Ислам от монаха Багиры - Ренат Беккин

Отнести совершенное преступление к компетенции шариатского суда не позволяло и то обстоятельство, что по шариату похититель не должен был иметь свободного доступа в то место, откуда он похитил вещь. Иными словами, если Вы, дорогой читатель, позвали к себе гостя, а он в благодарность за это украл у Вас фамильные драгоценности, данное преступление будет рассматриваться как кража без взлома, и преступник будет подвержен наказанию иному, чем отсечение кисти руки, хотя бы он и заслуживал это по Вашему мнению.

Соорудив вокруг себя Великую стену из всей имевшейся у него литературы по мусульманскому праву, Абдулла пытался отыскать малейшую зацепочку, которая позволила бы ему заниматься этим делом. Но чем больше он изучал совершенное преступление со всех сторон, тем больше понимал, что дело о похищенной рукописи никоим образом не может быть подведомственно шариатскому суду.

В любом другом случае он передал бы находящееся вне его компетенции дело следователю или в обычный народный суд. В любом другом случае, но только не в этом! Речь шла не просто о похищении старинного экземпляра Корана, — был похищен Коран с текстом, отличным от существующего. (Все существо Абдуллы противилось тому, чтобы именовать похищенную рукопись Кораном, но придуманный деликатным Баумом термин "коранический текст" звучал, по мнению Абдуллы, еще более двусмысленно).

Попади такая рукопись в руки мусульманским фанатикам или врагам ислама — результат в обоих случаях непредсказуем. Разве может он, Абдулла, оставаться в стороне? Пусть по закону он не имеет права заниматься этим делом, он все равно должен участвовать в поиске рукописи, как и любой другой мусульманин на его месте. Над исламом нависла угроза, и ни один правоверный в такой ситуации не должен оставаться в стороне. Устранив себя от защиты одной из главнейших мусульманских ценностей — веры, Абдулла совершил бы еще большее преступление, чем нарушение подведомственности и подсудности. При коллизии светского и Божественного закона приоритет должен отдаваться последнему, тем более, что это нисколько не противоречит Конституции, провозгласившей веру — важнейшей ценностью общества и фундаментом правового государства (статья 14, пункт 1).

А потому необходимо ехать, бежать, нестись со всех ног к Кузину, пока тот не успел что-нибудь натворить!

Скоропостижно одевшись в прихожей и одним разом попрощавшись со всеми тремя женами, Абдулла вприпрыжку побежал к лифту. Только на улице его настигла простая до безумства мысль: с какой стати Кузин должен пустить его к себе и тем более возвращать похищенное? Необходим документ, санкция суда на обыск. Значит, частным лицом ему побыть не удастся!

Абдулла также вспомнил, что проведение обыска не входит в его служебные обязанности. Этим должна заниматься милиция, в крайнем случае, — судебный исполнитель с санкции шариатского судьи, но никак не сам судья. Только где этого судебного исполнителя взять? Аллаху 'азым! Время-то какое неудачное: два дня праздников. Абдулла набрал по мобильнику телефон Н-ского шариатского суда.

В трубке бодрым голосом отозвался вахтер Михалыч. Поймав машину, счастливый Абдулла помчался в суд.

— Что это Вам, уважаемый Абдулла Петрович, не отдыхается? — приветствовал Абдуллу бодрый Михалыч. — Погода-то какая замечательная. На лыжках бы покатались.

По радио передавали навязший в ушах хит "Сизый голубь улетает в Заполярье" в исполнении Эвенкийского национального оркестра имени Любавушкина под руководством Кирилла Ихуэсэ.

— Не до лыжек сейчас, Михалыч, — с суровой улыбкой ответил Абдулла.

— Как Новый год встретили? — размеренно продолжал беседу Михалыч, неторопливо снимая с гвоздика на старомодной деревянной доске ключ.

— Неплохо, — поспешно ответил Абдулла. — Скорее, уважаемый, скорее.

— Тише едешь — дальше будешь, Абдулла Петрович, — мудро посоветовал Михалыч.

Абдулла ничего не ответил беззаботному вахтеру.

Войдя в свой кабинет, он схватил чистый бланк постановления о проведении обыска и засунул его в принтер. Через несколько минут документ с печатью и соответствующей подписью был готов. Еще столько же занял поиск адреса Кузина в компьютере. Оставалось придумать что-нибудь с судебным исполнителем. Абдулла не хотел впутывать в дело лишних людей, — слишком серьезны последствия утечки информации. Но ведь не может же он идти один!

Перебирая в памяти всех сотрудников суда, Абдулла не мог не вспомнить о Саиде. Недалек, но исполнителен, умеет держать язык за зубами. К тому же он обязан Абдулле тем, что не лишился работы.

