Графъ - Аля Пачиновна

- Ну-ка, ещё раз скажи!

- Убери от меня…

- Член?

- Да! Ч-что?

- Член! Повтори! - Глеб не стал сдерживать голодного беса и позволил ему вонзить зубы в мягкую, маленькую мочку. Чуть не зарычал, смяв в ладонях плотную, упругую задницу. От тонкого, съедобного запаха по клыкам в нежную кожу хлынула слюна. Он бы не отказался попробовать насколько она солёная и алая внутри. Почему-то неожиданно накрыла уверенность, что никто из них двоих не разочаруется в дегустации. Вот только найдутся ли в этой комнате презервативы?

- Отвали от меня, обезьяна! - извивалась змея и шипела, подогревая интерес к игре. - Я на это своё согласие не давала! Отпусти сейчас же! - завихлялась, почти убедительно. Глеб даже на мгновение готов был поверить, что она и правда сопротивляется. Но одеяло от ее извиваний соскользнуло с груди - грамотно все рассчитала, чертовка, все, как он любит. Надо бы Мурку потрясти - не стажировалась ли девочка у неё - уж очень почерк знакомый.

Но девчонка как будто увлеклась, начала переигрывать. Попыталась плюнуть в Глеба, да видимо во рту пересохло или напора не хватило.

- Ты больная, что ли? - пришлось заглянуть авантюристке в ее бесстыжие глаза и убедиться, что она не в припадке.

Нормальная. Только напуганная, похоже?

Он уже почти уговорил себя задержаться на этой мысли, и, может дать девчонке передохнуть, как она разрезала пространство визгом, от которого едва уцелели органы слуха. Либидо, однако, не пострадало.

- Ух, звонкая какая попалась. А ещё громче можешь, а то, боюсь, не все пацаны поняли, как хорошо тебе в моей постели. Они тоже таких отзывчивых любят.

Всего на долю секунды он завис над ее смятением, уже почти поверил, что она нисколько не пытается использовать своё безвыходное положение в корыстных целях. Но эта сука вцепилась зубами в его левое запястье, а ногтями - в лицо. Полоснула два или даже три раза, выдра. Чуть глаза не лишился. Как удержался, чтобы не свернуть ненормальной истеричке шею - загадка. Схватил за волосы на макушке, наверняка до боли. Но она не пикнула. Она и сама уже поняла, что позволила себе перейти все границы. Замерла, решила притвориться мёртвой.

- Охренеть! Она ещё и дерётся! - он сильнее сжал темно-русые пряди в кулаке.

Зашипела, всхлипнула и подняла руки, пытаясь перехватить его запястье. С характером. Как все новодворские.

- Ну, Валерия Ильинична! - прошипел он стерве в ухо, утапливая ее голову глубже в подушку. - Эта ваша инкарнация гораздо симпатичнее, но долго вы в ней не протянете. Или ищите себе новое тело или я сожгу эту ведьму вместе с вами.

Теперь он решил, что на сегодня достаточно. Тем более, что в любом случае предпочёл бы более податливый и гибкий материал, а не кусок гордой породы, пусть и весьма пропорционально оформленный в горячее женское тело.

Глеб отпустил девчонку. Резко соскочил с неё. Отметил, что достоинство хоть и потеряло некоторую часть своей массы, выглядело все ещё презентабельно и бесспорно должно было вызывать, как минимум, уважение.

- Не могу более тратить на вас своё драгоценное время, сударыня, - проговорил он, не глядя на кровать, облачаясь в трусы, затем в брюки. - Ты посиди здесь пока, подумай. Увидимся чуть позже, когда получу информацию о тебе, дикая женщина.

Глеб накинул рубашку, подцепил с комода золотые котлы и все-таки не удержался - бросил взгляд на сугроб из одеяла.

Усмехнулся и вышел за дверь, повернув в замке торчащий снаружи ключ. Заметил багровый пунктирный след от зубов на запястье, провёл осторожно пальцами по пульсирующей щеке под глазом. Щипит, стало быть, качественно она витрину ему пробороздила.

«Ну ладно, козочка, ты ещё и за это ответишь».

Граф хмыкнул, заключая сам с собою пари и бодро зашагал по коридору к лестнице, на ходу застегивая рубашку. Его любимую. В перо павлина.

Глава 5

Глава 5

Ксивы Глеб получил к обеду. Паспорт на имя Новодворской Валерии Ильиничны, содержимое кошелька с визитками и банковской картой были изучены им до точки, а все последние переписки в ее телефоне - вплоть до сдохшей батареи. Этого вполне хватило, чтобы любопытство Графа стало таким же осязаемым, как желание… выжать из этой писаки тягу к прогулкам по чужим «выгодным контрактам»…

Девяносто третьего года выпуска девочка. В самое волчье время родилась сирота, воспитывалась бабушкой. Поколение детей лихих девяностых. У них уже у всех была жвачка, пепси, толерантность и болезненное стремление к свободе самовыражения, но классовое неравенство выделялось контрастнее, потому что отпрыски вчерашних братух стали подрастать, занимая под солнцем места самые лучшие и во всех лакомых сферах - первые. Пробиться сквозь бюрократические препоны без денег тогда могли только по блату, натурой или авантюристы из азартного упрямства.

Загран чистый, как у монашки.

Граф был уже Графом, а шалопайка только школу закончила. Тогда бежал аттестованный молодняк в Москву или Питер, как голь интеллигентская из совка в капиталистические страны. Кто-то добегал до мечты, кто-то сгинул. А эта, стало быть, хорошо бегает.

Изучаемая Новодворская тоже оказалась довольно известной персоной в Сетевом Сообществе Сплетников Рунета. Журналистка, блогер, автор резких высказываний против всего, что активно продаётся. Ее читают люди с яйцами - сообщал статус ее блога. Агрессивно, провокационно, однако ее, действительно, читают и даже хейтят - а это двигатель рейтинга. Выскочку цитируют, но в плотном потоке изображений ее знаменитой тёзки едва ли кто обращает внимание на фото девчонки в надвинутой на брови бейсболке и с микрофоном в руке. Девчонки, что спала этой ночью рядом с Глебом голая. А потом проснулась и расписала ему обложку.

Шалтай при встрече не сказал ни слова про автограф и самого автора, оставил документы, озвучил кое-какие предположения касательно заказчика и мотива кампании. Глеб велел проверить все версии и снова погрузился в чтение.

То, что девчонке некуда тратить энергию, которая гудела и искрила между строк, стало понятно из первой же статьи про секс-абъюз и харрасмент.

«…но почему-то мужчины решили, что само наличие у них пениса даёт им право использовать его, как оружие в притязаниях к