Мой грешный муж - Миа Винси

— Но моя жена заслуживает. Так почему бы тебе хоть раз в жизни не поступить достойно и не показать миру, чего ты стоишь?

Трейфорд сердито посмотрел на него, прошелся по комнате, затем вернулся и ткнул Джошуа в грудь своей тростью.

— Если я вступлюсь за вас, скажу своему окружению, что Болдервуд лжет, чтобы выманить у тебя деньги — ты и твоя жена будете держаться подальше от меня и моей жены. Мы не хотим иметь ничего общего ни с кем из вас.

— С удовольствием.

— И возвращайся в Бирмингем, где тебе самое место. Всего хорошего.

С этими словами граф удалился.

Айзек уставился ему вслед.

— Он бы предпочел засунуть нас в мешок и утопить, как котят, не так ли? — сказал он. — Вот тебе и семья. Что ж, когда я найду маму и Мириам, у нас снова будет семья.

Джошуа поморщился. Бедный, полный надежд Айзек.

— Забудь о них, — сказал он. — Наша семья распалась много лет назад. У нас нет ни матери, ни сестры…

— И братьев тоже нет.

Долгое время оба молчали, затем Айзек повернулся обратно к лошади.

— Пожалуй, я тоже пойду. Сниму себе отдельную комнату. Возьму лошадь и поеду кататься по Британии.

Отлично. Отпустить его снова. Айзек уходил раньше, он уйдет снова, а Джошуа полжизни счастливо прожил без своих братьев, так что теперь они были ему ни к чему. Кассандра и ее сестры вернутся в Уорикшир, Айзек отправится туда, куда захочет, а Джошуа сможет вернуться в Бирмингем, где ему самое место.

— Как пожелаешь, — сказал он. — Теперь мне нужно поработать. У меня много-много работы.

КОГДА ДЖОШУА УЗНАЛ от Ньюэлла, что Кассандра останется дома на ночь, он впервые присоединился к ним за ужином. Айзек развлекал их рассказами о том, как заново учился ездить верхом, Люси — о походах по магазинам с герцогиней, а Эмили — о походе в театр. Кассандра почти ничего не говорила, сидя на другом конце стола от него, с нежной улыбкой, которая исчезла с ее лица, когда их взгляды встретились.

После ужина он вернулся к работе, не обращая внимания на взгляд, который бросила на него Кассандра. Но их музыка и смех вторглись в его кабинет, весело нарушая его покой. Должно быть, именно так и было в Уорикшире. Как называлось это место?

Санн-парк. Дурацкое название.

Спустя долгое время после того, как шум прекратился, он отправился в свою спальню и разделся. Он натянул халат под злобным взглядом кота Кассандры. Кот привык спать в его постели, так как он начал спать в комнате Кассандры. И теперь он сделает это снова: войдет в ту дверь, где она ждала его, обнимет ее, будет любить ее, забудется в ней, пока весь его мир не сузится до тех ощущений, которые они вызывали друг у друга.

Он делал это, потому что хотел быть с ней. Она делала это, потому что хотела детей. И как только она получит то, что хотела, она уйдет.

Он рухнул на диван и не пошевелился, даже когда Кассандра постучала в дверь и вошла в своем дурацком ночном жакете с уродливым бантом.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Просто задумался.

— Я тоже так делаю. Уставлюсь на огонь, размышляя. Я поняла, что это совсем не помогает.

Он хмыкнул. Она ждала.

— Может, мне оставить тебя? — наконец спросила она.

— Нет.

К тому времени, как он собрался взять свои слова обратно, она уже сидела рядом с ним.

— Ты скажешь мне, что случилось? — спросила она. — Ты был тихим весь вечер.

— Все в порядке.

— Ты идешь спать?

— Я, наверное…

Он махнул рукой в сторону своей кровати. Ее улыбка погасла.

— Я тебе надоела?

— Нет. Нет. Я просто…

Он просто хотел досадить ей, так как был мелочной, эгоистичной сволочью. Нет причин для растерянности. Все было очень просто: пока они наслаждаются друг другом, а потом вернутся к своей обычной жизни. Он — среди шума и суеты Бирмингема, она — среди шума и тепла семьи.

Она поджала под себя ноги, прижалась к нему и запустила пальцы в его волосы. Он слишком привык к ней.

— Я забыла поблагодарить тебя ранее, — сказала она. — За то, что вы вмешался в дело с герцогиней. Хотя она и недовольна этим.

— Трейфорд тоже недоволен твоим вмешательством. Он по-прежнему не хочет иметь с нами ничего общего. Вся твоя любезность не сможет этого исправить. Он никогда не изменится, и он думает, что ты раздражаешь.

— Честно говоря, меня не очень волнует, что думает лорд Трейфорд.

— Миссис Девитт! Я потрясен!

Она с вызовом посмотрела на него.

— Ты был прав, а я ошибалась. Я возмущена тем, что он и леди Трейфорд не сказали ни слова в твою защиту. Ты в сто тысяч раз лучше, чем он, и он не может поставить это себе в заслугу.

Он не смог сдержать улыбки.

— Послушайте, миссис Девитт. Кажется, я начинаю вам нравиться.

— Я все еще хочу придушить тебя в половине случаев.

— Это часть моего обаяния.

Звук, который она издала — легкое фырканье, как у одной из тех свиней, которых она так любила, — был восхитителен. Он не сказал ей об этом и поздравил себя с проявленной сдержанностью. Он также не сказал ей, какая она красивая, или как ему хотелось бы наслаждаться ее радостью, или как мир стал прекраснее, когда она появилась в нем.

— Герцогиня представит Люси на своем балу, — сказала она более спокойно. — И, если Люси будет хорошо себя вести, она сможет остаться с ней на весь сезон. На данный момент проблема Люси решена.

— А еще через несколько дней, когда я обеспечу себе алиби, проблема с Болдервудом тоже будет решена, — сказал он. — Тогда все будет кончено.

— Да. Все это скоро закончится.

Он не нашелся, что на это ответить, поэтому ничего не сказал. Она подвинулась, положила руку ему на грудь, словно ища утешения, и положила голову ему на плечо. Даже так, она окутывала его. Еще сильнее, когда она наклонилась к нему, скользнула губами по его подбородку и вниз по горлу, и он понял, что напрасно надеялся, что сможет удержаться на расстоянии.

И вообще, почему он должен это делать? Одно это легкое прикосновение сделало его готовым для нее. Его член был более чем счастлив обслужить ее, дать ей столько семени, сколько она хотела. Этого должно было хватить. Этого было достаточно. В любом случае, он не хотел от нее ничего