Леди-Солнце - Виктория Холт

— Понимаю, мой сын. Но по существующему обычаю принято выдавать дочерей замуж, начиная со старшей. Кажется, старшая там Маргарет.

— Говорю, что хочу жениться только на Филиппе!

— Пожалуйста, не злитесь, государь. Мы сделаем вот что… Отправим посольство в Эно с поручением выбрать для вас невесту. Одну из четырех сестер.

— Выбрать?! А если это будет не Филиппа?

— Это будет именно она. Наши посланцы получат на сей счет самое строгое распоряжение.

Эдуард облегченно вздохнул.

— Что ж, вы придумали неплохо, миледи.

— Вот видите. Тогда будем действовать. Я сейчас же пошлю за Адамом Орлтоном. Это надежный человек, вы слышали о нем, он хорошо служит нам. Он умен и сделает все, что приказано. Я велю ему явиться к вам немедленно.

— Прекрасно.

Король удалился в спальню, а Изабелла вернулась к Мортимеру.

— Наш повелитель король, — сказал тот в привычной своей слегка насмешливой манере, — наш благородный король после не слишком успешного похода на север стал чересчур раздражительным и надменным. Он часто дает мне понять, что не нуждается в моих услугах.

— Не принимай слова мальчика так близко к сердцу, моя любовь, — отвечала королева. — Дай ему пережить смерть отца. Она глубоко задела его, но я, кажется, нашла способ отвлечь сына.

— Полагаю, до него не дошли слухи?.. Он не узнал правды?

— Кто осмелится рассказать ему, хотела бы я видеть? Люди понимают, что их ждет за это. Я говорила сейчас с сыном об отце и буду говорить еще о том, что тот покоится с миром… Ведь это так, в конце концов?.. У Эдуарда не может быть никаких подозрений. Кроме того, он занят совсем другими мыслями… Филиппа… Ему не терпится жениться на ней. В ребенке взыграла мужская сила.

Мортимер рассмеялся.

— Что ж, в его возрасте я был уже, помнится…

— Ты и сейчас, моя любовь…

— Значит, будем способствовать его браку, моя королева. Пускай он думает о супружеском ложе, а не о смертном. И о плотских радостях, которые его ожидают. Маленькая Филиппа — лакомый кусочек.

— По-твоему, она привлекательна?

— Я плохо разглядел ее, моя королева, ибо смотрел только на вас! Если не ошибаюсь, типичная фламандка — румяная, полная. И вскоре станет еще полнее, вот увидите. Но, в общем, миленькая и вполне подходит для мальчика. Создана, чтобы рожать и рожать… Чем они тотчас же и займутся.

— Надеюсь, он тогда перестанет думать и говорить об отце, — негромко сказала Изабелла и содрогнулась.

Мортимер привлек ее к себе и заключил в объятия.

— Перестаньте и вы, моя любовь. Думайте о ближайшем будущем. Скоро приедет Филиппа. Мы устроим королевскую свадьбу, а там… пойдут дети… вы станете прелестной молодой бабушкой.

— Мне не очень нравится последнее слово, — заметила она.

— Прелестной и молодой… — повторил он в угоду Изабелле.

Адам Орлтон, епископ Гирфордский, стоял перед королем.

Этот человек всегда был врагом его отца и преданным слугой его матери. Проницательный, находчивый, умный, он в свое время быстро раскусил короля Эдуарда II, понял, что тот станет нестерпим как для знати, так и для простого люда, и переметнулся на сторону королевы.

Это благодаря ему Роджер де Мортимер сумел бежать из Тауэра, куда был заточен королем, это он нашел в Лондоне верных людей, которые не побоялись снабдить беглеца всем необходимым — лошадьми, лодкой, едой. Если бы королева Изабелла не доверилась тогда епископу, побег провалился бы и судьба страны, судьба сына и ее собственная были бы совершенно иными.

Когда королева вернулась из Франции во главе армии и с ней вместе ее сын и Роджер де Мортимер, епископ Гирфордский продолжил свое служение ей и ее любовнику.

Эдуард уже немало слышал хорошего об этом человеке, который сейчас отвесил ему почтительный поклон.

— Пожалуйста, садитесь, — вырвалось у Эдуарда.

Ему было неловко, что он сидит, а почтенный муж стоит перед ним, склонив голову. Но он понимал, что следует переступать через подобные ощущения, ибо он король. И мысленно дал себе слово исправиться как можно скорее.

— Милорд епископ, — продолжил он, — я желаю, чтобы вы немедленно отправились ко двору графа Эно. У него четыре дочери, и одну из них я избрал себе в жены.

Как непривычно звучит для него это слово, но и оно вскоре станет таким же привычным, как и то, что он имеет право сидеть, когда все стоят перед ним.

— Я без промедления выполню ваше приказание, милорд, — невозмутимо ответил епископ.

— Представьтесь графу, передайте наши благие пожелания… — Кажется, он правильно говорит? Королю так и нужно выражать свои мысли?.. — Передайте наше благорасположение и скажите, с каким поручением прибыли. Он примет вас с почетом. Он сам желает этого брака.

— Иначе и быть не может, — заметил епископ. — У него, я слышал, четыре дочери. Вы, разумеется, берете старшую…

— О нет! Нет, милорд! Я уже выбрал будущую королеву Англии, и это не Маргарет, а вторая дочь. Ее имя Филиппа. Запомните это!

Епископ позволил себе слегка улыбнуться.

— Понимаю, милорд.

— И когда вам будет предложен выбор, он должен пасть на… Вы понимаете?

— Вполне. Он падет на ту, которую зовут Филиппа, мой король.

— Надеюсь, я могу на вас положиться, Адам?

Епископ опять улыбнулся.

— Представляю, какие кары могут обрушиться на меня, милорд, если я вернусь с известием, что выбрал не ту невесту.

— Да, это может стоить вам головы.

Король произнес это как бы шутя, но епископ почувствовал легкую дрожь и по его спине пробежали мурашки… Кто их знает, этих Плантагенетов? Предки юноши, начиная с короля Генриха II, не отличались особой добротой и терпимостью. Что, если он весь в них?

— Буду помнить, милорд, о ваших словах, — сказал епископ с поклоном. — Такое не забывается. Разумеется, леди Филиппа должна стать вашей супругой. Вы не только избрали ее из остальных достойных, вы состоите с ней в родстве.

Эдуард нетерпеливо передернул плечами.

— У королей всегда есть родственники в знатных семействах.

— Конечно, милорд. Вот и у вас с леди Филиппой есть общий предок — Филипп Третий, король Франции. Ваш прадед. И, я боюсь, это может…

— Что может?! Говорите!

— Думаю, будет разумно после того, как закончу дело в Эно, отправиться в Авиньон к папе римскому, чтобы уладить с ним… На всякий случай, если у него возникнут какие-либо возражения…

Лицо Эдуарда вытянулось.

— Я не обращу на них никакого внимания, — произнес он надменно.

Епископ снова наклонил голову.

— Такого, уверен, не произойдет, если по завершении моей миссии в Эно я побываю у папы римского, — повторил он.