— В любом случае, выбирать не приходится, — продолжал размышлять Абдулла, сам не заметив, как набрал номер Саида.

Не вдаваясь в подробности, Абдулла в приказном порядке потребовал от исполнителя наказаний в соответствии с шариатом прибыть в суд в течение получаса.

Абдулла не видел Саида больше двух месяцев. Наказание за избиение Бабаханова оказалось слишком тяжелым даже для такого крепыша, как Саид. Он слег в больницу, а последние две недели находился дома в вынужденном отпуске — вплоть до полного выздоровления. Бабаханов тоже оклемался и теперь даже пиво в рот не брал, — по крайней мере, в публичных местах его никто пьяным не видел.

В ожидании Саида Абдулла, не имевший до этого никакого опыта ведения следствия, прикинул на бумажке примерный план своих будущих действий.

Как быть с Кузиным? Предъявить ему ордер или попытаться вначале поговорить по-хорошему? Всякое бывает. Вдруг он возьмет, да и выдаст рукопись без лишних препирательств. Ну, а потом что? Что, если у Кузина не окажется рукописи? Что, если вообще не было ни самого похищения, ни, тем более, полумифической рукописи? Слишком уж неправдоподобно звучал рассказ Баума. Мысль о нереальности истории, рассказанной профессором, подняла Абдулле настроение, но меньше, чем через минуту, по закону всемирного тяготения, которому подвержены не только тела, но и человеческие мысли, Абдулла вернулся на землю.

Зачем профессору понадобилось караулить его, Абдуллу, в новогоднюю ночь, чтобы потом почти пять часов обстоятельно излагать историю похищения Корана? Какие цели он преследовал? Насолить более удачливому коллеге? Вряд ли. Ревность? Не похоже. В любом случае, новогодняя ночь — не самое удачное время для подобных поступков. Один день в такой ситуации ничего не решает. Баум мог прийти сегодня, даже завтра, но он пришел вчера и очень волновался. Это было видно невооруженным глазом. Едва ли Баум способен разыграть такой спектакль. Значит, дело и впрямь серьезное, и ехать к Кузину надо в любом случае.

Абдулла был из той редкой породы людей, у которых способность к аналитическому восприятию мира удачно сочетается с даром действовать решительно и смело, не опасаясь неизбежных трудностей. Подобно хитрому хищнику семейства кошачьих, оглядывающемуся по сторонам, прежде, чем прыгнуть на свою жертву, Абдулла обдумывал каждый свой шаг, после чего с завидной отвагой бросался навстречу опасности.

Увлеченный размышлениями, Абдулла не сразу заметил, как в кабинет, слегка прихрамывая, вошел Саид. За время болезни он еще больше располнел. По-видимому, сказывался неподвижный образ жизни. Саид решил отпустить усы и бороду. Рыжего цвета, они забавно гармонировали с абсолютно лысой головой исполнителя наказаний в соответствии с шариатом.

— Ас-салям 'алейкум ва рахмат Аллахи ва баракатух,[12] уважаемый Абдулла Петрович, — несмотря на болезнь, Саид не растерял своей улыбчивости.

— Ва 'алейкум ас-салям, Саид, — приветствовал его Абдулла. — Извиняюсь, что оторвал Вас от заслуженного отдыха.

При слове "заслуженный" Саид недовольно поморщился, живо вспомнив удары, которые ему наносил его коллега, командированный из К-ского шариатского суда.

— Саид, — неторопливо начал Абдулла, — мне нужна Ваша помощь в довольно непростом деле. Я не имею права Вас принуждать, поэтому если Вы не хотите, Вы можете сейчас же быть свободным.

— А в чем состоит это дело? — с опаской поинтересовался Саид.

— Речь идет о краже, — при этих словах Абдулла нахмурился. — Очень серьезной краже. Это все, что я пока могу Вам сказать. Так что Вам придется на время убрать ковер своего нетерпения в сундук ожидания.

— Хорошо это Вы сказали… про сундук, — Саид вновь подарил Абдулле свою солнечную улыбку.

— Это не я сказал, а Ходжа Насреддин, — пояснил Абдулла.

— А-а, — протянул Саид.

— Так Вы согласны помочь мне? Еще раз повторяю: дело сугубо добровольное, — пристально поглядев в глаза Саиду, напомнил Абдулла.

— Да, — неожиданно для Абдуллы быстро и уверенно ответил Саид.

— Спасибо, — Абдулла с признательностью пожал Саиду руку. — Тогда срочно наденьте форму судебного исполнителя. Сегодня Вам придется поработать в этой должности.