Хозяйка дворца - Чжоу Мо

Вот, все люди такие же, как он: коварно пользуются другими ради собственной выгоды. Так почему он должен раскаиваться?

– Позови главного управляющего У. Хочу кое-что с ним обсудить.

В тайной камере было темно.

У Шулай понемногу отходил от пьяной дремы. Еще не до конца опомнившись, он заерзал на стуле.

– Кто это устроил? Что за черепашье отродье меня связало?

Его руки были привязаны к спинке стула, а глаза закрывала черная лента. Вдруг кто-то сорвал ленту и рассмеялся.

– Это я.

Увидев собеседника, У Шулай побелел.

– Ты уже забрал мою должность, чего ты еще хочешь?

Под предлогом ненадлежащего исполнения обязанностей императрица-преемница сняла У Шулая с должности и передала его пост Юань Чуньвану.

Некоторые должности легко потерять, но трудно вернуть. У Шулай был удручен, как попавшая в немилость наложница, целыми днями заливал горе вином, а порой бурчал что-то, давая волю обиде.

Но он никак не ожидал, закрывая глаза, что, когда их откроет, окажется здесь, привязанный к стулу.

– Вот что я тебе скажу: не заходи слишком далеко, – сказал У Шулай резко. – Хоть сейчас я и потерял должность, но меня выдвинула сама вдовствующая императрица, а ты… А-а-а!

Короткий кинжал вонзился ему в бедро, и кровь хлынула фонтаном.

Отпустив рукоятку, Чуньван достал платок и тщательно вытер руки.

– Так, значит, ты человек вдовствующей императрицы, – с усмешкой сказал он. – Тогда мне уж точно придется с тобой разделаться, пока ты не побежал ей жаловаться…

Договорив, он вытащил лезвие – кровь полилась рекой, У Шулай застонал от боли и поспешно заговорил:

– Стой, стой! Пощади меня, а я открою тебе секрет!

– Секрет? Не думаю, что найдется секрет, которого хватит, чтобы выкупить твою жизнь.

– Еще как найдется! У меня есть предсмертное письмо госпожи Вэньшу!

– Госпожа Вэньшу? – Юань Чуньван вздернул брови. – Это еще кто?

– Кормилица императора! – выкрикнул У Шулай, задыхаясь. – Когда-то я был младшим евнухом в зале Аньлэ и ухаживал за госпожой Вэньшу перед ее смертью. Я хранил это письмо десять лет в надежде, что однажды оно поможет мне сохранить жизнь, но теперь готов отдать его тебе и посвятить тебя в величайшую тайну! Только отпусти меня!

Юань Чуньван улыбнулся.

– Все будет зависеть от того, насколько ценными окажутся твои сведения…

Порой письмо может решить судьбу человека.

А иногда судьбу может решить чашка лекарственного отвара.

После известных событий дворец Яньси превратился в опальный чертог, в нем остались только самые преданные соратники Вэй Инло.

Вошла Минъюй:

– Пора есть.

В доме были только Вэй Инло, Чуаньцзы и Чжэньчжу. От глаз бывшего воришки мало что могло ускользнуть, так что он тут же остановил взгляд на лице служанки.

– Сестрица Минъюй, твое лицо…

Старшая служанка была так густо напудрена, что крупинки пудры падали с ее лица при каждом шаге – казалось, деревенская девица, впервые увидевшая косметику, решила прихорошиться да высыпала на себя сразу целую банку порошка.

– Сегодня в малой кухне не разжигали очаг, так я взяла все в Императорской чайной лавке. – Минъюй расставила еду перед Вэй Инло. – В этом сезоне особенно хороши корни лотоса и портулак. А вот эти пирожки из пшена, жду не дождусь, когда ты их попробуешь.

Вэй Инло не отрываясь глядела ей в лицо.

– Сядь, поешь со мной.

Минъюй до смерти боялась, что подруга обо всем догадается, а потому поспешила отказаться:

– Нас хоть и мало осталось, но не стоит нарушать правила, я пойду поем с остальными.

Она поспешно вышла, а супруга Лин осталась неподвижно сидеть, рассеянно глядя на еду.

Вечером к ней тихонько пробрался Чуаньцзы:

– Госпожа, я все выяснил.

Ужин на столе так и остался нетронутым. Сказать по правде, нетронутым было и то, что подавали на завтрак и обед, – от переживаний у Вэй Инло пропал аппетит.

– Говори.

– Слушаюсь. Сегодня, когда Минъюй вышла на улицу, ей крепко досталось от младшей супруги Шу: та повредила Минъюй руку и оставила серьезную царапину на лице…

– Налань Чуньсюэ, – пробормотала Вэй Инло имя противницы и вдруг язвительно усмехнулась. – Я никого не трогаю, а другие не оставляют меня в покое. Чуаньцзы, как ты считаешь, похожа я на человека, который покорно сносит обиды и оскорбления?

Нет, она была не из таких.

Чтобы отомстить за сестру, она сбежала во дворец с собственной свадьбы. Чтобы отомстить за императрицу, вышла замуж за Хунли. Какая уж тут покорность? Она не прощала обид.

Вот только иногда люди об этом забывали.

Но ничего, она напомнит – напомнит, из какого она теста…

= Несколько дней спустя во дворце Шоукан =

– Мать-императрица, – Налань Чуньсюэ поднесла вдовствующей императрице свиток канона, – я переписала на этот свиток главу «Открытые для всех врата бодхисаттвы Внимающей звукам мира»[49], вознося молитвы о вашем здоровье, счастье и благополучии.

Вдовствующая императрица дала знак слугам, чтобы взяли свиток.

– Младшая супруга Шу, ты очень добра.

Налань Чуньсюэ изогнула губы в улыбке и приняла почтительную позу, в которой была очень похожа на прежнюю императрицу – государыня по ней скучала, и Налань Чуньсюэ это было известно, а потому она все время нарочно ей подражала.

– Я слышала, что у вас еще нет «Цветочной гирлянды сутр»[50]. Если вы не против, я бы с удовольствием переписала ее для вас.

– Это ни к чему, – вдруг улыбнулась императрица-мать. – Супруга Лин уже переписывает ее для меня.

Чуньсюэ изменилась в лице.

– Супруга Лин?

Низаный занавес из бус качнулся, и из-за него, прижимая к груди свиток, показалась женская фигура.

– Мать-императрица, сегодня осознание мое было неглубоко, оттого и письмо вышло сухим и скучным. Похоже, мне нужно сначала заглянуть в заметки учителя Чэнгуаня[51].

Вдовствующая императрица развернула свиток, и Лу Ваньвань, не сдержавшись, вскрикнула от ужаса и спросила:

– Канон, переписанный кровью?[52]

Чуньсюэ – младшая супруга Шу – вперилась глазами в повязку на запястье Вэй Инло – белый шелковый платок стал наполовину красным.

– Ты переписываешь канон кровью?

Из-за потери крови улыбка Вэй Инло вышла немного бледной.

– В «Великой сутре о совершенстве мудрости» сказано: «Если по-настоящему любишь учение о дхарме, то сделай кожу своей бумагой, а тело – кистью, только тот, кто переписывает канон кровью, проявляет истинную искренность».

Младшая супруга, стиснув зубы, принялась выискивать поводы придраться:

– Эта бумага выглядит простовато. Супруга Лин, разве она годится, чтобы переписывать канон для вдовствующей императрицы?

Но та