Разрушенные - Кристи Бромберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Каждому грешнику нужен святой для равновесия обоих, — говорю я с ухмылкой.
Он тихо смеется и протягивает руки, ладонями обхватывая мое лицо. И хотя мы уже были вместе, мое тело мгновенно вибрирует от его близости, от желания, от потребности в нем. Его глаза смотрят на меня, намек на то, что он хочет сделать со мной, мелькает за бахромой ресниц.
— Боже, я охренеть как обгоню тебя. — За решительными словами на его губах появляется кривая ухмылка и он покачивает головой, будто все еще постигает глубину своих эмоций.
Сколько раз мое сердце может влюбляться еще сильнее в этого мужчину? Потому что снова непредсказуемость Колтона придает сказанным им словам еще большую остроту. Каждая клеточка моего тела трепещет от его слов.
Бесполезно пытаться бороться с влагой, скапливающейся в моих глазах, потому что эти слова значат для меня гораздо больше, чем просто «обгон». Они означают, что он пытается, извиняется за те времена, когда он облажается. И для человека, ранее закрытого от всех, он вручает мне ключ от замка и дает пропуск с полным доступом.
Тянусь свободной рукой и обхватываю его сзади за шею, притягивая к себе, потому что такой великолепный мужчина, как внутри, так и снаружи, слишком неотразим. Нежно его целую, проскальзывая языком между его губ, сплетаясь с его языком. Никакой спешки, просто ласковое, нежное принятие. Прошло всего несколько минут с нашего последнего поцелуя, но мне они кажутся целой жизнью. Когда поцелуй заканчивается, он прижимается лбом к моему лбу и я говорю:
— Я тоже обгоню тебя.
Губами чувствую его улыбку, и я знаю, что в этот момент он действительно понимает. На самом деле принимает тот факт, что я люблю его, и это такой образный луч света от моего темного ангела, что я хватаюсь за него, молча клянясь всегда помнить, что я испытывала здесь и сейчас.
Возможно, мы еще не все выяснили, возможно, не знаем, что ждет нас в будущем, но, по крайней мере, я знаю, что мы в этой гонке вместе.
— Пошли, — говорит он, потянув меня за руку. — Давай выбираться отсюда.
Направляемся к гаражу, где парни работают над машиной. Когда мы входим, Бэккет качает головой и ухмыляется нам. Быстро отвожу взгляд, потому что каждый парень в гараже точно знает, чем мы только что занимались. Идти по аллее стыда — это одно, но когда у вас есть аудитория, которая знает, что вы делали, ну… это намного более неловко.
Рядом со мной раздается смех Колтона, и он сжимает мои пальцы, переплетая их со своими.
— Что тут смешного? — бормочу я, все еще не сводя глаз с пола.
— Ты такая милая, когда краснеешь, — дразнит он. — Хотя я предпочитаю, чтобы краснели другие части твоего тела.
Мой рот открывается, и прежде чем я успеваю прийти в себя, его губы оказываются на мне. Нас окружает лязг инструментов, но все, что я слышу — это биение своего сердца. Это всего лишь дразнящий поцелуй по сравнению с тем, что мы делали ранее, но когда он отстраняется, после того, как целует кончик моего носа, уголок его губ искривляется в ухмылке.
— А это за что? — будто меня вообще волнует, каков ответ. Он может делать это со мной в любое время, в любом месте.
— Ты же знаешь меня, милая. Если они собираются глазеть, им нужно устроить достойное зрелище, верно? Кроме того, если это не было достаточно ясно раньше, я хочу, чтобы все здесь знали, что ты моя.
Мое сердце млеет от его слов, прежде чем с языка слетает саркастическое заявление.
— Предъявляем права, да?
— Детка, права уже давно у меня, — говорит он, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня с ухмылкой. — В этом нет никаких сомнений.
Закатываю глаза и смеюсь над ним, продолжая идти.
— Пошли, Ас, — говорю я, оборачиваясь через плечо, — не можешь поддерживать темп?
Чувствую, как его рука шлепает меня по заднице.
— Ты, черт возьми, знаешь, что я могу поддерживать что и кого угодно, — говорит он, обнимая меня за плечи и наклоняясь так, чтобы его губы оказываются возле моего уха. — Свой член, тебя, прижатую к двери, свою выносливость, и любую другую вещь, которая может быть рассмотрена… но эти самые важные из них, не так ли? — он посмеивается, я качаю головой и восклицаю в изумлении.
Мы договариваемся, что Сэмми отгонит мою машину домой, а потом Колтон ведет меня на крытую парковку, где находится Секс. Не могу отрицать, что вид сексуального, как грех, автомобиля приносит с собой натиск более чем незабываемых воспоминаний, вызывающих ухмылку на моем лице. Перевожу свой пристальный взгляд с капота и смотрю на Колтона, его похотливая усмешка встречается с моей. Он поднимает брови, языком проводя по нижней губе, в глазах танцует озорство, он открывает для меня дверцу.
— Хороший выбор автомобиля для сегодняшнего дня, — говорю я ему, проскальзывая в роскошный салон.
— Он напоминает мне о тебе, а сегодня ты нужна была мне здесь, — говорит он, прежде чем закрыть дверь, поэтому я не могу ответить. И, может быть, это к лучшему, что не могу, потому что его простые слова так много значат для меня.
Детские шажки.
В течение нескольких секунд мы оказываемся на шоссе под витающие вокруг звуки группы «Dave Matthews Band», мурлыканье мотора окутывает нас и остервенелых СМИ, следующих за нами. Колтон смотрит в зеркало заднего вида, прежде чем взглянуть на меня из-под своих солнечных очков.
— Ты пристегнулась? — спрашивает он, и вдруг мой живот скручивается в узел, опасаясь того, что произойдет дальше.
У меня даже нет возможности ответить до того, как машина срывается вперед, двигатель набирает обороты, Колтон смеется, когда машина летит быстрее, чем пресса, преследующая нас. Чувствую прилив адреналина и на долю секунды могу понять его тягу к своему увлечению, но потом поднимаю взгляд, Колтон вливается и лавирует в транспортном потоке, и мое сердце поднимается к горлу, так как мир за пределами автомобиля превращается в размытое пятно.
ГЛАВА 25
Раскладываю документы на кухонном столе. Я удовлетворена изложением показаний Зандера для предъявления официального обвинения его отцу. Засовываю их в бежевую папку и понимаю, что потеряла счет времени; часы показывают семь сорок, а мальчики должны быть на поле к восьми. Вот дерьмо! Мне нужно закончить собирать вещи для
