Женский хор - Мартин Винклер

Время от времени приходят мужчины, одни.

— С тех пор как ты здесь, им предлагают двух врачей на выбор, но они всегда выбирают Франца, — сказали мне Анжела и Алина. — Они знают, что это женское отделение, и стесняются приходить к врачу-женщине.

— Понимаю, но… зачем они вообще сюда приходят?

— О, об этом нужно Франца спросить.

— Он мне не скажет, он очень скрытный во всем, что касается пациентов.

— Все равно спроси, он, по крайней мере, скажет, почему он их принимает.

Я спросила.

— Потому что для мужчин то, что происходит в их теле, еще более загадочно и волнительно, чем для женщин.

— Тогда, — шутливо ответила я, — нужно написать книгу «Мужское тело»…

— Да, — очень серьезно ответил он. — Я уже очень давно об этом думаю. Но у меня никогда не было на это времени. Нельзя успеть все.

Однажды Карма пошел за пациенткой в зал ожидания и сквозь стеклянную входную дверь увидел женщину, которая поднималась по лестнице. Он сунул мне карту в руки, сказал: «Займись ей сама», поспешил навстречу новой пациентке и своими широкими плечами заслонил дверной проем — я поняла, что это для того, чтобы она не смогла заглянуть внутрь. Я поспешила за пациенткой в зал ожидания и закрылась с ней в кабинете. Когда я вышла, чтобы проводить ее, Алина подняла трубку и сказала: «Путь свободен». Карма вышел из кабинета Анжелы с женщиной, которую перехватил на входе, проводил ее в кабинет консультаций и дал мне знак следовать за ним.

Там женщина выдала нам свою версию («Доктор Карма в курсе, но я предпочитаю сама обо всем вам рассказать») того, что рассказала мне предыдущая пациентка: несколько недель назад она узнала, что ее мужчина много лет изменяет ей с другой («Она на два года старше меня. Он даже не смог найти кого помоложе!»), которой он сделал двоих детей («Мне он сделал троих»), которой он оплачивает аренду квартиры и машину («Мне он оплачивал все, иначе и быть не могло! Все-таки я была первой! Но этот мерзавец никогда не предлагал мне пойти на курсы вождения!») и с которой он проводит неделю в июле под предлогом стажировки («С нами он проводит неделю на Новый год, он понимает, что иначе я начну что-то подозревать, но мне интересно, что он рассказывал ей, этой бабе»). Узнав обо всем (однажды ночью у нее была бессонница, и она услышала, как он говорит во сне), она заставила его порвать с той женщиной. (Другая женщина рассказала мне, что узнала обо всем при таких же обстоятельствах: он так громко говорил во сне, что она проснулась.) Но две недели назад этот тип исчез, и каждая из женщин думает, что он ушел к другой. «Я хотела убить их обоих, — брызгала слюной наша пациентка, почти слово в слово повторяя то, что мне несколько минут назад рассказала другая фурия, — но я понятия не имею, где живет эта шлюха». (Другая назвала ее так же.)

— После того как я по вашей просьбе провела два семинара, мне стало казаться, что у меня шизофрения.

— Расскажи…

— Первая группа, студенты, приехавшие в больницу, — они все идеалисты, энтузиасты, полны усердия и уважения к пациентам. Мысль о грубом обращении с людьми им невыносима, напротив, они хотят их защищать, окружать заботой и ограждать от больничного насилия. Они хотят изменить мир и — как девочки, так и мальчики — надеются, что у них это получится. Понимаете?

— Отлично понимаю!

— Вторая группа — студенты, которые скоро будут защищать диссертацию и которые сейчас на замене. Я обратилась к ним, исходя из того, что мы с ними почти ровесники и у них должен быть примерно такой же взгляд на вещи, что и у меня. Я начала свою презентацию, посмотрев девушкам в глаза и сказав: «Наверное, все мы согласимся с тем, что метод контрацепции выбирает женщина, а не врач…», и при этих словах все, начиная с девушек, подпрыгнули и воскликнули: «Что? Этого еще не хватало! А если они курят? Если трахаются с кем попало? Не надо им ничего говорить? Вы что, больная? Если им не говорить, что делать, они все умрут!» Они были в ярости. И все они, юноши и девушки, жаловались, что пациенты обоих полов тупые, не слушают их, не хотят следовать их рекомендациям. Они занимаются практикой всего несколько месяцев, а уже успели стать озлобленными, агрессивными, разочарованными!

