Роковой опал - Виктория Холт

Виктория Холт

Роковой опал

Глава 1. Замок Дауэр

С детства меня не покидало ощущение, что с моим рождением связана какая-то тайна. Я росла абсолютно непохожей на других обитателей Дауэра.

У меня вошло в привычку бегать к ручью, отделявшему наш дом от Оуклэнд Холла, и подолгу смотреть на воду, словно надеясь прочитать в ней ответы на беспокоившие меня вопросы. Рука судьбы намеренно указала на это место. Однажды, когда няня Мэдди обнаружила меня неподалеку от соседского замка, на ее лице появилось выражение неподдельного ужаса.

— Зачем приходить сюда, мисс Джессика? — допытывалась она. — Мисс Мириам страшно разозлится и вообще запретит гулять.

Вечные тайны! Почему нельзя бегать к ручью, да еще с таким красивым мостиком?

Конечно, меня больше манил величественный замок Оуклэнд Холл.

— Тут интересно, — упрямилась я.

Нет ничего слаще запретного плода, а поэтому ручей продолжал притягивать, как магнит. Никто из домашних не объяснил, в чем дело, и я стала бывать там еще чаще.

— Нельзя убегать так далеко от дома! — настаивала Мэдди.

Я немедленно поинтересовалась, почему. Няня недаром прозвала меня мисс Почемучка.

— Это проклятое место, — заявила она. — Я слышала, как мистер Ксавьер и мисс Мириам говорили о ручье. Лучше держаться от него подальше!

— Зачем?

— Опять вы за свое! — не унималась няня. — Поверьте на слово и не ходите сюда.

— Здесь что, водятся призраки? — спросила я.

— Вполне возможно.

Но никакие уговоры не подействовали, и я частенько сиживала на берегу, раздумывая, как крошечная речушка берет начало в горах, течет дальше и наконец впадает в старую матушку-Темзу, несущую свои могучие воды в море.

Тогда я много раз задавала себе один и тот же вопрос: откуда тут взяться опасности?

Вода прибывала лишь во время сильных дождей, а в солнечную погоду на коричневом илистом дне виднелись разноцветные камушки. На противоположном берегу росла плакучая ива. О чем она горевала? О какой трагедии? Так в детстве я отправлялась к ручью и размышляла в основном о том, почему в замке Дауэр со мной обращаются, как с чужой.

Нельзя сказать, что это меня особенно тревожило. Несхожесть с его обитателями только радовала. Но откуда взялось столь странное имя — Опал-Джессика? Как матушка, женщина весьма строгих правил, могла назвать меня столь легкомысленно? Несчастный отец явно не имел к этому никакого отношения. Над ним, будто облако, висело какое-то проклятие, да и надо мной тоже.

Никто в доме не произносил моего настоящего имени, но в разговорах с самой собой, которые происходили постоянно, я называла себя экзотически — Опал. Меня слишком часто оставляли одну, а это способствовало тому, что детские впечатления окутала завеса тайны, через которую я никак не могла проникнуть. Няня Мэдди изредка зажигала лучик знания в этом тумане, но его тусклый блеск не вносил полной ясности, а только больше запутывал все.

Почему мне дали столь странное имя, а теперь не хотят называть им? Матушка всегда казалась мне староватой и родила меня, разменяв пятый десяток. Сестра Мириам была на пятнадцать лет старше, а брат Ксавьер — почти на двадцать. Они никогда не относились ко мне как к младшенькой в семье. Постепенно Мириам взяла на себя роль гувернантки, поскольку нанять учительницу со стороны не позволяли средства.

Кстати, в детстве мне больше всего запомнились разговоры о бедности, которые постоянно велись в доме. Я слышала бесчисленное количество раз о том, как славно жилось раньше. Мама не переставала повторять, что мы неумолимо скатываемся из мира роскоши в тиски нищеты.

Бедный папочка тоскливо кривился, когда она заводила излюбленную песенку о добрых старых временах, огромном штате слуг, великолепных балах и роскошных банкетах.

Однако в замке Дауэр всегда хватало еды, Джармэн ухаживал за садом, миссис Кобб служила кухаркой, а Мэдди выполняла работу по дому, так что назвать нас нищими, как мне казалось, было бы трудно.

Поскольку мама сильно преувеличивала наше бедственное финансовое положение, наверное, она неимоверно приукрашивала и былые богатства. Во всяком случае, мне казалось, что рассказы о праздниках и приемах рождены слишком богатой фантазией.

Лет в десять я сделала потрясающее открытие. В то время в Оуклэнд Холл приехали гости. На другой стороне ручья стало шумно. Люди собирались на охоту.

Страшно хотелось, чтобы меня тоже пригласили в огромное имение. Так интересно осмотреть замок изнутри. Зимой, когда дубы стояли голые, я видела серые каменные стены, и они словно притягивали меня. Извилистая дорога тянулась с полмили, но с нее замка не рассмотришь. И тогда я торжественно поклялась себе, что когда-нибудь перейду через ручей и, набравшись смелости, проберусь к дому.

А пока пришлось заниматься с Мириам, весьма никудышной, нетерпеливой учительницей. Тогда сестре, высокой бледнолицей женщине, было лет двадцать пять. Знававшая лучшие времена и теперь недовольная жизнью, она частенько смотрела на меня с откровенной ненавистью. Разве могла малышка испытывать родственные чувства к такому человеку?

В тот день, когда гости Оуклэнд Холла поскакали на охоту, я, услышав топот копыт, бросилась к окну.

— Джессика! — воскликнула Мириам. — Зачем ты это сделала?

— Я только хотела посмотреть на всадников, — оправдывалась я.

Она грубо схватила меня за руку и оттащила от подоконника.

— Тебя могут заметить, — шикнула она так, словно я достигла последней степени деградации.

— Ну и что ?! — не унималась я. — Они уже видели меня вчера. Кое-кто поздоровался, а другие помахали руками.

— Не смей с ними разговаривать, — грозно приказала сестра.

— Почему?

— Мама будет злиться.

— Ты говоришь о гостях Холла, как о дикарях. Что дурного, если люди просто здороваются?

— Ты еще ничего не понимаешь, Джессика.

— Потому что мне никто ничего не рассказывает.

Мириам на мгновение заколебалась, как бы размышляя, сумеет ли спасти меня от смертного греха (подразумевается дружелюбие по отношению к посетителям Оуклэнд Холла), если чуть проговорится.

— Когда-то Оуклэнд Холл принадлежал нам. Об этом нельзя забывать.

— Почему же теперь он не наш?

— Потому что эти люди забрали его.

— У нас?! Как?

Мне моментально представилась осада замка, мама в роли командира, приказывающего семье поливать кипящей водой подлых врагов, карабкающихся по крепостным стенам, Мириам и Ксавьер, беспрекословно подчиняющиеся ей, и папа, пытающийся понять нашего противника.

— Они купили Оуклэнд Холл.

— Но почему его продали?

Сестра презрительно поджала губы.