Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

в углу, все перепуганы, большинство из них плакали. С ними были ошеломленного вида женщина в форменном школьном блейзере и еще две женщины в форме проводниц «Амтрака».

– Поезд только что прибыл, – шепнул я Майклу, когда до меня дошло, что случилось. – Должно быть, прорвался сквозь непогоду. Вот зачем сюда явились хобы.

Майкл стряхнул с клинка Амораккиуса облачко тонкого черного пепла и спрятал оружие в ножны.

– Опасность миновала, – произнес он спокойным тоном. – Полиция прибудет с минуты на минуту. – Он повернулся ко мне. – Нам, пожалуй, пора идти, – добавил он тише.

– Нет еще, – так же тихо ответил я и прошел в Большой зал достаточно далеко, чтобы заглянуть за первый ряд коринфских колонн, окаймлявших его по периметру.

Там стояли трое.

Первым, ближе ко мне стоял мужчина, одного роста с Майклом, но чуть стройнее и, как ни странно, производивший более угрожающее впечатление. Темно-золотистые волосы падали ему на плечи, и на подбородке золотилась щетина – намек на бороду. Одежду его составлял свободный темно-синий спортивный костюм поверх белой футболки; в обеих руках он сжимал по бронзовому хобовскому мечу, перепачканному их темной кровью. Он смотрел на меня спокойным, отрешенным взглядом большой хищной кошки. Узнав меня, он блеснул зубами в короткой улыбке. Звали его Кинкейд, и был он профессиональным убийцей.

Рядом с ним стояла молодая женщина с длинными вьющимися каштановыми волосами и большими красивыми глазами. Ее джинсы сидели достаточно в обтяжку, чтобы подчеркнуть вполне впечатляющие формы, но не слишком тесно, чтобы не мешать ей свободно двигаться. В одной руке она держала посох длиной около пяти футов, покрытый резными символами и рунами, не слишком похожими на мои. На перекинутой через плечо лямке у капитана Люччо висел длинный пластиковый тубус, и я мог бы побиться об заклад, что внутри тубуса спрятан ее серебряный меч. Я знал, что, когда она улыбается, на щеках у нее появляются совершенно убийственные ямочки – но, судя по выражению ее лица, опасность лицезреть их мне светила не слишком скоро. Лицо ее было жестким, и она держала себя в руках, но все же не сумела скрыть до конца свирепой ярости. Я лишь надеялся, что эта ярость предназначалась не мне, а хобам. Видит бог, мне не хотелось бы испытать ярость капитана на своей шкуре.

Между двумя взрослыми, в шаге или двух за ними, стояла девочка, ненамного старше других детей, спасавшихся в зале. Со времени нашей последней встречи примерно пять лет назад она выросла больше чем на фут. И все равно она производила бы впечатление опрятно одетой и безупречно причесанной девочки – если не видеть ее глаз. Глаза ее смотрелись совершенно чужими на этом невинном лице. Глаза, отягощенные знанием и всем тем бременем, которое ему сопутствует.

Архив положила руку на локоть Кинкейду, и наемный убийца опустил свои мечи. Девочка шагнула вперед.

– Здравствуйте, мистер Дрезден, – сказала она.

– Привет, Ива, – отозвался я, вежливо кивнув ей.

– Если эти твари подчинялись вам, – ровным тоном произнесла девочка, – мне придется вас казнить.

Она не угрожала мне. В ее голосе не звучало достаточно интереса, чтобы это было угрозой. Архив просто излагала это как простой и очевидный факт.

Самое страшное, что, если она решила бы убить меня, я мало что мог бы с этим поделать. Эта девочка была не простым ребенком. Она была Архивом, воплощенной памятью человечества, живым хранилищем всех людских знаний. В возрасте шести или семи лет она на моих глазах убила с дюжину самых опасных воинов Красной Коллегии, затратив на это столько же усилий, сколько уходит у меня на то, чтобы вскрыть упаковку крекеров. Архив обладала Силой с большой буквы «С» и действовала на уровне, до которого мне не дотянуться.

– Разумеется, они подчинялись не его командам, – заявила Люччо. Она покосилась на меня и изогнула бровь. – Как вы могли заподозрить такое?

– Я нахожу маловероятным, что нападение подобного масштаба может быть чем-то иным, кроме преднамеренной попытки убить или похитить меня. В это дело вовлечены Мэб и Титания, – сообщила Архив как нечто само собой разумеющееся. – В настоящий момент мистер Дрезден является эмиссаром Зимних – и нужно ли мне напоминать вам, что хобы подчиняются Зиме, а значит, Мэб?

Мне можно было об этом не напоминать, хотя сам я некоторое время старательно гнал от себя эту мысль. Тот факт, что хобы являлись подданными Мэб, означал, что вся эта история еще мрачнее, чем мне казалось, и что если мне и стоит ударяться в панику, то как раз сейчас.

Однако всему свое время: сначала нужно не дать этой жутковатой маленькой девочке убить меня.

– Я не имею ни малейшего представления о том, кто прислал сюда этих тварей, – негромко произнес я.

Долгую, бесконечно долгую секунду Архив смотрела на меня. Потом этот древний, неумолимый взгляд переместился на Майкла.

– Сэр Рыцарь, – сказала она вежливо. – Вы согласны поручиться за этого человека?

Может, мне только показалось, что Майклу понадобилось для ответа на секунду больше времени, чем обычно.

– Разумеется.

Она смерила его таким же внимательным взглядом, потом кивнула.

– Мистер Дрезден, вы ведь помните моего телохранителя, Кинкейда?

– Угу, – кивнул я. Не могу сказать, чтобы голос мой выдавал избыточный энтузиазм. – Привет, крутой парень. Каким ветром занесло вас в Чикаго?

Кинкейд улыбнулся еще шире.

– Это все лилипуточка, – ответил он. –