Повесть о граффах - Даша Клубук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирвелин с силой развернула доску обратно к стене и отпрянула от нее, как от чумной маски.
А чего она, в общем-то, ожидала? Что детектив Харш поверит ей на слово и не устроит за ней слежку?
Когда стены кабинета вновь затряслись, Ирвелин, еле удержавшись на ногах, поняла, что прошел целый час с начала ее уединения. Решив хоть как-то отвлечься, она сходила до кафетерия, но тот оказался закрыт. Из коридорного офиса все ушли, включая секретаря Плаас. Вернувшись в кабинет, Ирвелин схватила миску с печеньем, села в кресло и продолжила ждать, стараясь не смотреть на отвернутую к стене доску.
Часовой грифон проревел еще раз, потом еще и еще. С каждым разом Ирвелин привыкала к этому реву все сильней и на четвертую по счету тряску уже не вздрогнула и смогла удержать равновесие. За окном темнело. К началу пятого часа ожидания Ирвелин сдалась. Вот-вот ей должен был позвонить отец, который мог пролить свет на происходящее в Граффеории, а она здесь, в пустом кабинете, ест невкусное печенье и сходит с ума от бездействия.
Ирвелин отставила миску и вышла из кабинета. На своем пути до вестибюля она встретила только консьержа, который продолжал сопровождать гостей участка в лифте. Его бронзовый конус опять съехал набок, и Ирвелин заподозрила, что тот съезжал каждый раз при остановке лифта, и консьерж упрямо возвращал его на место.
В вестибюле было так же безлюдно, как и наверху. Вместе с желтыми плащами исчезли и все посетители. Однако девушка-администратор – та самая, с розовыми волосами – с поста не ушла, на что Ирвелин и рассчитывала.
– А, важное дипломатическое лицо, – улыбнулась она подходящей к стойке Ирвелин. – Я думала, что вы ушли давно. Слышали про похищение Белого аурума? Кошмар-то какой! Капитан Миль направил во дворец всех желтых плащей! Я сначала было решила, что тревога ложная, но сейчас сомневаюсь, слишком долго они во дворце. Как считаете?
Вопрос был, очевидно, риторическим, поскольку администратор уже открывала рот для нового потока слов.
– Госпожа, – перебила ее Ирвелин, – могу ли я попросить вас об одолжении?
– Разумеется, – с участием закивала администратор.
– Детектив Харш настоятельно попросил меня дождаться его. Но уже поздно, мне надо домой. Передайте детективу, что я буду у себя дома, на Робеспьеровской. Пусть по возвращении они позвонят мне или вышлют патруль… Не знаю, как у вас принято.
Девушка расцвела, с воодушевлением хватаясь за ручку:
– Все передам. Обязательно передам. Как только детектив Харш переступит порог, тут же кинусь к нему и…
На восточном берегу столицы было тихо, но стоило Ирвелин перейти реку, как она сразу попала в плотное течение из вышедших на улицы граффов. Улица Сытых голубей кишела людьми, которые взволнованно глядели по направлению к Мартовскому дворцу и без остановки переговаривались. Ирвелин сразу же все поняла. На этот раз утаить кражу Белого аурума у королевства не получилось.
Несмотря на холод и метель, граффы, кто в шубах, а кто в подпоясанных халатах, переполнили все центральные улицы, левитанты заняли позиции на крышах, а женщины с любопытными детьми стояли на балконах. До сих пор столько народу Ирвелин доводилось видеть только в День Ола.
«Дворец оцеплен, посторонних внутрь не пускают».
«Да что там дворец, закрыты вся фонтанная площадь и королевские сады!»
«Я слышал, что похититель – отражатель с Зыбучих земель».
«Да нет же! Говорят, это эфемер с крапивного озера».
«А я слышал от племянника, телефониста на службе у короля, что Белый аурум уже найден».
«Ерунда! Такую новость бы сразу обнародовали…»
Ирвелин шла по Скользкому бульвару и собирала шлейф из городских сплетен. Толпа перед ней медленно и неуклюже расступалась, продолжая жадно смотреть вперед.
«Я потерял свою ипостась! Я потерял свою ипостась! Я не могу взлететь!»
«Меньше яичной настойки надо пить, Ситто, и ипостась вернется…»
«Друзья, главное сейчас – не создавать панику…»
«Какой же нынче холодный ноябрь».
«Будет куда холоднее, если Белый аурум исчезнет…»
Свернув наконец на относительно свободную Робеспьеровскую, Ирвелин зашагала быстрее. Терзаемые беспокойством граффы здесь не задерживались и шли дальше, на улицу Левитантов, чтобы быть ближе к месту событий. Узенькая улица Доблести, каменные скульптуры Банковского переулка, и впереди Ирвелин увидела родной красный кирпич. В районе дома номер 15/2 было пусто. Ни толпы, ни беготни. Ирвелин подошла ближе и обратила взгляд выше, в окно своей гостиной. Окно было темным, как и все окна вокруг, но что-то в нем Ирвелин не понравилось, а через мгновение она поняла, что именно. Краем глаза она уловила какое-то мимолетное движение – там, в темноте, за немым стеклом. И вот снова. Ирвелин оглядела улицу. Может, это свет от фонаря? Или на ее окна падает тень от дома напротив?
Движение повторилось вновь.
– Здравствуйте, госпожа Ирвелин!
От звона детского голоса девушка подпрыгнула. Опустив взгляд, она увидела Жину, десятилетнюю девочку с четвертого этажа. Ее длинная коса вылезла из-под шапки и до самого кончика покрылась снегом.
– Вы идете к Мартовскому дворцу? Слышали, Белый аурум украден! Моя семья уже там, на проспекте Великого Ола.
Блестящие от восторга глаза девочки освещали не хуже фонаря.
– Да, Жина, я слышала. Возможно, я тоже дойду… позже.
– Тогда до встречи, госпожа Ирвелин!
Не уступая в скорости автомобилю, девочка устремилась вдаль, оставляя после себя сноп из придорожного снега. Юный эфемер.
И тут Ирвелин осенило. Она подняла голову наверх. Там, во тьме, она видела движение эфемера! Не отводя взгляда, она быстро спряталась за ближайшей скамейкой.
Нильс снова проник в ее квартиру, только теперь он действовал скрытно. Хотел поймать Ирвелин в западню? Скорее всего. Или хотел самолично провести обыск ее квартиры на предмет живой куклы?
Рассуждения Ирвелин прервало новое движение: в гостиной заколыхались занавески. Пригнувшись пониже, чтобы оставаться незамеченной для Нильса, Ирвелин неморгающими глазами смотрела сквозь узкие доски скамьи. Подол ее пальто утонул в снегу, руки примерзли к перекладине. Когда занавеска колыхнулась вновь, Ирвелин разглядела не одну, а две фигуры, неспешно перемещавшиеся в темноте комнаты. На одной из фигур она отчетливо разглядела длинное одеяние, похожее на плащ Нильса. Вторая фигура была чуть ниже, с плавными линиями у плеч и шеи, с тонкими руками… Второй фигурой была женщина. Незваные гости перешли от одного угла комнаты к другому, и их очертания скрылись за кирпичной стеной.
Сердце Ирвелин заколотилось, а неприкрытые руки перестали ощущать холод. Она не могла вернуться домой. Не могла поговорить с отцом. И здесь
