Хаосовершенство - Вадим Панов

— Илья Соловьев. — Майор Эмира Го оказалась гораздо красивее, чем ожидал Чайка, особенно после встречи с Фатимой. Черноглазая, черноволосая и весьма фигуристая, чего не скрывал даже офицерский мундир. — Я ждала вас завтра.

— У человека, который доставлял меня из Мурманска, сбился график. Когда я прибыл в город, он уже освободился от дел, и мы немедленно выехали.

— Добрались без приключений?

— Это было бы первое, о чем я рассказал.

— Кстати, присаживайтесь.

— Благодарю.

Эмира бросила еще один взгляд на монитор, затем поднялась и прошлась по кабинету.

Позаботиться об Илье Соловьеве Эмиру попросила Патриция. Или приказала. Или все-таки попросила? Впрочем, не важно. Важно то, что отказать Эмира не могла, а вот позаботиться… В сущности, это был первый приказ Пэт, который мог нарушить конспирацию, мог указать, что Го выполняет не только приказы руководства ОКР. Но раз Патриция на это пошла, значит, дело действительно важное. Впрочем, Станция почти достроена, сейчас все дела важные.

Эмира попросила Патрицию снабдить гостя подходящими для инфильтрации в структуру ОКР документами, и Пэт, судя по всему, подключила все свои неслабые связи. Во всяком случае, вставленный в коммуникатор чип украсил монитор радостным зеленым, а в правом верхнем углу даже появилось сообщение: «Официальный осведомитель ОКР № 74524350985632-У». Хоть сейчас бери на ставку.

— Хорошие документы.

— Настоящие, — улыбнулся Илья. — Если не ошибаюсь, Пэт заплатила за них полмиллиона юаней.

— Можно было сделать и дешевле, тысяч за сто.

— Четыреста за сохранение тайны.

Что за гусь прибыл из Москвы? Для чего он нужен? С виду пацан пацаном и, когда «включает» восторженность, кажется совсем мальчишкой, но иногда взгляд выдает опытного, бывалого мужика.

— Значит, так, Илья Соловьев, с сегодняшнего дня ты числишься вольнонаемным писарем сводного батальона ОКР «Кайфоград». Покидать базу тебе запрещено, я не хочу, чтобы тебя шлепнули на улице. Или допросили. Все понятно?

— Да.

— Вот и хорошо. — Эмира вновь посмотрела на монитор с картой.

— Наблюдаете за окрестностями? — От Чайки не укрылось, что майор, несмотря на важный разговор, периодически поглядывает на настенный коммуникатор.

— Ждем эшелон, — скупо ответила Эмира.

— Я думал, они здесь часто появляются.

— Часто, — подтвердила Го. — И каждый из них мы ждем.

— Говорит «Сокол-1», — скучно пробасил из динамика мужской голос. — В зоне ответственности чисто.

Следующий доклад пришел практически сразу:

— Говорит «Сокол-2», в зоне ответственности чисто.

— Говорит «Гусеница», доклады приняты. — Пилот отключил связь и повернулся назад — кресло коменданта поезда находилось за спинами управляющей локомотивом команды. — Доклады от «Соколов» прошли по расписанию. Все в порядке.

Офицер СБА отчетливо слышал каждое слово, пришедшее из сопровождающих эшелон вертолетов, однако порядок есть порядок: доклады принимает первый пилот локомотива и передает информацию коменданту.

— Благодарю, Сергей, — кивнул офицер, делая пометку в журнале — «Без происшествий». Последнюю пометку, потому что рейс подходил к концу.

Эшелон — локомотив и пятьдесят грузовых вагонов — шел с обычной для этого перегона скоростью, сто восемьдесят километров в час, и с обычным воздушным сопровождением. Вагоны усилены дополнительными титапластовыми листами, на крышах оборудованы пулеметные гнезда, в которых скучают безы. Пути просматриваются сотнями видеокамер, обязательная проверка полотна проводится за десять минут до прохода эшелона. Рутина, одним словом, предусмотрено практически все.

— Двадцать километров до Станции, — подал голос второй пилот локомотива. — Прошу разрешения начать торможение.

— Разрешение дано, — немедленно отозвался первый пилот, бросив взгляд на экран коммуникатора. — Сообщите на Станцию, что…

— «Гусеница», внимание! Говорит «Сокол-1»! Прием.

— Говорит «Гусеница», что у вас, «Сокол-1»?

— Ворота на Станцию заблокированы. Повторяю: ворота на Станцию заблокированы.

— Кем? — подскочил комендант…

— «Зеленые» перекрыли железку! — кричит распахнувшая дверь Фатима.

— Черт! — Эмира молниеносно вскакивает на ноги. — Тревога! — Быстрый взгляд на Чайку: — Потом продолжим! — И Фатиме: — Поднимай уличных!

