Разрушенные - Кристи Бромберг

— Останови это! — кричит он. Колтон смеется, подходит к iPod и выключает его.

— Спасибо! — доносится из-под подушки приглушенный голос Шейна.

— Ну уж нет, — говорит ему Колтон, запрыгивая на кровать рядом с ним и вытаскивая подушку из рук, тогда Шейн закрывает глаза руками. — Судя по запаху в твоей комнате и виду твоего лица, я бы сказал, что ты жестко оттянулся прошлой ночью. Не так ли, приятель? — когда Шейн не отвечает, он заливается веселым, граничащим с зловещим, смехом. — У тебя раскалывается голова? Кружится комната? Глаза болят? Тебя тошнит, но в желудке ничего нет?

— Замолкни, — стонет Шейн, пытаясь натянуть одеяло на голову, а Колтон просто сдергивает его обратно.

— Нет. Хочешь тусоваться со взрослыми парнями — накачиваться, как они — тогда пора проснуться и принять это как мужчина. — С моего пункта наблюдения в коридоре я вижу, как Колтон прислоняется спиной к стене и устраивается поудобнее, прежде чем запустить руку в коричневый бумажный пакет. Слышу треск открывающейся пивной банки, и Шейн тут же садится в постели и смотрит на Колтона, будто тот потерял разум.

— Ты рехнулся, черт возьми? — хрипит Шейн в панике.

— Ага, — говорит Колтон, глядя на Шейна и усмехаясь. Он делает глоток пива и протягивает банку Шейну. — Чертовски верно. Выпей, сынок.

— Ни за что! — говорит Шейн, отшатнувшись от банки, словно от огня. — Ты не можешь давать мне пива!

Колтон поднимает брови.

— Кажется, я только что это сделал. Теперь хватит прикрываться этим оправданием. Ты был достаточно взрослым, чтобы прошлой ночью проглотить его, верно? Так что пришло время напомнить, почему оно тебе так понравилось. — Колтон пихает ему пиво. — Давай, выпей. Или слабо?

— Что за…

— Пей! — давит на него Колтон. — Что? Ты достаточно крут, чтобы выпить с друзьями, но не со мной?

— Меня сейчас стошнит!

— Теперь ты улавливаешь! — говорит Колтон с ухмылкой, тянется свободной рукой обратно к пакету и хватает еще одно пиво. — У меня для тебя есть еще пять, когда ты закончишь с этой.

Глаза Шейна становятся огромными, лицо бледнеет, когда слова Колтона доходят до него.

— Ни за что! Меня сейчас стошнит.

— Хорошо, — говорит Колтон, приближаясь к лицу Шейна. — Выпей это, — говорит он. — Я хочу, чтобы ты запомнил, как хорошо оно на вкус, когда подобное повторится. В следующий раз, когда твои приятели заставят тебя пить или ты сам захочешь выпить, чтобы выглядеть круто перед дамами… я хочу, чтобы ты вспомнил, как круто ты выглядишь, склонившись над унитазом, выблевывая все это, потому что гарантирую тебе по собственному опыту, это не очень красивое зрелище. — Колтон отстраняется от него и с самодовольной улыбкой на лице возвращается на свое место возле стены. Он откидывает голову назад, но искоса смотрит на Шейна. — Уверен, что не хочешь пива? Не хочешь вспомнить, каково оно на вкус?

Шейн качает головой, немного шокированный словесной поркой, которую устроил ему его кумир, как и я.

Когда Колтон начинает говорить в следующий раз, его голос пугающе спокоен.

— Теперь, когда я привлек твое внимание, несколько основных правил, хорошо? — он не ждет, пока Шейн ответит. — Как ты добрался домой прошлой ночью, Шейн?

Вопрос удивляет меня, так же, как и Шейна.

— Дэйви привез меня домой.

— Дэйви тоже пил прошлой ночью? — тихое спокойствие в голосе Колтона заставляет Шейна отвести взгляд, отчего у меня замирает сердце.

— Немного. — Слышу стыд в голосе Шейна; он знает, что это неправильно.

— Эээ! Неправильный ответ! — говорит Колтон, поворачивая голову и снова глядя на Шейна. — Хочешь вести себя глупо и напиваться? Это единственное, что я понял. Хочешь сесть в машину и позволить кому-то другому везти себя, кому-то пьяному — потому что давай посмотрим правде в глаза, ты был в дерьмо, так откуда тебе знать, сколько выпил Дэйви — такого я не потерплю! В этом доме слишком много людей, которые любят тебя. Заботятся о тебе, Шейн — Рай, мальчики, я — мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось. Позволь мне перефразировать вопрос, хорошо? Я не собираюсь спрашивать тебя, будешь ли ты снова пить, потому что тогда тебе придется мне солгать. Вот мой вопрос: ты будешь садиться в машину к другому человеку, который пьян?

Шейн шумно сглатывает и отрицательно качает головой. Когда Колтон просто смотрит на него, он произносит вслух:

— Нет.

— Хорошо! Теперь у нас определенный прогресс… — говорит Колтон, громко стукнув рукой по стене, что заставляет Шейна подпрыгнуть и схватиться за голову, в то время как Колтон смеется. — Уверен, что не хочешь пива? — снова предлагает он, и Шейн бешено качает головой. — Люблю смышленых парней, так что слушай, мне все равно, на каком черте ты доберешься до дома, позвони мне, если придется, но не делай этого снова. И последнее… зачем?

Шейн поднимает взгляд, чтобы посмотреть на него.

— Что значит зачем?

Колтон долго и пристально смотрит на него, и меня сводит с ума, что я недостаточно близко, чтобы видеть, как между ними происходит обмен невысказанными словами.

— Чтобы выглядеть круто? Произвести впечатление на девушку? Заглушить боль от потери своей мамы? Ты не обязан говорить мне, Шейн, но ответ очень важен. На него ты должен ответить сам. — Вижу, как голова Шейна склоняется ниже и с беспокойством втягиваю воздух. Шейн передвигается и, как Колтон, прислоняется к стене, скрестив вытянутые ноги на постели, а руки на груди, лицо направлено к потолку. Видеть их вместе — бесценно, и я знаю, это один из тех моментов, который навсегда останется в моей памяти.

Колтон выдыхает, и когда начинает говорить, его голос настолько тихий, что я напрягаюсь, чтобы расслышать.

— Когда я был маленьким, со мной случилось кое-что плохое. Очень плохое дерьмо. И неважно, что я делал, или насколько я был хорош, или как сильно я старался… ничто не имело значения… ничто не могло это остановить. Никто мне не мог помочь. Так что, своим семилетним мозгом я считал это своей виной, и даже спустя столько лет, я все еще так думаю. Но хуже всего было жить с болью и чувством вины. — Он вздыхает, отворачивается от созерцания потолка и ждет, пока Шейн сделает то же самое, чтобы они могли смотреть друг на друга. — Черт, я начал пить, будучи чертовски моложе тебя, Шейн… и я пил, потому что мне было чертовски больно. И после нескольких глупых фокусов и ситуаций, из которых мне посчастливилось выбраться, мой отец усадил меня и задал тот