Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц

Если бы участники переговоров стремились выработать режим по-настоящему свободной торговли, при котором интересы общества ставились бы во главу угла, а мнение обычных граждан имело бы не меньший вес, чем мнение лоббистов от корпораций, я бы, возможно, поверил в то, что получившееся соглашение действительно может укрепить экономику и способствовать всеобщему благополучию. К сожалению, в реальности мы имеем управляемый торговый режим, который в первую очередь служит интересам корпораций, и совершенно недемократичный и непрозрачный процесс переговоров.

Вероятность того, что в результате переговоров получится соглашение, которое будет выгодно простым гражданам Америки, ничтожно мала. Еще мрачнее перспективы для простых граждан других стран.

Как интеллектуальная собственность способствует усугублению неравенства

[84]

В нашей борьбе с неравенством мы настолько привыкли к плохим новостям, что испытываем чуть ли не потрясение, когда случается что-то хорошее. После того как Верховный суд законодательно закрепил за богатыми людьми и корпорациями право на фактический подкуп американских выборов, никто, кажется, больше не ждал от него ничего хорошего. Но одно его недавно вынесенное решение дало простым американцам вещь, гораздо более ценную, чем деньги, – право на жизнь.

На первый взгляд, дело Ассоциации молекулярной патологии против компании Myriad Genetics кажется настоящей интригой научного мира: суд единогласно постановил, что человеческие гены не могут быть запатентованы, но синтетическая ДНК, полученная в лаборатории, может. Однако в данном случае ставки были гораздо выше, а вопросы значительно более фундаментальны, чем может показаться. Это дело было противостоянием между теми, кто хочет приватизировать право на здоровье, сделав его прерогативой способных платить деньги, и теми, кто считает всеобщее право на здоровье неотъемлемой частью справедливого общества и исправно функционирующей экономики. В более глубоком смысле, этот случай продемонстрировал то, каким образом неравенство формирует нашу политику, работу юридических органов и состояние здоровья населения.

В отличие от жестокого противостояния компаний Samsung и Apple, в котором арбитры (американские суды) лишь создавали видимость объективности, а по факту судили в пользу домашней команды, дело против Myriad Genetics было куда значительнее банальной борьбы двух корпоративных гигантов. Оно словно увеличительное стекло позволило подробно разглядеть самые опасные и далекоидущие последствия неравенства, увидеть, как дается победа над эгоистичными практиками корпораций, и, что немаловажно, сколько еще мы рискуем потерять в подобных битвах.

Разумеется, суд и стороны иначе преподносили эти идеи в своих аргументах и решениях. Myriad Genetics, американская компания из штата Юта, выделила два человеческих гена BRCA1 и BRCA2, в которых могут происходить мутации, определяющие предрасположенность женщин к заболеванию раком груди – невероятно ценное знание для ранней диагностики и предотвращения болезни. Затем компания благополучно запатентовала свою находку. «Правообладание» дало компании право не позволять другим проводить тесты на выявление этих генов. Может показаться, что центральный вопрос в этом деле имеет чисто технический характер: можно ли патентовать изолированные, существующие в природе гены?

Стоит отметить, что последствия патентования тестов вообще губительны для человечества, так как из-за него диагностика становится непомерно дорогой. В действительности тесты на гены можно проводить и по более низкой цене. Так, например, примерно за $1000 человек может получить результат секвенирования 20 000 генов, не говоря уже о более дешевых процедурах для выявления различных патологий. Компания Myriad Genetics, однако, предлагает комплексное тестирование всего двух генов за $4000. Ученые утверждают, что в целом в методах тестирования компании нет ничего уникального или более совершенного. Просто Myriad проводила тестирование генов, на которые она заявила право владения, и делала это, опираясь на информацию, недоступную другим по условиям патента.

Уже через несколько часов после того, как Верховный суд вынес решение по делу в пользу истцов, – группы университетов, исследователей и защитников пациентов, представляемых Американским союзом защиты гражданских свобод и Общественным патентным фондом – другие лаборатории быстро заявили о том, что они также будут проводить тесты на наличие двух генов, определяющих предрасположенность к раку груди, особо подчеркнув, что «инновация» компании Myriad заключалась в выявлении уже существующих генов, а не разработке теста для их диагностики. Тем не менее Myriad Genetics не оставляет борьбу и в этом месяце подала два иска против компаний Ambry Genetics и Gene by Gene с требованием остановить проведение их собственных тестов на BRCA на том основании, что они нарушают другие патенты, которые принадлежат Myriad.

Не стоит слишком удивляться тому, что Myriad Genetics пыталась сделать все возможное, чтобы не подпустить конкурентов к своему потоку доходов от теста. Ее акции, немного оправившись после тридцатипроцентного падения в цене, связанного с началом судебных разбирательств, сейчас все равно стоят на 20 процентов ниже, чем раньше. Компания посчитала, что теперь владеет генами, и не желала, чтобы кто-то нарушал ее имущественные права. Получая патент, Myriad, как и большинство корпораций, руководствовалась преимущественно максимизацией прибыли, нежели спасением человеческих жизней. Если бы ее интересовало спасение жизней, она проводила бы эти тесты по более низкой цене, так как ее возможности это позволяли, а также помогала бы другим в разработке еще более надежных, точных и дешевых тестов. Неудивительно, что компания подготовила подробную аргументацию в защиту своего права на патенты, позволяющего ей устанавливать монопольные цены и осуществлять ограничительную практику под предлогом, что это принципиально необходимо для стимулирования дальнейших исследований. Но когда катастрофические последствия подобных патентов стали очевидны, а Myriad продолжала цепко держаться за свои монопольные права, ее уверения в заботе о большем благе для людей стали звучать совершенно неубедительно.

Фармацевтическая индустрия, как и всегда, начала ссылаться на то, что в отсутствие патентной защиты у компаний не будет стимула проводить исследования, от чего в результате всем будет только хуже. Я направил в суд экспертное заявление (в рамках pro bono), которое объясняло, почему аргументация фармацевтической индустрии не верна и почему этот и подобные патенты не способствуют, а лишь препятствуют инновациям. Другие заинтересованные группы, как, например, некоммерческая организация AARP, также передали в суд экспертные заключения в поддержку истцов, показывающие, что патенты Myriad лишали пациентов возможности получить мнение другого врача и сделать подтверждающий тест. Недавно Myriad заявила, что не будет препятствовать проведению конкурентами данных тестов (несмотря на то что в это же время она выдвинула иски против Ambry Genetics и Gene by Gene).