Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что значит «не вполне твой сын»? – удивился Санктуарий.
– И что значат твои слова? – спросил император. – Ты предпочтёшь даже внебрачных сыновей этому мальчику?
– Так и есть. Моргана Аргиад никогда не была в моей постели, а только пила мою кровь и придала уже зародившемуся ребёнку мой облик. Мальчишка – сын Брайана Валери в большей степени, чем мой, хотя я не отрицаю, что я дал также много, будто бы от Морганы в нём вовсе ничего нет.
Принцы не удивились, а их наследники настолько хорошо владели искусством сохранения на лице безразличия, что, кажется, для одного только Брайана сказанное Рэйном имело важность. Впервые о его позоре было сказано и сказано именно вот так, спокойно, походя. Но только один отец Бенедикт вопросительно и укоряюще взглянул на Брайана.
– Потрясающе, – наконец прошептал принц Рашингава. – Невероятно. Дайте мне мальчишку.
– Обойдётесь, ваше высочество! – быстро отмахнулся Рэйн.
– Почему нет?
– Моргана рассказывала слишком много о ваших лабораториях. Вот вам, пожалуйста, рецепт создания мальчика, создавайте, пожалуйста, сами, и ставьте опыты. Моего сына ждёт счастливое детство и безоблачная юность.
– Нет, – Рашингава поднялся с места. – Он и мой потомок тоже. Я же отец Ксениона, а значит прадед мальчика.
Стало очень тихо. В сравнении с этой новостью почти всё прочее померкло. Раскрылась одна из тайн прошлого.
Ксенион считался Дан-на-Хэйвином потому только, что отца его никто не знал, а Игрейна Первая сказала, что Ксенион был лишь первым удачным опытом по созданию драконов и имени его отца она не раскроет. Но именно Рашингаве принадлежало открытие способов рождения драконов! Можно было бы и догадаться, если бы не пара фактов.
– Ты покупал у сына собственную внучку? – сощурившись, спросил Даймонд. – Вы, северяне, просто!..
– Я покупал её для опытов, иначе она не согласилась бы на всё то, что я делал, – мирно отвечал Рашингава. Воображение сразу нарисовало Брайану чудовищные пытки.
– Мне нехорошо, – глухо признался Рональд Мэйн и вышел – Брайан не один обладал пессимистичным типом воображения.
Кристиан достал надушенный платок и закрыл им рот и нос, будто бы спасаясь от тошноты. Даймонд сделал то же самое.
– Почему ты не признал её раньше, ведь она была так прибыльна? – поинтересовался Адмор у Рашингавы.
– Меня никогда не интересовали деньги, – Рицка Рашингава опять обернулся к Рэйну. – И я хочу этого мальчика сейчас. Мы можем договориться?
– Не получится, – спокойно покачал головой Сапфир. – Если он и наших кровей, то мы никогда не отдадим его.
– Но по мужской линии – он мой.
– Как раз по мужской линии он наш. Мой или Рэйна. Забирай в свой клан Ксениона, раз уж ты его отец.
– Я даю вам карт-бланш, – настаивал Рашингава. – Вы даже не представляете, что можете потерять.
– Представляю, – нахмурился Сапфир. – Но честь дороже.
– Какая ещё честь?! – Рашингава начинал злиться, но Сапфир оборвал его:
– Подержите в цепях любую эскортесс без секса и крови пару-тройку периодов и готово.
– Почему ты молчал до сих пор? – спросил его император. – Все считали, что эскорты бесплодны!
– Да какая разница? Я же не специально дёргал за ниточки, чтобы получить этого мальчика и доказать, что эскорты способны плодиться…
– А для чего ты дёргал за ниточки? – спросил Ксенион. – Чтобы ослабить Дан-на-Хэйвин, вынудив меня уйти к Рашингаве?
– Нет, – спокойно произнёс Сапфир и в дополнение покачал головой.
– Ложь, – как рубанул, сказал Ксенион. – Когда один из вас лжёт, другие дёргаются от желания уличить во лжи.
Старший дракон-ящер помолчал и немного агрессивно продолжил говорить:
– Я не признаю себя сыном Рашингавы. Я буду защищать Дан-на-Хэйвин до конца. На мальчишку мне плевать, оставьте себе.
– Ксенион… – начал было Рашингава.
– Два, нет, три клана против тебя, Рицка, – теперь Ксенион наглейшим образом стал улыбаться своему отцу. – Не видать тебе мальчишки.
– Не вредничай.
– Катись к Хенеру.
– Я разорву все контракты с тобой.
– Рви. Здесь дело принципа. Я сказал своё слово, – Ксенион встал и вышел.
Рашингава клацал зубами, разглядывая Рэйна сверху вниз и, махнув своим наследникам следовать за собой, идентично Ксениону покинул зал.
Сапфир уставился на Рэйна, Рэйн уставился на Сапфира.
– Делить не будем, – сказал Сапфир. – Пусть будет с тобой, пока ты и он хотите этого.
Брайану только оставалось отметить, что его никто ни о чём не спросил. Но это пока… Эрик не пришёл в себя:
– Брайан, сколько свиданий у тебя было с Морганой и в каких числах?
Брайан помедлил и за него совершенно спокойно ответил Рэйн:
– Одиннадцать, разной продолжительности, последнее – за два дня до подписания контракта со мной.
Рэйн всё же вопросительно посмотрел на Брайана. Тот кивнул.
– Получается… – медленно говорил император, – если эскортов держать в голоде, они становятся почти как люди?
– Нет, они как раз становятся почти как звери, – покачал головой Сапфир. – В условиях лаборатории Рашингавы вполне может получиться здоровый разумный малыш, но вот во всех остальных случаях… нет. Моргана, опять же, уникальна во всех смыслах.
– Уникальна, – кивнул Рэйн. – Но я так понял, даже она вряд ли захочет повторять свой опыт.
– Так она, выходит, поэтому с тобой не спит? – спросил друга Санктуарий.
Рэйн показал подбородком в сторону Брайана:
– По этому, скорее всего. Я, само собой, не вполне уверен.
По телу Брайана прокатилось приятное и тревожное тепло.
– Тогда зачем тебе перезаключать контракт? – Брайан старался говорить спокойно.
– У меня-то никаких лишних причин нет, – холодно отвечал Рэйн. – Сама по себе эта женщина достойна пяти- и десятилетнего ожидания. Так что, Брайан, извини.
– Что, любит твой дождь? – хихикнул Санктуарий. – Тогда она и впрямь твоя судьба.
– Мало ли кто ещё любит дождь, – негромко сказал Сильвертон и спросил у Сапфира. – Но к какому виду близок мальчик?
Сапфир коснулся двумя пальцами своего носа и, вздохнув, ответил:
– Признаки крылатого – есть. Но как ни крути, он между крылатым человеком и тёмным крылатым. Какой вид ему подходит полностью? Антифит или полукрылатый.
– Грязнокровка, как и большая часть доспешников, – смеясь, сказал Классик.
– На себя посмотри, – быстро ответил Сапфир.
– Я никогда не рассказывал тебе о том, как гостил в доме родителей твоей матери?
Сапфир засмеялся, заблестев глазами, и ничего не ответил.
– Помнится, – продолжал Классик, улыбаясь, – её звали Хангерра. Хангерра, да? Я ведь всё правильно помню?
– У тебя хорошая память. Жаль, что ты помнишь совсем не то, что надо. Перефразируй, иначе я прибью тебя.
На угрозу Сапфира Классик отвечал издевательски ласково:
– Зови меня папулей.
Миг, сияние, и двое исчезли в образовавшейся в стене дыре. Башня зашаталась, загремела,
