Тихая разведка - Сергей Кольцов

Когда овчарки почуяли запахи чужих следов и, натянув поводки, увлекли за собой кинологов, ожила надежда догнать преступников (расстрел — слабое возмездие) и повесить всех до единого за ноги на деревьях.

Собаки с километр-полтора заставляли бежать за собой всех, кто участвовал в погоне. Но затем они заметались из стороны в сторону, сели на задние лапы, визжа и отфыркиваясь, не выполняя ни единой команды. Позже стало объяснимым их поведение: преследуемые — количество их оставалось неизвестным — старательно припудрили свои следы смесью нюхательного табака с курительной махоркой.

Фалькенберг, изнуренный погоней, потный и грязный, сел, наконец, в мягкое, глубокое и удобное кресло у стола, закурил. Через узорное стрельчатое окно он наблюдал, как медленно угасает день и закат принимает желто-красновато-розовые оттенки, а неподалеку плескались воды озера в елово-сосновой нарядной раме, темнея у берегу и продолжая плавиться старинным с чернью серебром. На столе уже несколько раз настойчиво зуммерил телефон. Но Фалькенберг, остывая от психологического накала, не касался трубки и как будто бы не слышал постороннего зова.

Время шло незаметно, но оно, уподобившись привередливому судье, назойливо и требовательно ставило вопрос за вопросом и требовало найти обоснованное объяснение.

Начальник контрразведки армейской группы «Феникс» не спешил поставить последнюю точку, прикрываясь общей формулой: кто есть кто. Ему был памятен случай, когда под покровом темной глухой ночи хорошо вооруженные люди в гражданской одежде из засады совершили налет на автоколонну мотопехотного батальона, находившегося на марше. Тогда погибло немало немецких солдат. Со стороны нападавших — единицы. Превалировало общее мнение, к нему присоединился и штаб генерала Веллера: бандитское нападение совершено одним из отрядов советских партизан. Но прав оказался он, штандартенфюрер СС Фалькенберг. В потайном кармане пиджака одного из бандитов нашли документы на польском языке: среди них — удостоверение личности на имя вахмистра Яна Климковского из батальона Армии Крайовы Адама Рощинского. Позже командира батальона предали суду военного трибунала, где ему в популярной форме объяснили: «Господин майор! Не немцы, а русские и все иже с ними являются нашими врагами. Наша задача — сохранить силы на будущее…»

Но колебания Фалькенберга заметно слабели, и чаша весов склонялась к единственной версии: в район сосредоточения немецких войск под руководством умного и опытного командира вошла мобильная хорошо подготовленная советская разведгруппа. Это подтверждало и то, что труп штандартенфюрера СС Ганса Ганке среди погибших не обнаружен. Значит, он похищен с весьма определенными целями.

Фалькенберг чиркнул колесиком зажигалки, посмотрел на бездымный, ровно горящий язычок огня, прикурил погасшую сигарету и неожиданно вспомнил виновника разгрома армейской группы «Метеор» лейтенанта Черемушкина и отважную, рискованную радистку этой разведгруппы Коврову. «Нет, — сказал он сам себе, — как я могу забыть о давней истории пленения штурмфюрера СС Маллона на ночном шоссе Юдино — Лопатино! Уж очень знакомый почерк! Черт возьми, но почему, с какой стати я думаю о том же, что и на восьмом километре дороги Станичка — Кобылино?! Слишком много чести! Кошмар какой-то, с ума сойти…»

Как бы нерешительно, робко зазуммерил телефон. Фалькенберг поднялся и включил настольную лампу под стеклянным зеленым абажуром.

— Я слушаю, — отозвался он тихо, но отчетливо произнося фразу, по голосу узнавая своего адъютанта Генри Крамера.

— Штандартенфюрер, вам дважды звонил оберштурмбанфюрер Крюгер. Интересовался, чем закончилась операция на восьмом километре. Бригаденфюрер СС Вайс… то есть… не он лично, а его адъютант…

— Только короче, гауптштурмфюрер. Самое важное.

— Адъютант Вайса сказал только о том, что его шеф хотел переговорить по известному вам вопросу…

— Ну, а если начистоту? Я же прекрасно осведомлен о ваших связях с людьми, имеющими информацию с первых рук. Говорите, если это очень важно и неотложно. Телефон мой не прослушивается.