— Уже!

Во двор базы выкатываются грузовики.

Укрепившись в подозрениях насчет «Остановим Ад!», Го сумела выбить сотню ребят из Обеспечения общественного порядка, натасканных на разгон митингов и уличных шествий. Сказала, что людей в Кайфограде становится все больше и нужно иметь соответствующих специалистов, просила батальон и водометные установки, получила роту и приказ не зарываться. А гранаты со слезоточивым газом обещали прислать в сентябре.

Следующий вопрос Эмира задает уже в «Тайге»:

— Сколько «зеленых»?

— Не меньше тысячи, — хмуро отвечает Фатима. Ждать, когда «уличные» рассядутся по грузовикам,

не стали, гонят к ветке на трех внедорожниках. Водитель выводит на монитор ленту новостей — ушлые журналисты уже ведут прямой репортаж, и Го вздыхает, глядя на картинку: люди, люди, люди… Вздыхает, но осведомляется очень жестко:

— Как нас обманули? Я ведь приказывала не спускать с лагеря глаз.

Фатима едва заметно пожимает плечами:

— Подобрались скрытно, небольшими группами… наши осведомители об акции не знали.

Среди внедренных в «Остановим Ад!» агентов ОКР наркоманов не было, а на железнодорожные пути, судя по всему, вывели именно их.

— Все равно прокол.

— Согласна, — понуро кивает Фатима. — Проспали.

Железнодорожные пути довольно далеко от Кайфограда — в восьми километрах, если через пустыри на внедорожнике, — и Эмира полагала, что не сможет не заметить массовый выход «зеленых». Как выяснилось — смогла.

— Они безоружны, — тихонько произносит Чайка, который прыгнул в командирский внедорожник, несмотря на только что полученный приказ не покидать базу.

— Без тебя знаю, — отрезает Го.

— А мы…

— Разберемся!

Внедорожники к толпе не приближаются, останавливаются метрах в двухстах от железной дороги, на небольшом пригорке, и перед выскочившей Эмирой открывается прекрасный вид на всю сцену. Справа, километрах в трех, приближается эшелон, едет довольно быстро, но скорость снижает. Над ним тупо вьются две «Пчелы», пилоты которых не знают, что делать, — никто ведь не нападает.

Слева — наглухо закрытые железнодорожные ворота

Станции. Этот КПП в точности похож на «Восток», только раза в два увеличенный. И трехметровая стена тоже есть, а что за ней — неизвестно.

«Надеюсь, Слоновски, ты что-нибудь придумал…»

А между КПП и эшелоном разворачивается представление.

«Зеленых» в пределах тысячи. Плотной толпой стоят на путях. В руках транспаранты «Остановим Ад!». На приближающийся поезд смотрят весело, смеются, подбадривают себя возгласами. Вокруг, благоразумно не выходя на полотно, снуют репортеры. Бромберг поставил ногу на рельсы и с важным видом отвечает на вопросы журналистов. Увидев подъехавшие грузовики с окаэровцами, распаляется, начинает потрясать кулаками. Держится уверенно, чересчур уверенно, понимает, что разогнать тысячную толпу непросто.

«Скотина ты, Бромберг! Ребят-то под поезд за что?»

«Уличные» выстраиваются. Каски, шлемы, дубинки… За ними три десятка спецназовцев с травматическим оружием. И еще два десятка с оружием обычным, на случай непредвиденных обстоятельств. Выставить больше людей Эмира не может при всем желании.

Справятся? Слоновски в стороне не останется, а значит, надежда есть.

Вокруг путей собралась приличная толпа, на шум слетелись ребята из поделивших Кайфоград спецслужб. Они вооружены, но встрянут ли в драку? Ради поезда? Сомнительно.

«Уличные» медленно направляются к путям. «Зеленые» улюлюкают. «Крутые» чуть подают назад, демонстрируя, что они ни при чем. Бромберг вещает как заведенный. Эшелон продолжает тормозить, до него около километра.

— Они остановятся? — тихо спрашивает Чайка.

— Если мы не спихнем козлов с дороги, — отвечает Эмира. — Давить людей Слоновски не станет. — А потом добавляет: — В прямом эфире не станет.

«Уличные» приближаются к толпе. Черт! Ну, почему эти сволочи из интендантской службы не прислали гранаты со слезоточивым газом? Почему?!

— А что будет, если поезд остановится?

— «Зеленые» попытаются открыть вагоны.

— Зачем?

— В этом их цель. Они хотят знать, что возят в «секретных» поездах.

— И тогда безы начнут стрелять?

— Обязательно.

Давить людей Слоновски не станет, но тайны свои не выдаст…

— А сейчас он еще выше прыгнул!