Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они будут штурмовать храм? Как вы предполагаете, герцог?
– Безусловно, да. Легко понять, почему мятежники рвутся сюда. Вы ведь тоже понимаете, что им от вас нужно.
– Да, думаю, понимаю хорошо… Времена таковы, что… Но вы ведь отстоите Меттену? Вы ведь не отступите?
– Вы должны понимать, Высший, что у меня слишком мало сил для этого, – жёстко ответил Кенред, глядя на старика в упор. Твёрдо и требовательно.
– Но ведь вы должны как-то найти возможность, герцог! Вы должны! Это ваш долг как канцлера и как благочестивого дворянина! Вы знаете…
– Однако я не бог, Высший. И даже не император. – Он помолчал, пытаясь понять, внимательно ли его слушают и понимают ли. Похоже, Первослужитель по крайней мере хотел понимать. – Как видите, я здесь и я сражаюсь за Меттену. Но даже если буду стараться изо всех сил, результатом станет полноценное сражение у храмового порога. Вероятно, и за ним тоже. Боюсь, в этом случае мало что и мало кто уцелеет. Вы ведь представляете себе, что тут развернётся, Высший?
Глава Небесного храма стал сер, как лист пергамента.
– Но что же делать, герцог?
– Только одно – увезти отсюда коронационные реликвии.
– Невозможно! Исключено! Нет!
– Послушайте меня! Это единственный способ сохранить храм в целости – неужто вы не видите сами? Как только станет известно, что реликвий в храме нет, мятежники сразу оставят Меттену в покое. Вы сможете сохранить и святыню империи, и всех служителей, и даже сами реликвии – разве не в этом помимо долга перед верой заключается ваша прямая обязанность?
– Реликвии никогда не покидали пределов священного места, таков закон.
– Это ведь не совсем верно, Высший.
– То были примеры неправедных, богохульных поступков, не стоит их вспоминать и тем более приводить как доказательство.
– Стоит, потому что тогда Небо не рухнуло на землю, уцелели и наша вера, и сама империя. Чтоб то и другое не рухнуло теперь, вы должны согласиться на то, что я предлагаю.
– Я не могу.
– Вы должны, Высший.
– Я… мне надо всё обдумать… Как следует…
– Нет! – Кенред поймал Первослужителя за истончившийся сухой локоть. – Сейчас. Вы должны решить сейчас. Потом будет поздно. Да, отказав мне, вы очень скоро убедитесь, что я был прав, но уже через несколько дней нельзя будет попытаться снова. Будет уже поздно передумывать. Действовать надо немедленно, сегодня или на крайний случай завтра, и только этот шаг спасёт и империю, и храм.
– Я… Не знаю.
– Высший, решайтесь! Вы и сами знаете, что́ должны сделать. Позволить мятежникам венчать на царство нового императора до кончины нынешнего – ещё большее святотатство. А именно это и произойдёт, вы сами понимаете. Я же доставлю реликвии тому, кто единственный имеет на них право – его величеству. Возможно, тогда произойдёт чудо, и он придёт в себя. Доставить государя сюда невозможно, так дайте мне привезти священные символы к нему! – Кенред, нахмурившись, следил за тем, как меняются черты лица у старика, дрожащего то ли от холода, то ли от страха.
– Реликвии должны находиться в священном месте, – пробормотал тот.
– При клинике Дуги есть крипта. Мы запрём их там. Но и они будут рядом с государем, и он – с ними.
– Вы клянётесь, герцог, что иных намерений у вас нет?
– Я не просто клянусь – я умоляю вас убедиться в этом самому. Вам тоже безопаснее будет в твердыне Дуги, чем здесь, Высший. И вы сможете отслужить в Дуге во славу Неба и о даровании исцеления его величеству… Я знаю, вы уже решили, потому что и сами видите, что иного пути нет. Небо да благословит вас за вашу жертву… Вы отдадите своим людям приказ готовить ваши вещи к отъезду?
Он по глазам Первослужителя видел, что тот сдался. Теперь важнее всего было не допустить, чтоб у него появилась возможность задуматься, засомневаться и в конце концов отказаться. Нужно было, чтоб он прямо сейчас отдал все распоряжения, и служители начали готовить коронные реликвии к перевозке, а своего главу – к отъезду. Когда у заветного ларца встанут солдаты охраны, отыграть всё назад будет намного сложнее.
Поэтому Кенред сопроводил Первослужителя всюду – и до его личных покоев, где хранились все ключи и прислуга ждала приказаний, и в святая святых к золотому ларцу-ковчегу, который следовало запереть с соблюдением всех церемоний. Канцлер усердно делал вид, что поддерживает и готов оказать помощь, и это, видимо, выглядело очень убедительно, раз всё быстро завертелось в нужном ему направлении. Младшие служители и работники суетились так, что если бы сейчас глава храма приказал остановиться, его бы просто не услышали. Само собой, эта общая работа требовала времени, и немалого, но раз процесс был запущен, у Кенреда появилась возможность уделить внимание и сражению.
Он принял все сводки. Положение оставалось трудным, но уже было далеко от безнадёжного. Похоже, солдаты действительно приободрились, потому что отступление прекратилось везде. Прикрываясь всем чем можно, бойцы копали укрытия, и они на удивление помогали. Лимний лично отписался Кенреду, что, похоже, держаться они смогут, и долго. Но уже сейчас было понятно, что при нынешних обстоятельствах выскользнуть из кольца тем же способом, которым Кенред сюда проник, не получится.
Кольцо нужно было рвать.
Кенред отправил приказ готовить наступление и дождался ответа. Весьма лаконичного: «возможно, к вечеру». Он понял, что имеется в виду. Требовалась подготовка, без дальнобойной артиллерии отогнать врага не выйдет, а значит, требуются дополнительные источники энергии, активная работа с наводящими спутниками и перегруппировка отрядов. Всё это за несколько часов… Лимний мог показаться чрезмерным оптимистом, но он никогда не высказывал абсолютно нереальных предположений. Допустим, у него есть какие-то идеи, которые он не желает доверять даже закрытому каналу. Что ж…
Канцлер задумался, не стоит ли вернуться в штаб и там лично обсудить с командующим ситуацию. Послушать его, оценить его идеи, возможно, чем-то помочь. Но потом подумал, что больше всего поможет, если ни на мгновение не выпустит из рук Первослужителя. Тут даже не обязательно стоять над душой – достаточно просто находиться рядом и пресечь, если потребуется, его споры с приверженцами традиций из числа его приближённых. Если Первослужитель передумает, все усилия
