Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Его кулак ударил Гаунта и отправил в полет через платформу, кровь закапала из разорванной щеки.

Гаунт неуклюже приземлился, и силовой меч Иеронимо Сондара выскользнул из его руки и заскользил по мокрым доскам.

Гаунт пытался встать, его голова плыла. Его колени отказывались слушаться, а его ноги выскочили из-под него, и он упал на живот. Он пытался цепляться руками, чувствуя, как подпрыгивает платформа, когда Уэкскулл наступал на него.

Накрыв руками голову, он инстинктивно откатился. Бронированный кулак Уэкскулла проделал дыру в дощатом настиле. Огромный воин выругался, повернулся и встал во весь рост, чтобы, сплетя пальцы, ударить обеими руками лежащего врага.

С неприятным звуком железная стрела внезапно вошла ему в нос. Захныкав от боли, Уэкскулл отпрянул назад. Мгновение позже, и кусты внизу зашипели. Еще три стрелы отскочили от его наплечника. Еще одна пронзила его щеку, как игла. А еще одна прошла сквозь подбородок.

Затем еще одна вонзилась в его левую бровь.

Уэкскулл орал и пытался идти вперед с залитым кровь лицом. Теперь железные стрелы обрушились на него, как дождь, отскакивая от пластин или зарываясь между сегментами. Стрела попала ему в левый глаз и осталась там.

Уэкскулл начал кричать. Звук был оглушительным, нечеловеческим. Он разнесся по поляне. Он заставил содрогнуться болота Антилла до самых глубин.

Еще одна стрела застряла в его скуле. Уэкскулл, покачнулся вперед, не прекращая орать. Его рот был очень широко открыт.

Гаунт был на ногах. Он вернул силовой меч, но в нем уже не было необходимости.

Партизаны появлялись из теней со всех сторон, закутанные в свои серые плащи, стреляющие и перезаряжающие свои магнитные арбалеты, и снова стреляющие. Они целились в непокрытую голову.

Уэкскулл прекратил орать, потому что больше не мог. Его голова больше не была головой. Это была искаженная масса из мяса и сломанных костей, так густо усеянная железными шипами, что множество выстрелов из арбалетов рикошетили от металлических стержней.

Кровь бежала по его нагрудной пластине и наплечникам. Лорд Уэкскулл, с черепом, представлявшим собой бесформенную подушечку для булавок, осел на дощатый настил и умер.

XXI

— Какого феса ты сделал с моим лазом? — пробормотал Ларкин.

— Спас тебе жизнь, так что заткнись нафес, — ответил Роун.

— Всего лишь спросил...— сказал Ларкин, баюкая и подстраивая лонг-лаз, и шикая на него, как будто это была его подружка, которая шлепала его по заднице, когда он отворачивался.

— Ну, хватит, — сказал Роун. — Фес, я даже не знаю, закончилось ли все это.

— Все закончилось, — сказал Макколл, появляясь из густого дыма, который плыл по ветру от горящих палаток. Это было видно по тишине, которая нависла над разрушенным лагерем. Оружейный огонь прекратился.

Призраки перегруппировывались, ошеломленные свирепостью дикой битвы, и слегка потрясенные важностью того, что они сделали. Они уничтожили пять вражеских Десантников Хаоса без потерь со своей стороны. Крийд и Ларкин были оба помяты, но самым близким к смерти можно было считать Бростина, который почти утонул. Посреди хаоса, Ландерсон нырнул за ним и оттащил его бессознательное тело в безопасность.

— Пять, — выдохнул Роун. — Пять ублюдков. Каким фесом мы справились с ними?

— Удача? — предположил Бонин.

Оказалось, что удача не сопутствовала партизанам. Воины архиврага убили более сорока из них, включая женщин и детей. Их лагерь на платформах был уничтожен. Гаунт приказал своему отряду помочь им, чем смогут, и Призраки разошлись, сортируя раненых под руководством Керт. Она собрала оставшиеся запасы своего снаряжения все перевязочные материалы, чтобы перевязать любые подходящие раны. Но некоторые ранения были слишком сильными даже для ее способностей.

— Через несколько часов умрут еще пятеро или шестеро, — сказала она Гаунту.

Он кивнул. Его собственная щека была кровавым месивом там, где бронированный кулак Уэкскулла порвал ее, но он отказался от перевязки. — Я в порядке. Другим это нужно больше.

Поначалу казалось, что партизаны не поняли намерений Призраков, но Маквеннер сделал все, что смог, чтобы объяснить, и они с неохотой разрешили, чтобы раненых отнесли Керт. Бростин, все еще изредка выблевывавший болотную воду, был назначен тушить те части лагеря, которые загорелись при атаке. Его умение обращаться с огнем было впечатляющим, как в разжигании огня, так и в его тушении.

Ландерсон помогал Призракам так хорошо, как только мог. Только Кёрк отказалась связываться с партизанами. Она сидела на одном из нижних уровней, присматривая за лежащей на спине фигурой Фейгора.

Выжившие партизаны, тихие и мрачные в своих сегментированных накидках, казалось, собирают все сохранившееся в лагере имущество. Их искусно собранные палатки – те, которые не были разорваны или сожжены – были сложены в переносные веретена из плотно обернутой ткани. Сшитые из кожи ранцы были наполнены пожитками, а запечатанные емкости из тыкв, заполненные до краев сырым прометиумом, были подготовлены для переноски на плечах.

— Они уходят, — заметил Гаунт.

Макколл кивнул. — Насколько Вен смог понять, они кочевой народ. Есть много лагерей на платформах, как этот, разбросанных по всему Антиллу. Все они были построены века назад. Они идут из одного лагеря до другого, остаются там на несколько недель, и снова уходят. По всей видимости, сюда они больше не вернутся. Это место... загрязнено, думаю это подходящее слово. Загрязнено тем, что здесь только что произошло.

— Мы принесли с собой им этот ад, — сказал Гаунт.

— Нет, сэр, не мы. Они сами принесли его себе. Роун теперь даже думает о том, чтобы мы помогали им.

— Забавная штука, Макколл, — сказал Роун, появляясь из теней позади него. — У меня есть звание.

— Мои извинения, майор, — фыркнул Макколл.

— Это правда, Роун? — спросил Гаунт.

— Да, сэр. Вы сами сделали меня майором.

— Я другое имею ввиду. И ты это знаешь. Не уфесывай от темы, Роун. Я не в настроении.

— Сэр.