Повесть о граффах - Даша Клубук

На дрожащих ногах Ирвелин подошла к окошку.

– Мне на Зыбучие земли. На ближайший поезд, – прошептала она.

– На Зыбучие земли, – намного громче повторил билетер, что, к ужасу Ирвелин, эхом разнеслось по полупустому залу ожидания. – Вам повезло, один из поездов, проезжающих мимо Зыбучих земель, прямо сейчас стоит на перроне. Пожалуйста, ваш паспорт.

Глядя на белый воротник граффа, Ирвелин поразилась его белизне. В свете настольной лампы воротник сверкал и лучился.

– Ваш паспорт, госпожа, – повторил билетер, протягивая руку.

Ее паспорт лежал в рюкзаке и, кажется, от накала волнений уже прожег в ткани дырку. В очередь встали другие граффы, желающие приобрести билет. Их беззаботные голоса сильнее взбудоражили Ирвелин, напоминая ей, что чем дольше она тянет время, тем больше внимания к себе привлекает. Пока Ирвелин судорожно вспоминала, с какой стороны был выход, чтобы знать, куда именно бежать, ее руки сами сняли рюкзак, вынули паспорт и протянули его насупившемуся билетеру. Страницы паспорта зашелестели. Ирвелин покрепче стиснула лямки рюкзака и уставилась на белоснежный воротник граффа.

– Ваш билет, госпожа Баулин. С вас пятнадцать рей.

С заминкой сообразив, что никто не пытается ее схватить, Ирвелин выложила из кошелька стопку монет.

– Вам на третий путь. Счастливого путешествия. Следующий!

В лихорадке забрав билет и паспорт, Ирвелин отошла от касс. Охранники продолжали скучающе беседовать, а билетер занялся следующими пассажирами. Кроме разгневанной уборщицы-штурвала, на швабру которой Ирвелин случайно наступила, никому до нее и дела не было.

Прийти в себя Ирвелин смогла только на перроне. Ее не остановили, у нее есть заветный билет, она может уехать. Она доберется до Зыбучих земель и разыщет Августа.

На этом нехитрый план Ирвелин пока заканчивался.

Перрон столичного вокзала завораживал огнями и дымом. Огромные поезда стояли на путях, как выстроенные в шеренгу гусеницы. Отыскав третий путь, Ирвелин с восхищением оглядела свой поезд. Ехать ей предстояло на сухопутном вороне, самом быстром поезде Граффеории. Блестящий черный локомотив дымил и отрывисто свистел, подавая сигналы о скором отправлении. Длинный поезд, с колесами в белой оправе и закругленной носовой частью, он был похож на породистого скакуна. Просвистел очередной гудок, и Ирвелин побежала искать вход. Оглянувшись напоследок, проверяя, нет ли за ней погони, она запрыгнула в первый вагон и скрылась за черным железом.

В вагоне свободных мест было предостаточно. Ирвелин заняла место у окна. Впереди, к ней спиной, сидел тот самый графф в шляпе, который стоял перед ней в очереди за билетами; мимо прошел графф в потертом костюме и сел в противоположном ряду; еще с полдюжины граффов рассредоточились по всему вагону. Последний предупредительный гудок взвизгнул, и спустя минуту сухопутный ворон тронулся.

Ирвелин сняла со спины рюкзак и уместила его на коленях. Ни еды, ни сменной одежды у нее с собой не было. Десять часов назад она вышла из дома на Робеспьеровской, не подозревая, чем этот день обернется.

Внезапно Ирвелин осознала, что даже не знает, от кого именно она бежит: от граффеорской полиции или от преследовавшего ее Нильса Кроунроула?

Поезд двигался на юго-восток, за окном под звездами искрилась ночь. Методичный стук колес действовал как успокоительное. Под тяжестью всех тревог веки Ирвелин в забвении опустились. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы этот день наконец закончился.

Глава 21

Книги, карты и домыслы

Проснулась Ирвелин с рассветом, когда вагон сухопутного ворона покрывался лиловым сиянием. Когда графф открыла глаза, то обнаружила, что лежит вдоль всей скамьи, а вместо подушки в ход шло свернутое пальто. От твердой постели тело ломило. Кое-как поднявшись, Ирвелин приняла сидячее положение и протерла заспанные глаза.

Многие пассажиры первого вагона вышли на ночных станциях: кто в Долине Пуха, кто в Олоправдэле. Графф в шляпе был еще здесь и уплетал завтрак в виде двух вареных яиц. Ирвелин вынула из рюкзака бутылку воды, чуть смочила волосы и пригладила их; пара капель на лицо, один жадный глоток, и она была готова проживать новый день. От завтрака в поезде она отказалась из-за совершенного отсутствия аппетита.

Воспоминания о событиях минувшего дня пришли к ней сразу после пробуждения. Только сейчас, спустя восемь часов сна, они не пугали Ирвелин так, как пугали ночью. Теперь ей казалось, что все навалившиеся на нее проблемы можно решить, да и не проблемы это вовсе – так, недоразумения. Главное, Ирвелин знала, что ни в чем не виновна, и она сможет это доказать. И для начала сей кампании ей необходимо отыскать Августа.

Ирвелин вышла на нужной станции, когда солнце уже скрылось за облаками. От станции до города вела мощеная тропа, по ней Ирвелин и зашагала вместе с остальными пассажирами. По обе стороны от тропы расстилались болота, покрытые тонкой ледяной коркой. Ноябрь на юге Граффеории был теплее, но даже здесь высохшие от холода камыши уже утопали в снегу. Над головой Ирвелин пролетел левитант: видно, один из пассажиров очень спешил и не хотел толкаться на узкой тропе с остальными. Провожая его взглядом, Ирвелин вспомнила Августа – тот летал куда грациознее и всегда двигал ногами, имитируя пеший ход. Его поиски она начнет с таверны «Косой левитант», что на круглой площади под названием «тюфяк». Ирвелин помнила историю об этом месте, про агрессивность завсегдатаев и их пренебрежение к чужакам, но выбора у нее было: раз там она сможет узнать, где искать Августа, значит, пойдет именно туда.

С того дня, как Ирвелин уехала с Зыбучих земель, город изрядно посерел. Поздняя осень не пощадила юг. Бесцветное небо, голые лиственницы, повсеместно замерзшие глина и грязь. Казалось, низкие дома еще ниже просели в земле, словно в ожившей трясине. Поглядывая на шатающиеся указатели, Ирвелин шла по блеклым улицам и надеялась, что нужная ей таверна уже работала.

Круглая площадь с гарцующим Великим Олом оказалась самым оживленным местом в это время суток. Туда-сюда шныряли повозки с зерном и луком, их колеса то и дело застревали в кучах из снега и грязи. Здесь Ирвелин увидела и компанию отражателей, которые заполонили центральный помост; они стояли вокруг памятника и размахивали руками. Какому-нибудь иностранцу могло бы показаться, что эти граффы практиковали синхронное дирижирование, но Ирвелин была не иностранцем, а потому с первого взгляда установила, что отражатели занимались созданием монолитного купола. Вероятно, задача купола заключалась в защите монумента от внешних воздействий. Подойдя ближе, Ирвелин убедилась в своей правоте: действительно, копыта лошади и длинные кисти