Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц

Неминуемо всплыла проблема стеклянного потолка – еще одно проявление неравенства в Америке, которое выражается в разнице доходов и возможностей между полами. Йеллен прекрасно зарекомендовала себя не только в должности управляющего Федерального резервного банка Сан-Франциско и заместителя председателя ФРС, но и своей способностью к более точному прогнозированию. Прогнозы администрации, в которых Саммерс принимал главную роль, прославились тем, что оказывались совершенно далекими от истины. Он во всем видел какие-то верные признаки: например, восстановления экономики, которое начнется только годы спустя. А чуть раньше был выявлен огромный политический и экономический просчет администрации в оценках степени серьезности экономического спада, в то время как беспристрастность и проницательность Йеллен заслужили большое уважение в кругах Уолл-стрит.

Но чем серьезней становилась борьба за экономическую философию и ценности, тем более очевидно Саммерс ассоциировался с финансовым дерегулированием. Он гордился тем, что благодаря его заслуге был проведен законопроект, отменяющий регулирование в сфере деривативов, что сыграло существенную роль в череде событий, повлекших кризис, а также была осуществлена программа спасения AIG в $180 миллиардов. Стратегия спасения экономики, выбранная администрацией, заключалась в спасении банков и слишком незначительной помощи домовладельцам. Стимулирование экономики было слишком незначительным, непродуманным и краткосрочным.

Я верил в то, что Йеллен удастся изменить многое в системе центральных банков, причем не только в США, но и в мире. Управляющие Центральным банком на протяжении долгого времени щедро высказывали мнения по вопросам, не связанным с монетарной политикой. Наводя бардак в финансовом секторе, Гринспен одновременно смело раздавал советы по поводу фискальной политики (например, поддерживая снижение налогов для самых состоятельных на том удивительном основании, что без такого снижения страна рискует оказаться вынужденной платить полный размер национального долга, и что это осложнит проведение монетарной политики!). Глава ЕЦБ аналогичным образом разваливал финансовую систему Еврозоны, при этом свободно раздавая советы рынку рабочей силы и пропагандируя более гибкую политику в отношении заработной платы (эвфемистическая формулировка для урезания зарплат, которое в настоящий момент ведет к увеличению экономического раскола в Европе).

Основным предметом внимания центральных банков является инфляция. Несмотря на то что в теории в Америке Центральный банк должен также контролировать уровень безработицы и темпов роста (и теперь, запоздало, финансовую стабильность), фактически он фокусируется исключительно на инфляции. Йеллен помогла это изменить. Не так много лет назад ФРС объявила, что не станет повышать процентные ставки, пока не улучшится ситуация на рынке труда.

Чрезвычайно драматичным получился доклад Йеллен о неравенстве доходов и возможностей в рамках конференции ФРБ в Бостоне 17 октября 2014 года. В обсуждении на страницах New York Times[76] некоторые высказали мнение, что эти проблемы не входят в область задач ФРС (между тем подобная критика не возникала, когда другие главы центральных банков высказывали свои мнения по поводу других аспектов экономической политики). Я считаю, что Йеллен была права в том, что заговорила о неравенстве, учитывая то, какую роль в этой проблеме играет ФРС. Если она слишком ужесточит монетарную политику, например, установив слишком высокие процентные ставки или чрезмерно ограничив доступность кредитов, уровень безработицы будет выше, чем он мог бы быть при иных обстоятельствах, а это, в свою очередь, скажется на рабочих как прямо, так и косвенно, посредством снижения уровня заработной платы. Если ФРС примет ужесточающие меры преждевременно, в начале роста инфляции, очень вероятно, что доля заработной платы будет неукоснительно снижаться, так как в период спада в экономике рабочие страдают особенно сильно, и должна оставаться возможность компенсировать их потери.

Несмотря на то что политика ФРС была амбициозно настроена вернуть экономике полную занятость, что было бы настоящим спасением для рабочих, во многом она же и привела к усугублению неравенства. Одним из основных результатов политики количественного смягчения (которая заключается в приобретении Центральным банком долгосрочных финансовых активов с целью снижения долгосрочной процентной ставки) была поддержка фондовых рынков, которая принесла непропорционально большую выгоду исключительно самым состоятельным представителям общества. В то же время из-за неспособности и нежелания сделать так, чтобы финансовая система работала и на благо простых американцев (обеспечить конкуренцию, ограничить размер комиссий, взимаемых с коммерческих организаций за операции по кредитным и дебетовым картам, которые в результате ложатся бременем на потребителей), представители низов и середины общества пострадали, а вот банки заметно обогатились.

Йеллен была права и в своей убежденности (которую я разделяю в этой книге), что возможности монетарной политики не безграничны. Восстановить полную занятость в экономике одними средствами монетарной политики – трудновыполнимая задача. В действительности более вероятно оживление экономики без создания новых рабочих мест, что мы сейчас и наблюдаем (несмотря на то, что процент трудоустроенного населения трудоспособного возраста несколько вырос после кризиса, он все равно ниже, чем когда-либо после 1984 года). Низкие процентные ставки стимулируют желание компаний инвестировать (если они вообще инвестируют) в крайне капиталоемкие технологии, при этом замещение неквалифицированной рабочей силы автоматизированным оборудованием нерационально в период, когда колоссальное количество неквалифицированных рабочих отчаянно ищут работу.

Воздействие некоторых сфер политики на бедных почти очевидно. В статье «Невменяемость нашей продовольственной политики» рассматривается как раз одна из таких сфер – продовольственные программы, от которых зависит почти каждый седьмой американец. На момент ее написания в Конгрессе обсуждалось сокращение этих программ. И в то же самое время республиканцы, которые выступали как раз за сокращение, настаивали на продолжении серьезного субсидирования богатых фермеров. В этой ситуации противоречия, связанные с властью, состоящей из Одного процента, осуществляемой Одним процентом для Одного процента, проявили себя особенно откровенно. Разговоры о свободных рынках так и остались лишь разговорами. Правительство, контролируемое республиканцами, продолжает оказывать социальную защиту богатым через различные формы корпоративных льгот и бонусов, как, например, субсидии сельскохозяйственному бизнесу, и в то же самое время планомерно сокращает размер социальной помощи бедным.