Повесть о граффах - Даша Клубук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я встретила Ирвелин в «Косом левитанте», – ответила за нее Мира. – Кстати, а как ты там оказалась?
– Вчера я позвонила Августу в Олоправдэль, – сказала Ирвелин, с радостью перенаправив взгляд на Миру. – Трубку взяла твоя бабушка, Август. Она нашла твое письмо с пометкой, где тебя искать. Поговорив с ней, я сразу же отправилась на вокзал.
– Они вернулись из Португалии! Давно пора. А, Ирвелин, знакомься. Это Паам Юнг.
Лишь сейчас Ирвелин заметила в комнате постороннего. Низкорослый мужчина с проплешиной на затылке лежал на кушетке, скрестив руки, и наблюдал, как Мира с помощью дара штурвала вынимала из корзины большой ломоть сыра.
– А эту прелестную даму, Паам, зовут Ирвелин Баулин.
– Очень приятно, – поздоровалась Ирвелин, а Паам с учтивостью, которую от человека без передних зубов ожидаешь в последнюю очередь, кивнул.
Целый час они говорили ни о чем. Набивали желудки и слушали забавные воспоминания Августа о том, как однажды в Прифьювурге во время праздника урожая он подавился оливкой и как толпа штурвалов пыталась достать эту оливку из его горла. Когда левитант поднялся и принялся изображать себя задыхавшегося, за его спиной, на кривом комоде, Ирвелин увидела глиняный горшок, из которого торчал крохотный росток чего-то зеленого и колючего. Земля в горшке была еще влажной. Даже здесь, в обветшалом особняке, Мира нашла время на цветы.
Ирвелин была рада к ним вернуться. Она была рада вновь смеяться над шутками Августа, следить за его с Мирой перепалками и за тщетными попытками Филиппа их угомонить. Все произошедшее в Граффеории накануне вдруг стало второстепенным, плавно перешло в раздел ожидания и застыло до тех пор, пока граффы всецело не насытятся разговорами. Но час прошел. Он словно испарился, навеки застыв в прошлом. И, дождавшись, когда все замолчат, Ирвелин приподнялась:
– Мне тоже есть что рассказать вам. Но для начала скажите: почему вы не вернулись в столицу?
– Что-то случилось? – спросил Филипп.
Ирвелин смотрела на их растерянные лица и понимала: о вчерашнем ограблении Мартовского дворца они ничего не знали.
– Да, кое-что случилось, – сообщила она уклончиво. – Однако на правах человека, который находился долгий месяц в полном неведении о вашей судьбе, я попрошу выступить первыми вас.
– Справедливо, – ответил Филипп, кивнув остальным.
Иллюзионист поднялся и начал возвращать убранные им со стола вещи. Август, дожевывая, принялся ему помогать, а Мира легким взмахом отодвинула остатки завтрака в сторону. Неподвижным оставался лишь Паам Юнг, который продолжал наблюдать за граффами с кушетки.
– Думаю, мы начнем сразу с главного, – сказал Филипп, разворачивая перед ними огромную карту. Пергамент изрядно пожелтел, края карты искрошились, а рисунки и обозначения, выписанные чернилами, местами выцвели до полного слияния с бумагой.
– Это карта Граффеории?
– Она самая, – подтвердил Август.
– И для чего она вам? – спросила Ирвелин, разглядывая карту: горы, долины, города, железная дорога, озера и реки… Наибольший кусок карты был посвящен столице – она была вырисована в развернутом виде, с детальным указанием домов, улиц и дорог.
– Это не просто карта Граффеории. Это – старинная карта Граффеории. – Август подмигнул ей. – Нам госпожа Мауриж ее одолжила. В этом захолустье и библиотека имеется, небольшая, правда, со всякими древними собраниями. Многое, по ее словам, со временем сгнило, но и многое сохранилось.
– Ирвелин, скажи, что ты знаешь о Белом ауруме? – перебил левитанта Филипп.
«То, что его опять украли», – захотелось произнести Ирвелин, но вслух она сказала иное:
– Это камень, который излучает силу ипостасей, как передатчик излучает радиоволны, – процитировала она стандартное описание артефакта.
– Верно. Что еще?
– Он белого цвета с золотистым свечением.
– Та-ак. Еще.
Ирвелин пожала плечами.
– Первооткрыватель Белого аурума – Великий Ол.
– А где Великий Ол его нашел? – спросил Филипп, внезапно просияв.
– В земле, глубоко в земле. Великий Ол проводил раскопки… К чему этот допрос? – Ирвелин была совершенно сбита с толку.
– Где именно он его откопал? – не унимался Филипп.
Ирвелин отвечать перестала, упрямо уперев руки в бока. Филипп, улыбнувшись, ответил за нее:
– Как мы все знаем, Белый аурум был найден в месте, которое после его обнаружения прозвали зорким полем. И пока камень будет находиться рядом с местом своего зарождения, волны, исходящие из него, будут наделены неиссякаемой энергией.
– Поэтому Белый аурум и хранят в Мартовском дворце, – кивнула Ирвелин. – Ведь по приказу Великого Ола дворец воздвигли именно там, где и был найден белый камень.
Факт, который знает назубок каждый школьник.
– Да. Однако. – Глаза Филиппа заблестели. Ирвелин еще не приходилось видеть иллюзиониста в таком взбудораженном состоянии. – Известный всеми дворец на зорком поле может и не стоять вовсе, – произнес он и схватил одну из книг, лежащих на столе, открыл ее на закладке и с выражением зачитал: – «Принято считать, что Мартовский дворец Граффеории был построен в 1533 году, но если в вопрос углубиться, то можно увидеть, что 1533 год – это год окончания строительства. Год же начала – 1523-й. Не иначе как в этот год Ноормант Ол распорядился о заложении фундамента. Грандиозный замок возводился десять полных лет, что в свое время считалось почти мгновенным». – Филипп отложил эту книгу и тут же взял следующую, с обложкой страшно ветхой и повсеместно покрытой маслянистыми пятнами. – «…Сомнений не возникало – Великий Ол обнаружил Великий Артефакт в далеком 1523 году. Однако не многие осведомлены, что истинные дары Артефакта, его подлинная сущность были выявлены Великим Олом лишь спустя два года, в 1525-м». Другими словами, – Филипп поднял взгляд на Ирвелин, – Великий Ол узнал об ипостасях и их дарах только в 1525 году.
– Великий Ол был археологом-материализатором, так? – вступил Август, глядя на Ирвелин с пока непонятным для нее азартом. – Даже я знаю, что в тот год раскопок он нарыл кучу всего драгоценного, и вся эта куча сейчас хранится в галерее дворца.
– К чему вы клоните?
– А клоним, Ирвелин, мы к тому, – Филипп осторожно опустил ветхую книгу на стол, – что в 1523 году Великий Ол понятия не имел, что именно он выкопал. В том же году, в 23-м, он распорядился о стройке своего будущего дома – Мартовского дворца. И только спустя два с половиной года, в ноябре, он изучил белый артефакт и
