Корпорация цветов - Константин Соргунов

— Здравствуйте, — натянуто улыбнулась мне блондинка. Она старательно избегала моего взгляда и слегка вздрагивала плечами. — Проходите, пожалуйста.

— Добрый вечер, — сказала я как можно спокойнее. Девушка пропустила меня вперёд и осторожно закрыла за мною дверь. Снова раздался лёгкий перезвон от колокольчика, висящего под потолком. Он звенел от лёгкого колебания ветра.

Я оказалась в небольшом холле, приятно освещенном тремя желтыми лампами. В углу размещалась небольшая стойка администратора. Вглубь помещения уходил узкий коридор с ворсистым зелёным ковром. Я поняла, что мини-отель был переделан из большой коммунальной квартиры, и мне сразу стало легче. Я отчего-то любила бывать в таких местах. Несмотря на евроремонт и всевозможную отделку, отсюда невозможно было изгнать ту удивительную атмосферу, которая свойственна старым питерским квартирам. Окна и подоконники давно были заменены на безликий пластик, лепные потолки закрыли навесные щиты, но у меня всё равно было ощущение, что я нахожусь дома у каких-то очень хороших людей, которые способны понять и принять непохожее на себя существо. Даже блондинка, которая с первого взгляда показалась мне очень неприятной особой, сейчас обрела довольно дружелюбный вид.

— Вы хотите у нас остановиться? — спросила она, по-прежнему не смотря мне в глаза.

— Да, пожалуйста, — кивнула я, решив остаться здесь по меньшей мере на пару дней.

— Вам одноместный номер? Это будет стоит три тысячи двести рублей.

— Да. С завтраками, — добавила я, вспомнив, что с утра у нас трудно найти открытое кафе.

— Тогда три с половиной тысячи. Завтрак шведский стол, — сказала блондинка, впервые улыбнувшись по-настоящему. — Хотите номер с микроволновкой?

— Нет, спасибо, — я покачала головой и задумалась. — А у вас есть прачечная?

— Стиральная машина.

— А заказать обед?

— У нас есть кухня. Кофе, чай, бутерброды и салаты. К сожалению, пока это всё. Но можно заказать пиццу. Есть Интернет, к сожалению платный, городской телефон…

— Спасибо, — быстро сказала я и перешла к главному: — Здесь есть другие постояльцы?

На мгновение девушка задумалась и зачем-то завертела в руках карандаш.

— Да, есть, — наконец, сказала она. — У нас восемь номеров, занято два одноместных, а завтра, скорее всего въедет ещё одна пара. Но у нас хорошая звукоизоляция и вы им не помешаете.

Тут блондинка наморщила лоб и виновато посмотрела на меня:

— То есть, конечно, они вам не помешают. Извините.

Я усмехнулась.

— На сколько дней вы у нас остановитесь?

— Пока не знаю. Дня на два, а там посмотрим.

— Хорошо. Ваш паспорт, пожалуйста. Ой…

Лицо девушки залило краской. Мне стало смешно, всё-таки не каждый день приходится видеть смущенного человека. Обычно если они совершают ошибку, к которой мы имеем непосредственное отношение, это вызывает злость и раздражение, но никак не смущение. А вопрос про паспорт, давно уже ставший анекдотичным, обычно задают с целью уязвить и унизить. Дело в том, что паспорта нам не выдавали. Главным документов дрэев является пластиковая карта, в которую вводятся все биологические данные её обладателя. Фотографии там, понятное дело нет. Люди почему-то считают, что внешних различий между нами не существует.

Я молча протянула девушке свою карточку.

— Спасибо, — пискнула она. — Итак, Зоя Карнатчи.

— Можно без фамилии, — милостиво разрешила я, восхищаясь невиданной любезностью. — И Зои, а не Зоя.

— Извините, — в очередной раз сказала девушка. Я так и ахнула — невиданное дело, человек в который раз извиняется перед дрэйкой. Кстати, я говорила, что люди называют нас дрыгами из-за нашей слегка подпрыгивающей походки? Людям почему-то необходимо придумывать пошлые и грязные прозвища для всех, кто так или иначе отличается от них. Армяне и грузины — чурки, узбеки и таджики — джамшуды, вьетнамцы и китайцы — узкоглазые, украинцы — хохлы. Даже для жителей Петербурга нашлось название — мы, по словам москвичей, натуральные чухонцы. А я в таком случае чухонская дрыга, существо, одинаково ненавидимое людьми всех национальностей. Пожалуй ненависть к дрэям это единственное звено, связывающее людей с самыми противоположными взглядами. Людям не нравится просто дружить друг с другом. Больше всего они любят дружить против кого-то.

— Семь тысяч рублей за два дня, пожалуйста.

Я достала деньги, забрала карточку. Больше всего мне сейчас хотелось вытянуться на кровати и уснуть. Но сначала нужно было зайти в душ и что-нибудь съесть.

— Скажите, я могу поужинать? — спросила я, пока администратор искала нужный ключ.

— К сожалению нет, — сказала она с неподдельным огорчением. — Я могу предложить вам только кофе или чай. Всё остальное подвезут только завтра, к восьми утра.

— Жаль.

— Но у нас ещё остались шоколадные батончики! — обрадовано сказала девушка.

— Хорошо. Тогда, пожалуйста, чай и… что у вас ещё есть.

— Есть марс, шоколадка "свобода", — начала перечислять администратор.

— Замечательно. Давайте всё. И вы говорили, что можно заказать пиццу?

— Да, конечно.

Блондинка протянула мне цветной буклетик, пестреющий фотографиями самых разнообразных пицц. Я ткнула пальцем в первую попавшуюся и протянула администратору тысячную купюру.

— Вот эту. Когда она будет привезена?

— Обычно в течении часа, иногда чуть пораньше.

— Чай и шоколадки принесите, пожалуйста, вместе с пиццей.

— Обязательно. Ещё что-нибудь?

— Да, — кивнула я. — Ключи.

— Конечно, конечно, — суетливо сказала блондинка. Она выпорхнула из-за стойки и сунула мне в руку маленький ключ, привязанный к деревянной лакированной груше. Сбоку на ней была выгравирована цифра восемь.

Администратор отвела меня в самый конец коридора. Номер восемь оказался просторной угловой комнатой с большим окном, завешенным тяжелыми тёмно-синими гардинами.

— Мини-бар, к сожалению, пустой, — поведала мне блондинка.

— Ничего страшного, — милостиво кивнула я, забирая ключи. — Спасибо вам. Скажете, когда привезут пиццу, хорошо?

— Да, конечно, — с облегчением кивнула девушка. Несмотря на всю её доброжелательность, я чувствовала, что общение со мной ей до крайности неприятно. Кроме того было заметно, что блондинка сильно напугана. В какой-то мере я её понимала. В самом деле, вечерний визит дрэйки не может сулить ничего хорошого. Девушка чувствовала опасность, исходящую от меня и ей было не по себе. Кроме того, ей наверняка передавался мой собственный страх, о причинах которого она не могла и догадываться. Дверь уже закрывалась, когда блондинка издала горлом странный булькающий звук и вдруг в упор посмотрела мне в лицо. До этого она старалась смотреть мне куда-то в район ключицы.