Хозяйка дворца - Чжоу Мо

– Конечно, ей не сравниться с драгоценной темно-синей фарфоровой бумагой, которую использовала ты, – один такой лист стоит целый лян серебра, на эти деньги простая семья могла бы купить восемьдесят шэнов риса или пятьдесят цзиней свежей рыбы[53].

Услышав ее слова, вдовствующая императрица нахмурилась.

– Младшая супруга Шу, переписывание канона должно очищать душу, подобное расточительство выглядит некрасиво, не делай так впредь!

И снова обернулась к Вэй Инло с ласковой улыбкой.

– Твоя набожность достойна похвалы. С завтрашнего дня можешь сопровождать меня в павильон Инхуа для молитвы.

– Благодарю вас за доброту!

Царственная вдова принялась беседовать с ней, не уделяя остальным ни капли внимания. Ожидание окончания аудиенции было мучительно долгим, и, когда вдовствующей императрице наконец настала пора отдыхать и все отправились на выход, младшая супруга Шу не выдержала и пожаловалась Лу Ваньвань:

– Вот так Вэй Инло: стоило императору от нее отвернуться, как она тут же переметнулась под крылышко матери-императрицы! Я так старалась, чтобы раздобыть синюю бумагу, так еще и виноватой осталась!

Лу Ваньвань постаралась ее успокоить:

– Сестрица Налань, вдовствующая императрица истово верит в Будду, и многие наложницы во дворце переписывают канон, чтобы ее задобрить. Но никто еще не переписывал канон кровью. Это ведь затея не на день-два, в «Цветочной гирлянде сутр» восемьдесят один свиток – на переписывание понадобится десяток лет. И раз уж пообещала вдовствующей императрице, отступиться она не сможет.

– Разве что десять лет ей не понадобится, – злобно усмехнулась Чуньсюэ. – Как знать, она ведь может умереть от потери крови через пару лет!

– Умереть от потери крови?

Чуньсюэ стремительно обернулась. За их спинами неизвестно откуда возникла Вэй Инло.

– Супруга Лин, – поспешила с приветствием Лу Ваньвань, пока Чуньсюэ, недавно ставшая фавориткой императора, не торопилась выказывать вежливость перед лицом опальной супруги.

Хлоп!

Налань прикоснулась к лицу и посмотрела на Вэй Инло, не веря в произошедшее.

– Ты…

– Младшая супруга Шу, – супруга Лин помахала покрасневшей ладонью и мило ей улыбнулась, – хоть я и в опале, мое положение все еще гораздо выше твоего. В следующий раз, когда ты переступишь границы дозволенного, одной оплеухой дело не ограничится.

Пока у дворца Яньси не было высочайшего покровителя, дворцовый люд чувствовал себя вправе всячески над ним издеваться.

Теперь же, когда вдовствующая императрица взяла его хозяйку под свое крыло, кто осмелился бы выступить против Яньси и проявить к его обитателям хоть малейшее неуважение? Младшая супруга Шу стала отличным предупреждением.

Покрасневший от волнения Чуаньцзы после возвращения во дворец специально сбегал на малую кухню и раздобыл тушеной свинины в соевом соусе, чтобы отпраздновать произошедшее, но Вэй Инло едва взглянула на еду и постучала по ней палочками.

– Унеси это, съешьте с Минъюй и остальными.

– Хозяйка, – изумленно спросил Чуаньцзы, – неужто это блюдо вам не нравится?

Вэй Инло покачала головой, погладила платок на запястье и сказала едва слышно:

– У вдовствующей императрицы есть один переписанный кровью канон, но от времени знаки в нем все почернели. Госпожа часто вздыхает, ведь, если переписчик откажется от мяса, писание сохраняет цвет и даже отсвечивает золотом…

Евнух пораженно уставился на нее.

– С этого дня я буду поститься.

В обмен на кровавый канон они получили опору… Вдовствующая императрица стала их защитницей.

Во дворце Шоукан курили сандал.

Тетушка Лю положила первый свиток переписанного кровью канона перед изображением Будды и вернулась к вдовствующей императрице.

– Мать-императрица, почему вы поддерживаете супругу Лин?

Окруженная ароматом сандала, госпожа ее преклонила колени на золотом молитвенном коврике, медленно открыла глаза и сказала, с добродушной улыбкой перебирая четки:

– У Шулая когда-то выдвинула я. Раз императрице не терпелось его заменить, значит, она весьма амбициозна. Без супруги Лин… Запретный город станет ее безраздельной вотчиной.

Глава 160. Смертоносный амулет

Младшая супруга Шу так и не смогла смириться с произошедшим, а потому сразу же отправилась во дворец Чэнцянь жаловаться императрице-преемнице. Но та лишь произнесла несколько утешительных фраз, явно не собираясь ничего предпринимать.

Когда Налань ушла, из-за ширмы показался Чуньван и сказал бесстрастно:

– Сегодня супруга Лин воспользовалась чужой властью, как делает лиса, пристраиваясь возле тигра, – это авторитет вдовствующей императрицы позволил ей отвесить пощечину младшей супруге Шу и запугать гарем. Пускай дворец Яньси утратил благосклонность императора, но теперь ее никто не станет притеснять без нужды, ведь за ней стоит мать императора.

Сянь откинулась в кресле, в глазах ее промелькнул холодный огонек.

– Похоже, вдовствующая императрица упорствует в своем желании усложнить мне жизнь… Юань Чуньван.

– Слушаю. – Он подошел ближе.

– Что показало расследование по рассказу У Шулая?

Новый управляющий поклонился, и коса цвета воронова крыла упала с его плеча, словно кисть с эфеса меча. Его алые губы приблизились к уху госпожи и что-то тихо произнесли.

От его слов на лице императрицы расцвела острая как клинок улыбка.

– Отлично! Нужно разобраться с корнем проблемы, а там уж – коль кожи нет, и шерсти будет не на чем держаться. Превосходная задумка!

– Следует ли мне… – начал Чуньван.

– Нет, ты не должен отправлять это письмо. Я выберу кого-то более подходящего.

Через несколько дней Хунчжоу явился во дворец, чтобы почтить память вдовствующей супруги Юй.

После смерти человека его дом пустеет. В боковой флигель дворца Шоукан, где когда-то жила вдовствующая супруга, теперь наведывалась только пара уборщиков. Хунчжоу столкнулся с одним из них – пожилым евнухом, который шел к выходу, почтительно держа в руках сверток.

– Что это? – Он вгляделся в сверток у него в руках.

– Отвечаю великому князю: это старые вещи вдовствующей супруги Юй, Дворцовое управление поместит их на хранение в зал поминовения.

– Раз это вещи матушки, я лично объясню все императору и заберу их себе на память, – произнес Хунчжоу.

Евнух немного помедлил в нерешительности, но под пристальным взглядом князя послушно отдал вещи.

Забрав сверток, Хунчжоу не спешил уходить. Он бродил по комнате, касался предметов убранства, и в глазах его стояла грусть.

– Великий князь, – обратился к нему мальчик-сопровождающий, внимательно присмотревшись, – может, вы хотите забрать и другие старые вещи госпожи?

– Да, пожалуй, – кивнул Хунчжоу. – Раньше я был куда свободнее и мог часто заглядывать сюда, чтобы вспомнить мать. Теперь же мне часто приходится отлучаться из столицы по делам. Не хочу однажды уехать на месяцы, а потом не найти здесь ничего… Лучше уж забрать все сразу, чтобы не ходить