Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если залезть туда, то можно найти других зверюшек. Иные фигуры даны в ракурсах, придающих им жизненную динамичность. Вот барс готовится прыгнуть, весь собрался, хвостом бьет; изображен он в три четверти со спины. А вот хищник с огромными острыми когтями, напоминающий кота манула…
Калбак-Таш – как расписные ворота при входе в тридевятое царство.
А если немного дальше проехать, то увидишь и привратника. Его зовут Чуйский камень. Высокая стела, вверху которой выбиты черты лица. Глубоко посаженные глаза, широкий нос, рельефные скулы, плотно сжатый рот. Суровый, величественный лик. На боковой стороне камня можно разглядеть изображение оружия. Такие каменные изваяния оставили древние тюрки, кочевники и воины, создавшие в VI веке нашей эры огромную военную державу – Великий Эль.
Чуйский камень недаром стоит здесь, в узкой части долины, над руслом Чуи. С древних времен Чуя была дорогой, соединяющей Великую степь с воинственной Монголией и богатым Китаем. Охранять этот путь поставлен каменный воин.
Красные Ворота. Дорога на Улаганское плато
Мы сворачиваем с ровного асфальта Чуйского тракта и через поселок Акташ выезжаем навстречу солнцу. Через узкий проход на стыке Айгулакского и Курайского хребтов на Улаганское плато.
Взбираемся по уклону вдоль речки Чибит. Лог сужается в ущелье. По ущелью, внизу, слева от дороги, речка по камням бежит. Вот водопадик, выше – еще один, другой, третий – целый каскад. Вода по-горному прозрачна, ее брызги явно веселятся на утреннем солнце.
Ущелье все у´же, у´же, уклон круче, круче. А горы, сжимающие пространство вокруг, – все выше, выше. И все меньше на них таежной густой зелени; вперед выступает камень: почти отвесные утесы насыщенного терракотово-красного цвета. Причина такой окраски в высоком содержании ртути, которая, окисляясь, образует красный минеральный краситель – киноварь. Скалы совсем теснят дорогу; поворот, другой, третий – и дорога как будто упирается в высоченную красную стену. Тупик?! Но машина проползает по узенькой полочке вдоль нижней кромки скальной стены – и перед нами, как вход в иной мир, открываются Красные Ворота.
Красные Ворота
Прорублено в горе узкое лоно, только-только двум машинам разъехаться. По сторонам – два отвесных каменных стража, настолько вертикальных, что даже нависают над нашими крохотными головами. В соответствии с правилами фортификационного искусства, ворота выстроены коленом – делают небольшой изгиб. Кто их такими выстроил? Природа? Человек? Древние греки сказали бы, что сие сотворили титаны. На самом деле ныне существующий проход пробит динамитом на месте старой конной тропы. Но вид Красных Ворот не становится от этого менее впечатляющим. Лишенная растительности скальная кладка красна по-марсиански. Ручей, дающий начало той обильной водопадами речке, вдоль которой мы поднимались, вырывается из-под камней: вода здесь пробила себе собственную дорогу под скалой.
Прошли Красные Ворота – и открылся расширяющийся простор долины. А у самой дороги – озеро Чейбеккель, гладкое, недвижное, кажущееся черным. Это озеро называют мертвым, говорят, в нем не водится рыба. Я бы назвал его не мертвым, а бездыханным. Совершенно особая тишина стоит над его зеркальной поверхностью. Ясно: мы попали в особенный мир, строгий, величественный и загадочный. А тайга кругом – густая, темнохвойная, лиственница и кедр, меж коими вьется душистый и цепкий подлесок. Там и сям – заросли рододендрона, именуемого в Сибири багульником. И кусты жимолости, увешанные сине-матовыми крупными терпкими ягодами. В траве у подножий мощных кедров – лилии-саранки и орхидеи-ятрышники.
Постепенно тайга уступает место альпийской растительности. Это значит, мы уже на высоте под 2000 метров. Широкая равнина, по которой разбросаны озера, такие темные и блестящие, как будто им впрыснули белладонну. Между озерами – кочковатые заросли низкого кустарника, желтые цветы. А по краю этого пространства – цепи темных гор. Они особенно высоки в юго-восточной части горизонта; там белеют, как бы паря в синем небе, снежные хребты и вершины. Редкорастущие широкие лиственницы на перевале увешаны ленточками. Перед нами – Улаганское плато. Земля алтайского племени теленгитов, а в древности – оплот скифских царей.
Средоточие миров. Курганы урочища Пазырык
Он прячется, сей царственный лог, среди поросших роскошными лиственницами сопок и распадков. Найти его нелегко, хотя находится он вблизи селения Балыктуюль в верховьях реки Улаган.
Проехав Балыктуюль – большое, многолюдное село, – мы сбились с пути и долго колесили бы по увалам, если бы не повстречали женщин, возвращавшихся из тайги с лукошками ягод; они наставили нас на путь истинный: «Вернуться вам надо в деревню, доедете до развилки. А там налево, через речку».
Свернув в указанном направлении, поднявшись на укрытый пресветлыми лиственницами пригорок, мы вдруг увидели то, ради чего ехали сюда. Внизу, на пестрой зелени, темнел отвалом камней первый курган. Вот он, Пазырык.
Курайский хребет
В 1920–1940-х годах здесь была обнаружена и раскопана группа больших каменных курганов скифской эпохи. Богатые погребения оказались заключены в мерзлотных линзах, в глыбах льда. В этой мерзлоте сохранились чудесные изделия из дерева, кожи, тканей и войлока и, что особенно необычно, мумифицированные и татуированные останки вождей. С этого открытия началось переосмысление древней истории Центральной Азии и скифского мира, а вещи из этих курганов и останки их владельцев поселились в залах Эрмитажа. Пазырыкская экспозиция известна всему миру. Теперь мы стоим на пороге посмертных жилищ древнеалтайских царей.
Пятый Пазырыкский курган
Особенное какое-то место. Поляна, закрытая с трех сторон круглоголовыми холмами, спускается уступами на юго-запад, в ту сторону, куда ввечеру солнце уходит, прячась за далекие снежные горы Курайского хребта. Там – бесконечные прозрачные дали. Сочетание огромного пространства и камерной, задумчивой уютности. В траве вокруг – россыпи земляники. Уже на ущербе июль, но здесь, высоко в горах, природа не торопится и ягоды созревают на полмесяца позже, чем там, внизу.
На сочной зелени альпийского луга – каменные курганы. Четыре больших и несколько малых двумя цепочками возлежат в верхней части поляны. Один – отшельник и изгой – ниже, там, где луга скатываются к затаеженным распадкам. Он сверху почти не виден, разве что с высоты самого большого из верхних курганов. Он хранил в себе, в оледеневшем сердце, сказочное великолепие исчезнувшего мира. Роскошные одежды, многоцветные ковры, причудливые украшения, погребальная царская
