Генерал-предатель - Дэн Абнетт

— Держу фесовое пари! — фыркнул Бростин и нажал для проверки спусковой механизм. Кашляющие, прерывистые всполохи – частично пламя и по большей части пар – слабо вырывались.

— Ясно, — сказал Бростин, почесывая голову. — Ясно. Несколько подстроек и ты увидишь.

Когда Призраки проснулись, усталые и дрожащие, они обнаружили, что партизаны готовятся уходить. Все пожитки были упакованы и за плечами. Раненых несли на самодельных носилках. Мертвые лежали на разбитых уровнях с болотными цветами на лицах.

Синхед ап Нихт, вождь, подошел поговорить с Маквеннером, и привел с собой несколько воинов. Они долго говорили. Наконец, Маквеннер поспешил к ожидающим Призракам с один из воинов.

— Что происходит? — спросил Гаунт.

— Они уходят. Но вождь изменил свое мнение. В конце концов, он решил помочь нам. После всего, что здесь произошло. Кажется, мы впечатлили их нашими усилиями защитить их.

— Отлично. И что это значит, Вен?

— Он дал нам одного из своих сыновей.

— Что?

Маквеннер сделал жест в сторону высокого партизана рядом с собой. Серый человек казался статуей, такой тихой и неподвижной.

— Это его сын. Эзра ап Нихт. Он будет нашим проводником и проведет нас сквозь болота в центральный регион.

Гаунт поднял глаза на возвышающегося тощего человека. — Серьезно?

— Да, сэр.

И если он это одобрит, он защитит нас и даст нам знать, что он доволен нашей службой.

— Тогда давайте выдвигаться, — сказал Гаунт.

Он огляделся и увидел, что партизаны уже начали уходить. Они медленно исчезали в тумане. Эзра ап Нихт даже не оглянулся посмотреть, как они уходят.

Несколько последних фигур, похожих на фантомы в сегментированных накидках, ждали, чтобы исполнить последний ритуал ухода. Бростин увидел их, сбросил свою тяжелую ношу с еще-не-работающим огнеметом, и спрыгнул с платформы в воду, чтобы присоединиться к ним.

— Можно мне? — спросил он. — Можно мне это сделать?

Не совсем понимая его слова, но понимая его настойчивое желание и блеск в глазах, один партизан протянул пылающий факел Бростину.

— Квити? — сказал партизан.

— Ты понятия не имеешь, — ответил Бростин. Партизаны пробормотали несколько ритуальных молитв с опущенными головами.

— Мы закончили? Мы все закончили? Можно мне это сделать? — страстно спросил Бростин.

Один из них кивнул.

Бростин кинул факел взмахом своей толстой, татуированной руки. Он приземлился рядом с центром природного родника в болоте. Родник вспыхнул с шипящим засасыванием и последовавшим сильным взрывом. Через мгновение яркое желтое пламя закипело и ворвалось в разрушенный деревянный лагерь. Поляна загорелась. Мертвые были поглощены огнем и отправились к какому-то там богу или богам, которым они поклонялись с основания колонии.

Бростин поспешил перейти вброд, чтобы присоединиться к отряду, который уже отходил от лютого жара.

— Вот это вещь, — ликовал он.

— Уходим! — крикнул Роун.

Гаунт в последний раз обернулся. Было тяжело смотреть на сверкающий ад, но там больше не было признаков партизан. Лунатики исчезли в Антилле.

Эзра ап Нихт все еще не смотрел назад. Он ничего не говорил. Он поднял одну серую руку и показал.

И они пошли за ним.

— Как он соблазнил вас перейти на его сторону, Этогор? — спросил фегат, когда они шли по полю от дороги, где припарковался их транспорт.

— Что вы имеете ввиду, сэр? — ответил Маббон. Десолэйн шел впереди них, и фегат был уверен, что телохранитель может их слышать, но не боялся этого.

— Великий Анарх, чье слово заглушает все остальные, — сказал фегат, поднимая руку, чтобы закрыть свой рот с показной имитацией ритуала архиврага. — Вы были лордом Кровавого Пакта.

— Я действительно не могу сказать, сэр, — ответил Маббон.

Фегат кивнул. — Я понимаю, что это личное...

— Нет, не по этому. Я имею ввиду, я действительно не могу сказать, когда началась моя неудовлетворенность. Я был присягнувшим лордом, как вы сказали, и я создал Пакт, окровавив себя на острых краях личной брони Гора. Это была привилегия. Кровавый Пакт это великолепная боевая сила. Быть командующим в его рядах, быть Этогором, это великая слава, на которую может только надеяться человек. — Они прошли еще немного. День был солнечным, но гнетущим. Скопления облаков виднелись на небе, как пятна плесени на черством белом хлебе. Поле было широким и на нем не было ничего, кроме песка и низкой жесткой соломы.

Десолэйн не рисковал после покушения на жизнь фегата. Телохранитель настаивал на тщательной безопасности на загородной прогулке. Двенадцать солдат оккупационных войск шли с ними, окружив их широким, свободным кругом, и с подготовленным оружием. Остальные охраняли дорогу и линию вдоль забора. Два корабля смерти зависли, наблюдая, над соседним полем. Фегат мог слышать вырывающиеся потоки воздуха из их двигателей.

— Я полагаю, — пространно сказал Маббон, — все изменилось, когда я встретил Анарха. Дивизия Пакта, которой я командовал, была послана в Группу Хана, чтобы помочь Великому Секу. Он меня сразу впечатлил. Знаете ли, у него большое личное обаяние. Беспощадный интеллект. Умение видеть, что необходимо и способности, чтобы достичь этого. Архонт Гор непревзойденный лидер во многих вещах, но то, что он достигает, он достигает грубой силой. Он – убийца миров, доминатор, жестокое существо. Ни разу за все годы, когда я ему служил, как Этогор, он не прислушивался к моим мыслям или даже к моим мольбам.

Он не принимает никаких советов. Во многих случаях, командующим офицерам Кровавого Пакта, как и мне, было приказано необдуманно наступать и выигрывать с большими потерями по его прихоти. Я потерял, таким образом, много людей, меня заставляли посылать войска на смерть, даже когда я ясно видел лучший способ победить силы Фальшивого Императора. Когда Архонт Гор дает приказ, нет никакой возможности для дискуссий.

— Ясно, — сказал фегат. Он слушал вполуха. Постоянная головная боль от транскодирования кипела в его черепе. Казалось, что свежий воздух немного помогает, но не