— Группенфюрер СС Веллер и его штаб очень озабочены тем, что сегодня, примерно в полдень, на шоссе Станичка — Воловое, в районе Зеленого Лога совершено крупное преступление, в результате которого легковая автомашина марки «татра» рухнула в глубокий овраг и сгорела дотла вместе с пассажирами. Среди них — начальник оперативного отдела триста семьдесят второго отдельного армейского пехотного корпуса полковник фон Гильфингер с особо секретными документами. Его сопровождали водитель, рядовой Курт Нохман и обер-ефрейтор Фриц Майергер. В связи с нападением на воинскую колонну в известном районе имеются подозрения, что прежде, чем «татра» оказалась в овраге Зеленого Лога, она была остановлена, пассажиры ее перебиты, а черный вместительный портфель с документами взят неизвестными лицами… Затем инсценировано падение автомобиля с последующим, возможно, взрывом и возгоранием…

— Умно и смело, Генри!

— Простите, штандартенфюрер. Это предположение высказано командующим группой группенфюрером Веллером.

Фалькенберг об этой таинственной, но, безусловно, менее трагичной истории, чем происшествие на восьмом километре лесной дороги, знал. Об этой очередной акции он получил срочную шифрограмму. При ее получении, это было где-то около пятнадцати часов пополудни, моментально среагировав на нее: он, в свою очередь, радировал начальнику контрразведки одной из танковых дивизий, дислоцирующейся в полутора километрах от Зеленого Лога, о привлечении одного пехотного батальона танкового десанта для организации поиска злоумышленников в направлениях — юго-восток, юг, юго-запад и по истечении дня подробно доложить шифрограммой.

И вновь, как бы не хотел он этого делать, в своих размышлениях коснулся русской разведгруппы и пришел к зыбкому выводу: бандиты, совершив преступление в одном месте, могли с успехом, за два перехода, не спеша, имея краткосрочный отдых, а затем выясняя обстановку, чтобы пересечь дорогу, выйти у самого мостика через овраг и подстеречь одинокую легковую автомашину.

После радиограммы начальнику контрразведки танковой дивизии Фалькенберг продолжительное время рассматривал до чертиков надоевшую, наизусть изученную им карту обширной территории, на которой, затаившись, ждали своего часа силы армейской группы «Феникс». Как бы ни размышлял он, ни продумывал каждую деталь, восстанавливая в своей памяти, смотря на карту, потаенные места, лесную глухомань, где могли устраивать стоянки, укрываться люди, ставшие для «Феникса» в прямом смысле, как кость в горле, он не отказывался от своего мнения о том, что все вместе взятое имеет тесную связь с появлением в их зоне русской разведгруппы. При этом он не упускал из поля зрения дороги, тропы и просеки, пригодные для движения в ночное время. Фалькенберг ставил себя на место командира разведгруппы и с его позиций спрашивал себя: «А где бы я остановился после диверсии на лесной дороге Станичка — Кобылино? Уходил бы в сторону Зеленого Лога. Почему? Лишь только потому, что леса там пореже, почаще населенные пункты. Значит, вероятность встречи с противником возрастает больше, чем, скажем, в южных районах. Но это вовсе не означает, что они возьмут под свой контроль только юг, юго-запад и юго-восток. Укоренясь, разведка будет вездесуща. Если это так, напрашивается вопрос: кто же тогда, в таком случае, совершил нападение на автомашину „татра“? Ведь так просто, ни с того ни с сего, ничего не происходит. Хочешь — не хочешь, напрашивается вывод: если разведгруппа, совершив диверсию, не ушла на север, а затаилась где-то совсем рядом, что практически не лишено смысла, то тогда на дороге Станичка — Воловое открыла свое присутствие вторая…»

Подумав, о чем он будет говорить, как ставить вопрос о содействии ему в ходе выполнения их общей задачи по ликвидации одной из советских разведгрупп, Фалькенберг связался по радио с командиром сорок первой моторизованной бригады бригаденфюрером СС Гофманом. Коротко объяснил тому суть причин, побудивших его потревожить генерала. Тот без лишних слов, понимая важность звонка, поставил перед начальником контрразведки армейской группы «Феникс» несколько вопросов.

Чем конкретно должен заниматься выделяемый пехотный батальон, подразделение полевой жандармерии? Какие средства требуются для проведения операции? На какой срок, ориентировочно, она планируется? Являются ли все эти мероприятия залогом безопасности вылета и возвращения командующего группенфюрера Веллера, срочно вызванного в Берлин?

Фалькенберг четко ответил на все вопросы, но при этом уточнил, что операция должна быть проведена только под руководством работников контрразведки бригады. Причем, он лично должен поставить задачу, заключающуюся в следующем: