноморску, где и возглавил в конце концов строительный трест. Событие это произошло в тот же год, когда Ким Харитонович Варламов занял кресло заместителя министра.

- Понятно, Варламов был тем самым добрым гением, с помощью которого на Блинцова сыпались награды и переходящие знамена.

- Плюс фонды, лимиты и сверхлимиты, - продолжил Кичатов. - В ответ на это в Москву непрерывным потоком шли дары юга: фрукты и овощи, марочные вина и коньяки. По поводу семейных торжеств и без всякого повода. А в пятидесятилетний юбилей Варламова Валентин Эдуардович выехал в столицу на своей машине, под завязку нагруженной подарками... Так что можете себе представить, какую радость заместитель министра доставлял Блинцову, когда приезжал отдыхать в Южноморск?

- Да уж! - покрутил головой Игорь Андреевич. - Как говаривал Чичиков из "Мертвых душ", именины сердца!

- Во-во! Тут уж в номер гостиницы или санатория, где останавливался Варламов, несли и несли! Доставлялись все курортные блага, вплоть до молоденьких девочек!

- Знакомая картина, - погрустнел Игорь Андреевич. - За все это, естественно, Варламов оберегал своего протеже от всяческих неприятностей.

- Само собой! С Блинцовым местное руководство предпочитало не ссориться, а на жалобы инженеров, техников и рабочих не обращало внимания. Блинцов начисто игнорировал в своем тресте и профсоюзную организацию, и местком, и партком. Всем распоряжался сам: путевками за границу, квартирами, повышением по службе и так далее. Но, увы, не прочувствовал, какие наступают времена... Не выдержали его подчиненные, подняли бунт. Дошло до Москвы, появилась заметка в газете. Варламову удалось погасить пожар. Блинцов отделался строгим выговором по службе, а по партийной линии - просто выговором. Тогда Валентин Эдуардович решил свести кое с кем счеты. Но, как говорится, вляпался еще больше: теперь уже вышел фельетон в "Труде"... Не понимаю, Игорь Андреевич, что он думал? Сейчас ведь такие штучки не проходят!

- К сожалению, кое-где проходят, - вздохнул Чикуров. - И не так уж редко, как вы думаете.

- Но в случае с Блинцовым не прошло! - сказал Кичатов. - На коллегию вызывали, и ревизия вот... Все говорят, что Блинцова снимут. Справедливость восторжествовала!

- Не знаю, восторжествовала бы она, будь жив покровитель Блинцова, - с сомнением покачал головой Игорь Андреевич. - Кстати, о покровителе... Блинцов доставил Варламову в номер дипломат с деньгами и перстнем, как вы думаете, это не связано с хищениями?

- Ревизия пока ничего не вскрыла, - развел руками Кичатов. Тер-Осипов обещал, как только будут интересующие нас материалы, тут же даст знать.

- Как живет Блинцов? Скромно или шикует?

- Нынче никто не шикует, даже если имеет возможность, - усмехнулся подполковник. - Но говорят, он и раньше вел довольно скромный образ жизни. Не кутил, особняков себе не строил. Единственная слабость - женский пол. Тут уж Блинцов не скупился, но и то больше не деньгами расплачивался, а кому сантехнику доставлял, кому паркет... Сами знаете, что касается ремонта квартир или индивидуального строительства, - все дефицит!

- Что он, каждой проститутке натурой платил? - подивился Игорь Андреевич.

- Зачем каждой. Бандершам платил, то есть сводницам, которые поставляли девочек ему и Варламову. Кстати, на сберкнижке у Блинцова всего четыре тысячи восемьсот рублей.

- Значит, не исключено, что он передал деньги Варламову от кого-нибудь?

- Понимаете, Игорь Андреевич, за день до прилета заместителя министра Блинцов купил в универмаге возле своего дома новый "дипломат"...

- Тот самый?

- Во всяком случае, такой же, - сказал Кичатов. - Но Блинцов оказывал услуги Варламову и другого порядка. Об одной такой удалось разузнать Тер-Осипову. Ведь ОБХСС, слава богу, смотрит не только на документы. Пять лет назад в пригороде Южноморска была снесена старенькая развалюха, принадлежавшая Маргарите Прокофьевне Кроль. На месте хибарки силами рабочих СМУ № 1 был построен на берегу моря двухэтажный особняк. В порядке, так сказать, шефской помощи...

