Леди-Солнце - Виктория Холт

— Я уверена, что, кого бы ни избрал посланник короля, эта избранница будет счастлива. Эдуард умен, красив и молод… всего на несколько месяцев старше тебя, Филиппа… Будущей жене не трудно будет изучить его привычки и приноровиться к ним.

— А когда… — чуть слышно пробормотала Филиппа, — когда наступит время выбора?

— Это зависит от епископа. Он станет наблюдать за вами, беседовать и потом скажет нам с отцом, на кого пал выбор. Думаю, откладывать не станет и все решится в течение ближайших дней. Так что потерпите, мои милые…

Наверное, впервые в жизни Филиппа почувствовала, что не может и не хочет делиться с родными своими чувствами, а, напротив, склонна скрывать их.

От родных, но не от Бога. Ему она истово молилась в ту ночь, прося, чтобы выбор епископа пал на нее. О, пожалуйста! Ведь она так любит Эдуарда!..

Но после этой мольбы ей стало стыдно за себялюбие, за то, что не подумала о других, для кого стать женой короля, возможно, мечта всей жизни. Почему именно ей должно достаться счастье в ущерб всем остальным?!

Потому что я безумно люблю его, отвечала она себе. Полюбила, лишь только увидев. Потому что со мной он уединялся во время прогулок, со мной беседовал больше и чаще, чем с другими. МНЕ обещал, что непременно вернется сюда… Но отчего, отчего он послал этого противного епископа, а не приехал сам?! Как мог доверить кому-то выбор супруги, спутницы на всю жизнь?..

Ответ один — он забыл ее, забыл свои обещания! Она значит для него не больше, чем ее сестры!

Что ж, он поступает так, как было условлено в соглашении. Одна из дочерей графа Эно должна стать его супругой. Одна из… Ему безразлично кто…

Для Филиппы наступили тяжкие дни. Из-за постоянного беспокойства она стала выглядеть хуже, чем обычно. Хуже остальных сестер. Чувствовала, что ее манеры за столом оставляют желать лучшего. Замечала, что епископ как-то чересчур придирчиво всматривается в нее, и ей казалось, он старается чаще обращаться к другим, нежели к ней.

Да, она была почти уверена: он ни за что не выберет ее, и, значит, всю жизнь ей суждено провести в печали и тоске. Значит, остается одно — просить родителей, чтобы ее отправили в монастырь, где и окончатся ее годы, потому что ни за кого больше она никогда, никогда не выйдет замуж…

И снова сестер призвали в покои родителей. На этот раз там был и епископ Гирфордский.

Филиппа все время беззвучно молилась. О Боже, укрой, укрой меня от посторонних глаз! Не позволяй, чтобы остальные видели, как я страдаю. Сделай так, чтобы я не разрыдалась при всех. Чтобы у меня хватило сил и доброты поцеловать и поздравить… кто бы это ни был… Маргарет, Жанна, Изабелла… Конечно, это будет Маргарет. Она старшая, ей полагается первой выйти замуж… А он… Эдуард… Ему безразлично, кто это будет. Просто одна из дочерей графа Эно… В любом случае он выполнит свое обещание… О, зачем я так полюбила его?! Зачем?!

Граф заговорил тихим взволнованным голосом. Момент для него самого был весьма значительным — его дочь становилась королевой Англии. Но, кроме удовлетворения, этот добрый, честный человек испытывал чувство печали — ему не хотелось расставаться ни с одной из горячо любимых дочерей.

Они все стояли сейчас перед ним, как и положено — по возрасту, две, кто постарше, взволнованные до предела, а младшие — тоже возбужденные, но готовые в любую минуту захихикать.

У Маргарет замирало сердце не меньше, чем у Филиппы: она была старшей и полагала, что выбор падет на нее. Филиппа могла лишь молиться… Молить о своем счастье, о прощении за то, что оно, это счастье, если придет, то лишь в ущерб одной из сестер, которых она любила, любит и будет всегда любить…

— Милорд епископ, — негромко начал граф Эно, — пришел сюда сказать нам, что он сделал выбор. Выбор той, кто станет вскоре королевой Англии. Прошу вас, милорд, — граф повернулся к епископу, — назовите ту из моих дочерей, которая удостоилась этой великой чести.

Епископ Адам откашлялся, слегка нахмурился и произнес:

— Милорд! Миледи! Все ваши дочери очаровательны. Это сделало мою задачу не только трудной, но почти невыполнимой… Леди Маргарет…

Он выдержал небольшую паузу, которая Филиппе показалась вечностью. «Я не вынесу этого», — подумала она. И тут же новая мысль: «О, какая я гадкая! Отчего не радуюсь за мою дорогую сестру?..»

— …Леди Маргарет, — продолжал епископ, — обаятельна, любезна, грациозна. Такой же, несомненно, является леди Жанна, а также самая младшая — Изабелла. Я и мои советники долго судили и обсуждали, пока не пришли к заключению, что из всех ваших дочерей… Милорд, миледи… — Поклон в сторону графа и графини. — …Из всех ваших дочерей леди Филиппа наиболее подходит нашему королю по возрасту, не говоря уж о красоте и прочих достоинствах, а потому прошу у вас от имени и по поручению моего короля ее руки.

У Филиппы закружилась голова. «Я сплю, — подумала она. — Это всего лишь сон. Сейчас открою глаза, и все окажется совсем иным. Ведь такого не может быть!..»

Она открыла глаза. Все взоры были устремлены на нее. Она побледнела, потом залилась краской. Ее била дрожь. Слава Богу, она смогла удержаться от слез, слез радости… Выбор пал на нее! Это не сон, а явь. Она увидит Эдуарда. Будет с ним…

Отец вложил ее руку в руку епископа.

— Она еще так молода, милорд, — сказал он. — Совсем девочка.

— Она будет прекрасной и достойной королевой Англии, — сказал Адам Орлтон, епископ Гирфордский.

Филиппа сразу возвысилась в собственных глазах — ведь теперь она уже нареченная короля, его невеста.

Ее сестры тотчас затараторили о предстоящем замужестве, и она с облегчением почувствовала, что в их речах нет и тени обиды или зависти. Пожалуй, только на личике Изабеллы было написано некоторое разочарование, что это произошло не с ней, но она ведь еще совсем ребенок, ей кажется, что стать королевой это так забавно и интересно.

— Я была уверена, что выберут тебя, — сказала Маргарет. — Ведь вы одного возраста.

— Да… — откликнулась Филиппа, продолжая испытывать неловкость. — Я тоже не сомневалась, что это будешь ты, — сказала Жанна. — Когда он был здесь, то больше всего говорил с тобой. Разве ты забыла?

О нет, она не забыла! Но и не делилась ни с кем своими воспоминаниями и надеждами.

— А я думаю, он забыл обо всех нас, как только очутился у себя в Англии, — сказала Маргарет. — Там такое тогда творилось! А потом что-то случилось, и он стал королем. Так что ему было вовсе не до нас… Очень странно правда, враждовать с отцом?

Филиппа почувствовала, что должна заступиться за жениха.