Герои битвы за Крым - Юрий Викторович Рубцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Людмила, хотя в своих воспоминаниях и оговаривается, что «мне самой было интересно посмотреть на американское снайперское оружие», показать его в действии не торопилась. А почему не предположить, что молодая женщина просто устала: от обстановки боя, от изнурительного, не спадающего многими днями напряжения, от необходимости вести огонь и обязательно меткий, на поражение, поскольку снайпер, как и сапер, ошибается чаще всего один раз.
…Америку делегация покидала с чувством хорошо проделанной работы. За два с лишним месяца ребята посетили 43 города, выступили на почти семи десятках массовых митингов. Как правило, все они сопровождались сбором денежных средств в помощь Красной армии. Так что общая сумма собранных средств превысила несколько миллионов долларов. Визит 1 ноября 1942 г. завершился прощальным ужином в Белом доме, устроенным Элеонорой Рузвельт. С ней Людмила Михайловна крепко подружилась, они встречались несколько раз при посещении госпожой Рузвельт Советского Союза в 1957 и 1958 гг.
Через Канаду героическая тройка перебралась по воздуху на Британские острова. Здесь, в Лондоне, 14 и 15 ноября усилиями Национального союза студентов был организован Международный конгресс молодежи. А затем, как и в США, последовали поездки по стране. О посещении Британских островов в воспоминаниях Л. М. Павличенко нет ни слова, поэтому вновь обратимся к книге В. Н. Пчелинцева.
С товарищами по оружию
Семнадцатого ноября состоялся прием советских делегатов в штабе английского Верховного командования, где Людмиле и Владимиру вручили боевые награды и снайперское оружие. В закрытых узких металлических серых пеналах покоились английские снайперские винтовки «Спрингфельд» с оптическими прицелами. Вручая оружие, седой генерал сказал:
— Мы понимаем, что стрелять из этих винтовок вам не придется, но вручаем их вам как символ нашей союзнической солидарности и в знак уважения за ваше мужество на поле боя.
А пострелять все-таки пришлось, пусть и не из этого, наградного, оружия. Великобритания, конечно, больше, чем США, представляла собой военный лагерь, здешние войска непосредственно готовились к боям. И при посещении воинских частей в графстве Кент, на побережье Ла-Манша, с просьбой показать стрелковую подготовку обратились не только журналисты, но и такие же, как гости, бойцы. Отказать им, братьям по оружию, было значительно труднее.
В одной из пехотных частей, куда привезли советских гостей, выучку и мастерство солдаты демонстрировали на стрельбище. И как много раз до этого, в руках у Павличенко оказался автомат. Немедленно застрекотали кинокамеры местных кинохроникеров, защелкали фотоаппараты. Стало ясно, что от Людмилы ожидают, когда же леди Павличенко нажмет на спусковой крючок и покажет искусство снайперской стрельбы.
Первым на линию огня вышел Владимир, который быстро выявил особенности автомата. «Людмила, получив от меня короткую информацию об ошибке в прицеле, — вспоминал Пчелинцев, — перевела рычажок на „автомат“ и тут же короткими очередями расстреляла по мишеням весь магазин. Ее зрелищную, шумную и, откровенно говоря, бесшабашную стрельбу окружающие наблюдали с любопытством. Крутились ручки киноаппаратов, щелкали фотокамеры. Надо ли говорить, что и эта стрельба была успешной…»{419}
…Если в Вашингтоне ребята были почетными гостями М. М. Литвинова, то в Лондоне их принимал у себя советский посол И. М. Майский. Именно он был их «гидом» на состоявшемся 7 ноября в Экспресс-холле митинге, посвященном 25-летию Великой Октябрьской социалистической революции и традиционном приеме в посольстве по случаю этого праздника. Когда председательствующий стал представлять гостей, каждое имя встречалось громкими рукоплесканиями. Потом наступила тишина, и усиленный мощными динамиками зазвучал голос И. В. Сталина. Это были фрагменты его речи на торжественном заседании, которое прошло в Москве накануне. Год назад речь Сталина Людмиле услышать не довелось: настойчивые попытки гитлеровцев овладеть Севастополем не позволили оставить передний край. А именно тогда, 6 ноября 1941-го, прозвучали слова вождя: «Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат». Захватчики в самом деле ее получили, и одним из миллионов «истребителей» стала Людмила.
Страна изнемогала в противоборстве с превосходящим по силе врагом. Тут бы союзникам и помочь Красной армии! Но ожидание второго фронта все затягивалось, и терпеть это становилось просто невмоготу. Потому, выйдя к трибуне, Павличенко не стала излишне дипломатничать:
— Мы благодарим за танки, сделанные английскими рабочими и доставленные нам храбрыми моряками торгового и военного флота. — И после выразительной паузы прибавила: — Но мы надеемся на большую поддержку, на такую, которая, по крайней мере, отвлекла бы с нашего фронта 60–70 германских дивизий{420}.
И. М. Майский давно жил в Лондоне, был «своим» человеком в среде дипломатов и политиков и потому мог представить своих юных друзей лидерам антинацистского сопротивления.
Теплой, сердечной вышла встреча с «красным архиепископом» Хьюлеттом Джонсоном — настоятелем Кентерберийского собора, с началом войны ставшим председателем Объединенного комитета помощи Советскому Союзу.
— Я рад, что встретился с необычной русской женщиной, которая еще раз доказала истину, что когда речь идет о защите отечества, женщина способна совершать дела, которые испокон веков были чисто мужскими, — сказал Джонсон, обращаясь к Людмиле. — Я только могу лишь поинтересоваться: как, леди Павличенко, не тяготит ли вас груз поверженных вами врагов?
— Враги всегда враги! А в природе женщин не только давать новую жизнь, но если понадобится, то и защищать ее. Страна наша дала нам, женщинам, и эту возможность наравне с мужчинами.
— Да, да! Вы правы. Россия — страна особенная… — Джонсон секунду помедлил, а потом добавил: — Я благословляю вас на жизнь, на победу — и осенил всех крестным знамением.
А вот состоявшаяся в здании парламента встреча с премьер-министром Уинстоном Черчиллем откровенно разочаровала. Нет, премьер был любезен, но его интерес к гостям оказался каким-то дежурным, никаких чувств он не проявил.
Тем более впечатляющим оказался прием, оказанный генералом Шарлем де Голлем — руководителем Национального комитета «Свободная Франция», признанным союзными державами в качестве лидера французского Сопротивления.
Окружающие почувствовали, что как ни опытен был по части приемов и визитов генерал, обворожительная Людмила поставила его в неловкое положение. Как вести себя с ней? Как с красивой женщиной, перед которой он, истинный француз, не может ударить лицом в грязь? Или как с офицером армии, с которой устанавливались союзнические отношения? Но второе, судя по всему, затмевалось первым, и де Голль отдал явное предпочтение Людмиле как женщине.
Но постепенно разговор перешел в русло обмена мнениями, который с обеих сторон вели профессиональные военные.
— Я получил из Москвы известие, — сообщил де Голль, — что первая партия французских летчиков-добровольцев эскадрильи «Нормандия» благополучно достигла русских