- А кто такая Кроль? Ветеран труда, партии?

- Простая учительница. На пенсии. Все дело в том, что Маргарита Прокофьевна похвасталась как-то перед соседями, что ее дочь живет в Москве и выходит замуж за заместителя министра... И действительно, будучи в Южноморске, Варламов каждый раз заезжал к бывшей учительнице. Правда, никогда не останавливался у нее, только навещал.

- А при чем здесь Блинцов?

- Так ведь СМУ № 1 подчиняется непосредственно его тресту! Более того, выстроить дом старушке Кроль помогли по личному указанию Блинцова!

- Иметь при живой жене официальную невесту... - Игорь Андреевич покачал головой. - Интересно, кто она?

- По-моему, скопилось немало вопросов, разрешить которые можно только в Москве, - заметил подполковник. - Ян Арнольдович того же мнения и рвется в столицу.

- Я с вами согласен, - после некоторого раздумья сказал руководитель следственно-оперативной группы. - Решилин, Великанов, Варламов - все они москвичи. Их связи, круг знакомых, интересы можно проследить только там. А теперь еще эта невеста Кима Харитоновича... Опять, значит, останемся без оперов, - хмыкнул он, почесывая затылок. - Справимся, Дмитрий Александрович?

- Поднатужимся - осилим! - засмеялся Кичатов.

Громко и отрывисто затрезвонил телефон. Междугородняя...

Игорь Андреевич взял трубку. Звонил капитан Жур из Барнаула. Чикуров сказал, чтобы Кичатов взял трубку параллельного телефона на своем столе.

- С Приваловым, слава богу, разобрался, - докладывал Виктор Павлович.

- И кто, так сказать, подлинный? - спросил Игорь Андреевич.

- Который утонул в Южноморске, - ответил Жур. - А тот, что работал в филармонии, фальшивый. Его настоящая фамилия - Комаров.

- Почему они жили с идентичными документами?

- Потому что это было выгодно обоим. Толстяк, то есть настоящий Привалов, по образованию провизор. Аптекарь. Но по призванию - большой любитель нетрудовых доходов. И в этом деле здорово преуспел. Недаром отгрохал себе памятник при жизни, носил титул "облепиховый король"...

- Какой, какой? - переспросил подполковник.

- Об-ле-пи-хо-вый, - повторил по слогам капитан. - Есть такая ягода.

- Знаю, - сказал подполковник. - Очень целебная.

- Но еще целебнее масло из облепихи, - продолжал капитан. - Спрос колоссальный! Все медицинские препараты из облепихи на строгом учете. Так вот, этого маслица государство вырабатывает пока еще далеко не достаточно. Естественно, где дефицит, поднимает голову частник. Собирают дикорастущую ягоду и добывают масло кустарным способом. Цена за пол-литра - пятьдесят рублей.

- Сколько? - не поверил Чикуров.

- Полсотни, говорю, за бутылку... Некоторые подпольные фармацевты выжимают из облепихи на пятьдесят тысяч рублей маслица за один сезон! Привалов поначалу сам добывал дефицитное лекарство, но постепенно стал перекупщиком, за что и короновали его. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Облепихового промысла Привалову стало мало. Конечно, если швырнуть скульптору двадцать семь тысяч за памятник из бронзы. Вот он и занялся еще скупкой и перепродажей наркотиков.

- Ну а для чего ему нужен был Комаров? - спросил Чикуров.

- Привалов постоянно в разъездах на своей машине, заниматься честным трудом времени нет, - стал объяснять Жур. - С Комаровым они познакомились случайно. Комаров был БОМЖем*, находился в бегах как злостный алиментщик. Встретились и поняли, что нужны друг другу как воздух! "Облепиховый король" якобы потерял паспорт. Это так написано в его заявлении в милицию... Ему, естественно, выдали новый. Тогда Привалов один паспорт передал Комарову, а второй оставил себе. Одним выстрелом убил двух зайцев: теперь он вроде честно служил администратором ансамбля "Крылья молодости", и никто его не попрекал тунеядством, с другой стороны, Комаров тоже обезопасил себя: спрятался за чужую фамилию, никто не найдет и не накажет за бегство от уплаты алиментов.