И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов

Омар поблагодарил пушкаря и зажег огонь в фонаре, чтобы не ослепнуть в темноте. А темнота была та еще, пушкарь не соврал. «Квартал» уродцев был огорожен ото всех других «кварталов» высоким глухим забором, который, однако, был очень тонким, поскольку собирался и разбирался теми же ремонтными бригадами. Попав на территорию «квартала», Омар неуверенно направился вперед. На пути его встречались всевозможные повозки, накрытые большими темными слоями ткани. Всего около двух или трех фонарей повстречалось бен Али по пути. Арабом завладело странное чувство, по своим ощущениям соразмерное с тем, что ощущал он в процессе рассказа Альфонса. Только теперь не сочувствие и горе метались в его душе, а таинственный интерес и пугающий страх перед уродцами цирка «Парадиз». Омар не видел уродцев столько же, сколько не видел снега в родных краях. И ощущение, что они везде и рядом, не покидало его. Наоборот, попытки отвлечь себя сторонними мыслями еще сильнее возбуждали в нем интерес и, одновременно с ним, разжигали несвойственные доселе пугливость и осторожность. Сумрачные повозки с каждым пройденным шагом настораживали сильнее и сильнее, развивая воображение бен Али до неписанных ранее масштабов. Ко всему прочему добавлялся интересный пейзаж, посреди которого, как бы невзначай, но на самом деле будто специально для людей пугливых и с мыслями не дружащих, а именно белые мертвые стволы иссохших деревьев, своими корявыми ветками рисовавшие на земле теневые рисунки, напоминавшие рожи демонов или чертей. Омар почувствовал, как ветер усилился. Сердце его наполнил леденящий холод, мысли цепенели, и напрасно воображение его пыталось их подхлестнуть – они бессильны были настроиться на более возвышенный лад. Дабы хоть немного успокоиться, бен Али подошел к стоявшей в наибольшей близости повозке и, опершись о нее, пытался отдышаться, сам не понимая, от чего. Вдруг что-то внутри повозки зашевелилось и зашуршало. Омар напрягся. Видеть, что, или кто, это был, он не мог, потому как эта повозка, равно как и все остальные, была накрыта толстой темной тканью, да и не хотелось особо бен Али знать, что там за существо скрывалось. Араб отстранился от повозки и прислушался. Неизвестное существо, казалось, расшевелилось и стало проявлять активность, которая бен Али была совершенно не по душе. Омару стало страшно, но сразу после страха ему в сопровождение пришло и любопытство. Всего несколько секунд назад ни за что не хотевший узнавать о личине неизвестного существа, теперь же он по-настоящему заразился мыслью выяснить-таки этот момент, заодно и справиться с нахлынувшими эмоциями тоски и странной печали. Он оттянул тяжелую ткань. Сначала слегка, а через пару секунд полностью сорвав ее с повозки, которая оказалась передвижной клеткой. Внутри повозки копошился из одного угла в другой небольшой, с позволения сказать, человек. Омар направил на него фонарь, чтобы разглядеть получше. В ответ этот человек резко приблизился к бен Али и вцепился руками в прутья клетки, неистово рыча, будто стараясь что-то произнести. Омар от неожиданности слегка вскрикнул, чуть не обронив фонарь. Отойдя чуть далее, чтобы руки уродца не доставали, бен Али получил возможность увидеть внешность содержанца этой клетки. Это был, очевидно, человек, однако больше он напоминал крысу. Руки его были очень длинные, с такими же длинными пальцами и ровно такими же ногтями, которые, скорее, правильно будет назвать когтями, поскольку вид их пугал и казалось, что не стригли их несколько лет. Лицо уродца боле всего остального придавало ему сходство с крысой: длинные уши, маленькие глазки без определенного взгляда, очень сильно вздернутый нос, а также невероятно большие зубы, выпиравшие изо рта практически полностью. Волос не было на голове, уродец был лыс. Видимые части тела его имели грязно-серый цвет, кое-где даже проступили язвы. Из одежды на этом уродце был лишь грязный балахон, едва доходивший до колен и сшитый, по-видимому, из мешка из-под картофеля. Отойдя вновь чуть подальше, Омар увидел на клетке табличку, на которой прочел следующее: «Денте, человек-крыса. Не губите себе жизнь похождениями и пьянством, иначе станете таким же, как он.» Из этого бен Али понял, что такая табличка имелась на каждой повозке, как маленькая информация об уродце, в этой клетке содержавшемся. Собравшись уйти, наконец, из этого злачного места, Омар обернулся в сторону дороги и наткнулся на совершенно незнакомого человека. Отпрыгнув на пару шагов, бен Али громко выругался по-арабски, потом по-французски спросил незнакомца:

– Ты откуда вообще здесь взялся, черт тебя подери?!

– Не переживай, я просто шел к себе в шатер, как заметил тебя, зачем-то рассматривающего Денте, – ответил незнакомец очень доброжелательно, от чего Омар немного посмелел.

– Ты сказал, к себе в шатер? – вновь спросил незнакомца Омар, подойдя ближе.

– Ну да, шатер, в котором я проживаю в этом «квартале», – улыбнувшись, ответил незнакомец, – хочешь в этом убедиться? Пройдем ко мне, выпьем, ты заодно расслабишься.

– Ну уж нет, – недоверчиво сказал Омар, – мне поскорее надо возвратиться обратно, иначе меня обыщутся все.

– Это, конечно, твое решение, однако, я не стал бы идти дальше, не имея боле запаса керосина в лампе.

Омар удивился словам незнакомца и затушил лампу, дабы проверить их. Слегка тряхнув лампой, бен Али убедился в правдивости слов незнакомца и, вынужденный признать скорую беспомощность, вновь зажег лампу и согласился пройти в его шатер. Всю дорогу они шли молча. Омар поглядывал по сторонам, однако ничего, кроме уже увиденного мрачного пейзажа, не наблюдал боле. Незнакомец шел достаточно резво, одет был в подобие дождевого плаща, только перешитого специально под зимнюю погоду. Лица его Омар не разглядел, слишком уже быстро незнакомец его скрыл. Дойдя, наконец, до шатра, они вошли внутрь. Шатер из себя представлял почти такой же тент, что и, к примеру, шатер Альфонса Лорнау, то есть был больше, чем у обычных артистов. Это навело бен Али на мысль, что ему повстречался не обычный человек, а влиятельный. Незнакомец предложил Омару выпить, тот отказался. Незнакомец же свой стакан наполнил непонятной беловатой жидкостью и, держа стакан в руке, уселся в большое кресло, предложив Омару сделать то же самое. Омар послушался и сел в кресло напротив, значительно меньшее по габаритам, нежели то, которое занимал хозяин шатра. Незнакомец, уже сидя в кресле, снял с себя черный плащ и предстал перед бен Али. Это был полностью белого цвета, начиная от слегка длинноватых волос, идущих до плеч, и заканчивая губами и ресницами, человек с лиловыми, как французская сирень глазами. Вид его поразил бен Али. Ему показалось, что перед ним сидит настоящий призрак, или же…ангел. Незнакомец отпил немного из стакана и