— Да…

— Уходя от этой второй группы, я подумала: «Как это возможно? Они всего на четыре года старше первой группы. Четыре года назад они наверняка были такими же. Что с ними случилось за это время? Почему они так изменились?»

— Мммм… И у тебя есть ответ?

— Увы, есть! У меня были такие же чувства и иллюзии, как у первой группы, я очень хорошо это помню. А потом я пришла в УГЦ, прошла специализацию. Я видела пациентов только через их органы. Я видела профессоров-параноиков, которые пугали нас своими догмами; одержимых фобиями, которые заражали нас страхом суда; великих извращенцев, которые делали все, чтобы вызвать в нас чувство вины. Как и все мои приятели, я начала видеть врагов повсюду, начиная с каждого пациента, который ко мне обращался. Чтобы защититься, я оделась в броню. В первой группе они легкие и свободные. Во второй они уже в броне. Как можно этого избежать?

— Ну, от дурного влияния ты их не защитишь, но ты по меньшей мере можешь предложить им другой выход, кроме цинизма или фобии. Ты можешь дать им другой образец поведения, чем тот, который пытаются вбить им в головы. Ты можешь стать образцом для тех, кто ищет другие ориентиры и помочь им сделать то, что ты сделала здесь: снова стать собой. Ты не сможешь помочь всему миру, но для тех, кто в этом нуждается, встреча с тобой станет определяющим моментом в жизни.

Несколько раз по вечерам на той же неделе после ужина с друзьями я возвращалась в отделение, чтобы поработать за компьютером Алины, потому что мой сломался. Однажды в кабинете консультации я увидела Карму. Он сидел перед открытым ноутбуком, вставив в уши наушники, откинувшись на спинку кресла и положив ноги на стол.

— У меня дежурство, — объяснил он. — Я пользуюсь этим, чтобы посмотреть или пересмотреть фильмы, которые мне нравятся.

— А не лучше ли посмотреть их у себя дома?

— Нет. Оказавшись на диване, я засыпаю через пять минут. И если меня вдруг вызовут, я буду не только сонным, но и в плохом настроении, потому что я даже не смог посмотреть фильм! Поэтому мне лучше здесь. А ты что тут делаешь?

— Я пришла поработать, мне нужно кое-что написать…

— Еще один отчет для фармацевтической индустрии?

— Нет, с этим покончено, это…

— Кстати, коварная Матильда оплатила тебе ту работу, что ты тогда сделала?

— Ага. Но я вернула ей чек по почте. Что вы смотрите?

— «Красную бороду» Куросавы. Смотрела?

— Нет.

— Думаю, тебе понравится. Это история молодого японского врача, который в начале XIX века вместо престижной клиники, где планировал работать, был переведен в диспансер для бедных. Там он знакомится с суровым врачом по прозвищу Красная борода, который относится к нему очень пренебрежительно.

— Вы смеетесь надо мной?

— Вовсе нет. Я дам тебе его посмотреть, и ты сама все увидишь.

Через два часа, когда я уходила из клиники, он дал мне DVD. Фильм

длился почти три часа, но я посмотрела его целиком за одну ночь.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он, когда я возвращала ему диск.

— По-моему, слишком мелодраматично. Зато очень красиво… Больше всего мне понравилась сцена… ближе к концу… когда родители маленького вора отравились сами и отравили своих детей…

— Ах, да…

— Как маленький вор оказался между жизнью и смертью и женщины из диспансера, которые к нему очень привязались, всю ночь кричали, чтобы удержать его душу среди живых. Меня это очень… тронуло.

— Мммм… — промычал он, ощупывая бороду, и мне показалось, что его глаза заблестели.

На следующий вечер я снова увидела его в кабинете, с наушниками в ушах.

— Ты опять пришла работать?

— Ага. Что вы смотрите?

— «Принцессу-невесту»[71]. Смотрела?

— Шутите? Я его сто раз смотрела с отцом.

— Правда?

— Я знаю его наизусть! Меня зовут Иниго Монтойя! Ты убил моего отца! Приготовься умереть!.. Я не ответила на последнее письмо отца, а тут подумала, что нужно ему написать.

(Он приподнял бровь.)

— Вы снова разговариваете?

— Мы… возобновили контакт. По почте, несколько недель назад. В ближайшие дни он заедет в Турман.

— Вы встретитесь?

— Думаю, да…

— Сколько уже времени…

— Почти пять лет.

Он покачал головой и указал на экран компьютера:

— Хочешь, я дам тебе сегодня DVD с «Принцессой-невестой»?

Я нерешительно подошла к нему:

— Вы сейчас где?