Герои битвы за Крым - Юрий Викторович Рубцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После излечения Алексей Яковлевич много воевал, долго служил на флоте (хотя и не на Черном море), но до конца дней не было для него уголка земли ближе, чем Херсонес. Его подвижничеству в борьбе за правду о последних днях обороны Севастополя потомки обязаны рукописи воспоминаний «История башенной батареи № 35 береговой обороны Черноморского флота (декабрь 1927 — июль 1942 года)». Это — подлинно исторический документ, содержащий рассказ о таких фактах, упоминания о которых нет в других письменных источниках. Недаром на него ссылались в своих воспоминаниях вице-адмирал И. И. Азаров и генерал-майор П. А. Моргунов.
Понятно, что и нам пройти мимо этого свидетельства нашего героя было бы самым настоящим преступлением.
Береговой линкор
Батарея № 35 была предназначена в первую очередь для отражения нападений с моря. Но еще военные инженеры Русского императорского флота пришли к выводу: необходимо сооружать морские береговые батареи таким образом, чтобы сектора их обстрела позволяли вести стрельбу одинаково как по акватории, так и по побережью.
Место для установки крупнокалиберной береговой батареи, способной защитить город со всех направлений, выбрали еще до революции 1917 г. — это был наиболее высотный район мыса Херсонес вблизи Казачьей бухты. Однако сооружение объекта стало достижением уже советского Военно-морского флота. Бронебашенная четырехорудийная 305-мм стационарная артиллерийская система предназначалась для ведения боя с сильным морским противником на подступах к главной базе Черноморского флота.
Всего несколько цифр позволяют представить грандиозность работ. Общая стоимость бронебетонной части батареи была сравнима со стоимостью постройки плотины Днепрогэса. Такой же по объему была общая железобетонная масса батарейной крепости со всеми потернами (подземными ходами). Общая площадь железобетонных покрытий составила 5 тысяч м2 при толщине свода более 4 м. Орудия длиной ствола 15 м и весом 53 т каждое могли наводиться на цель независимо друг от друга или вместе, при этом посылали гранату весом 471 кг на дальность 27 км, а фугасный снаряд весом 314 кг — почти на 46 км{427}.
Башни размещались в отдельных бетонированных блоках и имели по два зарядных и снарядных погреба. Боеприпасы располагались на специальных стеллажах. Их загрузка в арсенал батареи осуществлялась с помощью хорошо замаскированной монорельсовой железной дороги, проведенной от форта к берегу бухты, и кранов. Кроме основного городка (казарм) под землей размещался еще небольшой военный городок, где имелись кладовые и кают-компания, жилые и бытовые помещения, лазарет и котельная, машинное отделение и орудийный погреб. Подземные помещения батареи имели специальные химические фильтры и систему принудительной вентиляции, что делало невозможным проникновение ядовитых газов. Командный пункт управления огнем находился в 500 м от башни в хорошо защищенном и замаскированном помещении. В подземные казематы батареи вели три бронированные двери из металла и бетона толщиной около 3 м, изготовленные на Ленинградском сталелитейном заводе.
Бронебашенная батарея № 35 вступила в строй в 1929 г. В последние перед Великой Отечественной войной годы она была модернизирована и усилена. Вокруг нее были построены доты и дзоты, отрыты траншеи и ходы сообщения. Интересно, что батарея в определенной степени представляла собой овеществленное наследие императорского флота. Ее артиллерийские установки МБ-2–12 были оснащены за счет хранившихся в арсеналах стволов 305-мм орудий с флагмана императорского Черноморского флота — линейного корабля «Императрица Мария», ставшего в октябре 1916 г. жертвой взрыва пороховых погребов вследствие вражеской диверсии.
К северу от 35-й была построена аналогичная ей 30-я бронебашенная батарея, вступившая в строй летом 1933 г. О значении, которое военно-политическое руководство СССР придавало этим объектам, говорит хотя бы факт посещения их в 1929 г. И. В. Сталиным. Обе батареи были сведены в 1-й отдельный (с 18 июня 1942 г. — гвардейский) артдивизион. Грозные «береговые линкоры» были главной огневой силой береговой обороны Черноморского флота, которая к началу войны имела на вооружении 93 орудия калибра от 100-мм до 305-мм. Недаром немцы и румыны называли 35-ю и 30-ю ББ фортами, дав им собственные названия «Максим Горький-1» и «Максим Горький-2».
Забегая вперед скажем, что в первый раз в своей истории 35-я батарея открыла огонь по противнику, вышедшему в район Мекензиевых гор, 7 ноября 1941 г., уничтожив одно дальнобойное орудие и три минометные батареи. И далее, вплоть до оставления советскими войсками Севастополя, мощная артиллерийская система, предназначенная для ведения боевых действий против сильного морского агрессора, весь боезапас потратила на отражение его наступления с сухопутного направления. Как и в Крымскую войну, главную базу Черноморского флота пришлось оборонять с суши.
Алексей Яковлевич Лещенко всегда с иронией, называя их «корректировщиками», отзывался о тех авторах, кто утверждал, будто береговые артиллеристы учились стрелять только по морским целям и им пришлось переучиваться, чтобы управлять огнем по сухопутным целям. Нет, навыки такой стрельбы у них были прочные, полученные в ходе многочисленных тренировок до войны. Но все же, как признавал комбат, «серьезно не думали, что нам придется воевать и вести огонь по врагу под Севастополем»{428}.
Накануне оставления нашими войсками Одессы на 35-ю батарею прибыл бывший командир Одесской военно-морской базы, а в тот момент заместитель командующего Черноморским флотом по обороне главной базы контр-адмирал Г. В. Жуков.
— Приехал познакомиться с батареей и с системой сухопутной обороны, — сообщил он Лещенко цель своего визита, — показывайте, командир.
Показать было что: башни, подбашенные отделения, потерны находились в образцовом порядке, все механизмы работали без задержек. Любо-дорого было посмотреть на сноровистые действия личного состава по сигналу командира «Оборона батареи с суши». Адмиралу Жукову, как понял Алексей Яковлевич, было важно составить четкое представление не только о том, как батарея сможет сберечь себя, но и о ее возможностях оборонять главную базу флота. Он поделился опытом поддержки береговой артиллерией пехоты под Одессой и дал указания готовиться к такого же рода действиям на подступах к Севастополю.
Лещенко запомнились слова заместителя командующего ЧФ: «Смотри, комбат. Твоя батарея станет самым важным участком обороны, если мы впустим немцев в Крым». К сожалению, это предвидение оправдалось очень скоро.
От номерного до командира батареи
Путь Лещенко к главной должности его жизни очень похож на путь миллионов его ровесников. К моменту его призыва на действительную службу он окончил поселковую школу и выучился на паровозного машиниста. Опыт работы с механизмами наверняка сыграл свою роль, кроме личного желания, в его призыве в декабре 1928 г. на Черноморский флот, по терминологии того времени — Морские силы Черного моря. Учитывая немалую по тем временам
