Артем - Борис Могилевский

«Сейчас я в Дайрене (Дальний). Жду парохода в Нагасаки (Япония). Пароход завтра. Как буду выбираться отсюда, не знаю. Думаю в Нагасаки поступить на какой-либо пароход кочегаром или чем придется и поеду куда придется: в Америку, в Австралию или в Европу. Я чувствую себя здоровым… Погода отвратительная. Идет снег и сразу тает. У меня калош нет, так и выходить неохота… Вот пока все, что могу сказать о себе… Ваш Федя».

За 20 иен Артем приобрел билет третьего класса на пароход, отплывающий в Нагасаки. После обмена рублей на иены и уплаты за билет на пароход у Артема еще оставалось около 50 иен. Это было все состояние, с которым он пускался в плавание по морям и океанам и долгие странствия по материкам и странам. Кроме этого, у него еще была пара сильных рук, которые не боялись и не гнушались никакой работы.

Ранним утром японский пароход из Дайрена входил в нагасакскую бухту. Нагасаки — крупнейший порт Японии. Пар входные линии связывают его со многими большими портовыми городами земного шара.

О работе русскому человеку в Японии и думать было нечего. Артем понял это в первый же день жизни в Нагасаки и не собирался терять времени на поиски работы. Приехал он сюда лишь для того, чтобы из Нагасаки — этих морских ворот Японии — выбраться на широкие океанские пути. В ожидании подходящего парохода на Шанхай, куда он решил отправиться, было много свободного времени.

Вырвавшийся в огромный мир царский узник восхищался сказочной природой Нагасаки.

— Ночи в Нагасаки были волшебно хороши. Нагасакские ночи — это дивная сказка, их описать нельзя, — делился своими впечатлениями с далекими друзьями Артем. — По обрыву гор лепятся улицы, скрытые в тени тропических растений. Вдали внизу рейд. Кругом горы. И все это залито матово-серебряным лунным светом. Домов нет. Они скрыты в тени садов. О них только догадываешься. И вместе с тем на каждом шагу наталкиваешься на упорный труд поколений людей. Город завоеван у природы. На постройку его носили землю горсточками. Зато теперь это крепость, которой человек властвует над природой…

Как мало гармонируют с этим видом забитые и вялые, тщедушные жители японского города и спесивая солдатчина! Но как много во всем этом смысла! Только рабовладение в государственных размерах могло создавать такие сооружения. Надо было иметь огромные рабочие силы, сосредоточенные в одной местности и послушные воле одного учреждения, чтобы стали возможными при низкой технике все эти города, поля, водопроводы и прочее…

Ни одному из пароходов, уходившему в дальнее плавание, кочегары не требовались. Проезд в Шанхай в самом низшем классе стоил 30 иен. Пришлось Артему отдать и эти деньги. Осталось у него после расходов в Нагасаки всего лишь 5 иен. Это означало, что надо снова приготовиться к полуголодному существованию, перейти на знакомые сухари и воду.

Пароход шел из Нагасаки в Шанхай. Где-то внизу, на общей палубе третьего класса, среди китайских бедняков находился Артем.

Артем в Шанхае

Шанхай — один из крупнейших промышленных центров Китая. Город с населением в несколько миллионов жителей. Город кричащего богатства и безысходной нищеты. В Шанхае той поры, когда туда прибыл Артем, было собственно два города: сеттльмент — город для европейцев, с огромными благоустроенными домами, роскошными магазинами, с широкими чистыми улицами, со своим Бродвеем, и настоящий, китайский Шанхай, где жили хозяева города — китайцы: бесчисленные кварталы одноэтажных домов — трущобы в самом худшем смысле этого слова. Но и это еще не весь Шанхай: на большой реке стояли десятки тысяч джонок — в этом городе на воде рождались, проходили мучительно тяжкий жизненный путь и умирали многие поколения китайцев.

Артем нашел меблированную комнату, уплатив за неделю вперед все оставшиеся у него деньги. «Крыша над головой есть, остальное приложится — голодной смертью не умру», — думал он, медленно прохаживаясь по Бродвею, останавливаясь возле шикарных витрин английского магазина. Карманный словарик английского языка (подарок Екатерины Феликсовны) всегда с ним, и Артем не упускает случая попрактиковаться. Но чей-то робкий голос отвлекает его:

— Вы русский?

Артем не спешит вступить в беседу с незнакомцем. Он ощупывает его своими проницательными глазами. Потом, придя к какому-то выводу относительно этого оборванного, видимо, безработного соотечественника, отвечает на вопрос:

— Да, я русский. Только что приехал в Шанхай.

Из завязавшейся беседы выяснилось, что незнакомец также бежал из ссылки и в результате долгих странствий очутился в Шанхае.

— Где вы живете? — спросил безработного земляка Артем.

— Эту ночь провел в китайской шлюпке…

Артем предложил Владимиру Наседкину, так звали безработного, переночевать в его комнате.

Наседкин спросил Артема, не хочет ли он пройтись немного по Бродвею:

— Здесь неподалеку разместилась русская булочная, там уже работают двое русских парней, быть может, повезет пристроиться еще кому-нибудь.

Артем — китайский кули

Пришли по указанному Наседкиным адресу. Хозяина на месте не оказалось, зато удалось побеседовать с обоими русскими рабочими. Люди здесь были нужны, а это главное. Вскоре появился хозяин пекарни. Артем без всяких церемоний предложил свои и Наседкина услуги. Готовы делать любую работу. Работы в самой пекарне не оказалось, но хозяин, не очень уверенный в согласии двух русских, предложил им развозить по городу хлеб.

— Вы подумайте хорошо над моим предложением: заработок эта работа принесет вам очень небольшой, но тут есть еще, как бы вам сказать, этическая сторона дела. Развозка грузов в Китае — это дело кули, людей, находящихся на самом дне жизни. Европейцы в Шанхае не согласятся выполнять такую работу даже под страхом голодной смерти. Но вы русские, и работу сейчас в Шанхае достать едва ли вам удастся. С ответом я не тороплю. Мне совершенно безразлично, кто будет возить хлеб, китайцы или русские. Плата от этого не изменится.

Артем, прищурив глаза и еле заметно улыбаясь, слушал речь хозяина, его, «так сказать, моральные соображения о труде европейцев и китайцев». Но вдруг улыбка исчезла с его лица, глаза его стали жесткими, он грубо оборвал хозяина и сказал:

— Я согласен на развозку хлеба, не знаю, устроит ли это моего товарища. А насчет чести европейца и прочего не беспокойтесь. Никакой труд не способен обесчестить человека. Когда можно начинать работу?..

Напившись вволю чаю с сухим хлебом, двое старых рабочих и двое вновь нанятых отправились гулять в ботанический сад. Веселее и бодрее всех был Артем. Один из булочников, человек неимоверной физической силы, был одновременно человеком мрачным, угрюмым. Но веселость нового рабочего, назвавшегося Андреевым, а также его незаурядные физические данные сделали нелюдимого пекаря общительным. Он рассказал о своих приключениях, когда ему однажды пришлось пропутешествовать зайцем в трюме английского парохода на Филиппинские острова. Там он был обнаружен и на казенном содержании отправлен обратно в Шанхай.