Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что она сможет сделать в качестве его скрытно, в бедности живущей любовницы?
Всё! И ничего…
Ничего и ни для кого она не сможет сделать, когда её любят так, как любит он, ничтожно мало.
Никогда она не сможет сделать для него то, что должна – не сможет спасти его от продолжающегося падения. Так что держаться за него? Следует забыть.
Забыть с Рэйном Росслеем?
Придётся.
«Скажу ему, – думала Моргана, направляясь вечером к Сердцу Цитадели, – что раз он не смог бросить клан ради меня, то и я не смогу ради него сделать того же. Что вынуждена повиноваться отцу… Ох! Как же не хочется! Не могу!.. Не-могу. Не-могу я, не-могу, надо же!..» – Моргана тряхнула головой и подумала, что попытается принять окончательное решение в зале с розой.
Глава 10. Ограничение свободы
Брайан прибыл в зал с розой одним из первых. Но вот, все титулованные уже собрались, и даже император прибыл, но не начинал собрания, а шептался с Ксенионом. Вошедший одним из последних, Энтони, подойдя к местам, которые занимали Сильверстоуны, сказал главе клана, а одновременно и всем подле сидящим:
– Сапфир за дверью орёт на Моргану. Похоже, пока это не закончится, собрание Эрик не начнёт.
– Что орёт? – меланхолично спросил Джулиан. Обычно главком выглядел чрезмерно свирепо даже для крылатого, а тут вдруг стал похож на нормальное существо.
– «Прими решение», – коротко процитировал Энтони и, пожав плечами, занял своё место.
Сильвертон тихонько посмеялся:
– Нелепо.
– Что ты так радуешься? – спросил у Сильвертона Даймонд, обернувшись к нему назад со своего переднего ряда. – Если он нервничает, значит, что-то может случиться из-за неё. А из-за мелочей он не орёт.
– Я всегда радуюсь, когда ему тяжело, – отвечал герцог, чуть подавшись вправо вперёд к креслу Даймонда. – Но что там может быть из-за неё серьёзного? Двое каких-нибудь идиотов станут кромсать друг друга на дуэли?
– Идиотов? Тогда дай-то Бог, честное слово!..
– Ты кровожаден, – отметил Брайан, – женщины всего мира ждут, когда ты изменишься.
– Брайан! Уволь!.. – раздражённо оборвал Даймонд. – Женщины – привлекательные дуры. Красивые и некрасивые…
– Некрасивые и при этом привлекательные? – в свою очередь Брайан равнодушно не дал древнейшему закончить мысль. Они болтали ни о чём, и всё казалось не важным.
– Сам подумай, – древнейший принц Лайт отвернулся и выпрямился в кресле. – Это же ты близнец Роджера Кардифа. Должен понимать такие вещи.
– Даймонд, ты слишком громко сказал это, – послышался мелодичный голос Оливии. Наверняка и другие дамы слышали фразу Даймонда о «привлекательных дурах» и герцогиня Сильвертон решила высказать принцу кое-что в ответ.
– Лив, ты не женщина, ты – мученица, – задумчиво сказал Даймонд, не оборачиваясь, но прикрывая рот ладонью так, чтобы звук летел не вперёд, к сидящим напротив перевёртышам, а назад, к крылатым.
Эллиан услышала, засмеялась. Ей вторили некоторые хорошие друзья Сильвертона из тех, кто услышал реплику Даймонда со скрытой критикой герцога Сильвертона. Предводитель юга был вспыльчив и ревнив и не менялся даже при том, что нынешняя его супруга была безоглядно влюблена в него. Си знали, что Оливия страдает от приступов ревности герцога, и всё было настолько прискорбно, что под подозрение подпадали даже Энтони и Джереми, а уж Роджеру вообще запрещено было близко подходить к мачехе. В самом прямом смысле.
Вошёл Сапфир. Он был разгневан. Рядом с ним шла не менее взбешённая эскортесс. Они разошлись по своим местам и от Морганы сразу же, во все стороны, разошлись шепотки. Драконы возбуждённо или нервно вскакивали с мест, топтались, глядя на него, Брайана, и нерешительно садились на места. Как будто бы Моргане пришлось сказать им, что она стала любовницей одного из Си. Скорее всего, Сапфир заговорит о том же.
– Что там у вас? – крикнул Сильвертон драконам. Герцога раздражало волнение в рядах перевёртышей, а ещё он ненавидел, когда приходится ждать, чтобы получить информацию.
– Планы разные, – улыбаясь, поднялся Ксенион и снова занял своё место позади пустующего кресла Игрейны Пятой.
– Требую удалить маркиза Валери! – громко и отчётливо, ещё хмурясь, обратился к императору Сапфир. – Он внесёт путаницу. Точнее, всё усложнит.
– Это не одно и то же? – поинтересовался Эрик, но кивком головы отпустил Брайана.
– Хочу быть как можно более честным и да, это не одно и то же.
Брайан поднялся, поклонился собранию и вышел. Он решил, что вопрос будет не о том, кто с кем спит, насколько это плохо, насколько кому оскорбительно и кому что за это будет – иначе бы его оставили в зале.
В голове сверкали догадки, одна за другой – и все неприятные. Эскорты ли стали проситься в Ньон, Моргана ли решила внести поправки в систему лицензирования, произошло ли что-то необычное, нестандартное, но почему ещё его удалили?
В любом случае Брайан был спокоен и расслаблен – никакая угроза не показалась бы ему проблемой на данный момент. В последние дни всё всегда решалось так просто, дела шли так легко и успешно, без промахов, что и сейчас он не переживал ни из-за драконов, которые злобой на лицах провожали его из зала, ни за Моргану, голова которой сегодня была забита чем попало.
Брайан поехал в дом Роджера. Си, как и многие принцы, ещё жили на территории Цитадели, потому что строительство дворца за Ранкан-рю, казалось, никогда не будет окончено. По уже сформировавшейся традиции собрания в зале с розой начинались либо с восходом, либо с закатом, так что он оказался один в доме на «Третьей-на-юг улице от Малого парка» вместе с последними лучами солнца. Поскольку сама Цитадель, бывший Ньон первых размеров, строилась на возвышении, рыжие и алые стрелы солнца били прямо в стёкла дома и прошивали почти насквозь до окон восточной стены. Внезапно, не успел Брайан пройти вглубь дома, загремело, а парой тактов позже по дому тяжело заколотил дождь. Подойдя к окну, крылатый не увидел туч. Одна, густая, рождалась с одной стороны и таяла с другой прямо над Цитаделью, что было признаком одного только желания расслабиться для принца Рэйна Росслея. Тот, кто умел вызывать дождь, действительно нуждался иной раз в тренировке своих способностей. Росслей любил дождь, любил как никто, а на Преньоне было слишком засушливо. Так что всё и здесь сложилось удачно – ньонским редким садам и жухлой траве был нужен Рэйн
