Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересы Пирсона были обширнее, он являлся самым крупным подрядчиком XIX в. Он был не только талантливым и весьма изобретательным человеком, но и смелым предпринимателем, прирожденным инженером, поскольку имел дар математика, а по характеру был основательным, твердым, дотошным и настойчивым. Пирсон, резковатый и не располагающий к себе, воплощал собою тип прирожденного начальника. Он отказался от Кембриджа и Оксфорда в пользу семейного строительного бизнеса в Йоркшире. Тяжелая и грязная работа в молодости на всю жизнь привила ему страсть к ухоженным рукам и чистым ногтям – черта, которая опосредованно характеризовала его неослабное внимание к мелочам, в том числе и в работе.
«Манера Пирсона» – его умение добиваться успеха по-крупному – вызывала восхищение окружающих. Но у него самого иллюзий не было. Он писал дочери: «Госпожа фортуна легко ускользает, а посему единственный путь – понять, в чем именно ты можешь добиться удачи, а затем идти напролом». Его наставления сыну звучали следующим образом: «Не сомневайся ни секунды, если придется выступить против своих коллег или действовать вопреки их решению. Никакой бизнес не будет успешным, если во главе его не стоит диктатор, желательно в бархатных перчатках». Эти изречения он постоянно подтверждал собственным примером. Пирсон руководил строительством нескольких инженерных чудес конца XIX в., в том числе туннеля Блэкуолл под Темзой, четырех туннелей под Ист-Ривер в Нью-Йорке, построенных для Пенсильванской железной дороги, и, наконец, портовых сооружений в Дувре. В конце концов в созданную им империю вошло многое – от The Financial Times, The Economist и Penguin Books до инвестиционного банка Lazards в Лондоне. Входила туда и сервисная нефтяная компания. Но именно Мексика принесла ему большую часть богатства.
«Манера Пирсона» была столь притягательна, что президент Порфирио Диас, диктатор Мексики, пригласил его для реализации первого из нескольких крупных проектов – Гранд-канала для системы дренажа Мехико. Потом были порт Веракрус и железная дорога Техуантепек, соединявшая побережья Атлантического и Тихого океанов. С момента прибытия в Мексику Пирсон прилагал все усилия к тому, чтобы снискать расположение мексиканцев, а особенно Диаса и его окружения. Он использовал все средства – от подарков до пожертвований, включавших как причудливые произведения европейского искусства, так и 100 000 фунтов на строительство больницы, носящей его имя. Казалось, он всегда был готов пойти на уступки мексиканцам там, где американцы обычно не уступали. Его связи в Англии производили впечатление. В британском парламенте, где он несколько лет заседал, его называли «депутат от Мексики». Но своему положению в этой стране Пирсон был обязан холодному политическому расчету Диаса. Диктатору приписывают следующий афоризм: «Бедная Мексика, она так далеко от Бога и так близко к Соединенным Штатам». Диас и его политическое окружение не могли позволить американцам установить полное господство в мексиканской экономике. Вот почему у Диаса был хороший повод пригласить всемирно известного инженера из далекой страны для реализации крупных технических проектов и предоставить ему максимум возможностей для расширения деятельности в Мексике.
Во время поездки в Мексику в 1901 г. Пирсон опоздал на пересадку на поезд в городке Ларедо на границе с Техасом. Вынужденный остаться там на ночь, он узнал, что городок уже в течение трех месяцев охвачен нефтяным безумием в связи с открытием месторождения Спиндлтоп. Вспомнив один из отчетов своего сотрудника о выходах нефти на поверхность в Мексике, Пирсон проанализировал все признаки наличия нефти, которые за это время смог найти вокруг Ларедо, после чего отправил своему менеджеру телеграмму с указанием срочно ехать и покупать перспективные с точки зрения нефти участки. «И убедитесь, что мы имеем дело непременно с первыми лицами», – распорядился он. Пирсон был уверен, что нефть станет хорошим топливом для новой железной дороги Техуантепек. И все это было сделано за девять часов, во время пересадки. Нефтяное предприятие Пирсона в Мексике заработало. Он расширил территорию разведки, включив в нее Табаско, и нанял на работу не кого-нибудь, а капитана Энтони Лукаса – человека, нашедшего нефть на Спиндлтопе.
Потребовались большие расходы и глубокая самоотверженность. Однако спустя почти десятилетие компании Пирсона Mexican Eagle нечем было похвалиться. «Я ввязался в это предприятие, – писал своему сыну прозревший и расстроенный Пирсон в 1908 г., – не представляя себе многих проблем, только зная, что нефть означает богатство, и эта тяжелая работа, требующая напряжения всех сил, должна принести результаты». Своей жене он жаловался еще откровеннее: «Не могу не думать, какой же я алчный авантюрист по сравнению с людьми прошлого. Я нерасторопен и страшно боюсь двух вещей: во-первых, что потеряю авторитет и, во-вторых, что мне придется начать жизнь заново. Эти страхи порой делают меня малодушным. Я знаю, что, если мое нефтяное предприятие потерпит фиаско, у меня останется достаточно средств для спокойной жизни… Но пока не добьюсь успеха, я буду нервничать и чувствовать себя подавленным».
Наконец в 1909 г., удостоверившись в том, что его собственное знание нефтяного бизнеса поверхностно, он отказался от услуг английских консультантов-геологов – знаменитого сэра Бовертона Редвуда и его фирмы, а вместо них нанял американцев, ранее работавших в Службе геологии, геодезии и картографии США. Они на деле доказали свой профессионализм, и в 1910 г. Пирсон (теперь уже лорд Каудрай) получил наконец результаты. Первым стало уникальное месторождение «Потреро дель Льяно 4», которое давало 110 000 баррелей в день и считалось крупнейшим месторождением нефти в мире. Это открытие вызвало в Мексике небывалый ажиотаж. Кроме того, оно буквально за одну ночь сделало Mexican Eagle одной из крупнейших нефтяных компаний. Добыча сосредоточилась вдоль Golden Line («Золотой дороги»), неподалеку от Тампико, где скважины с дебитом от 70 000 до 100 000 баррелей в день вскоре стали обычным явлением.
Мексика быстро превратилась в крупного игрока на мировом нефтяном рынке. Качество мексиканской сырой нефти было таким, что ее в основном перерабатывали на мазут, который конкурировал с углем в промышленности, на железных дорогах и на флоте. К 1913 г. мексиканскую нефть использовали даже на российских железных дорогах. Во время Первой мировой войны Мексика стала жизненно важным поставщиком для Соединенных Штатов и к 1920 г. обеспечивала 20 % потребностей Америки в нефти, а уже к 1921 г. достигла удивительных результатов: она стала второй в мире страной по объему добычи нефти – 193 млн баррелей в год[191].
Но к этому времени политическая обстановка в стране изменилась коренным образом. В 1911 г. одряхлевший президент Диас,
