Мой грешный муж - Миа Винси

— Бедный мистер Ньюэлл. Я втянула вас в наши семейные дела, слишком надолго оторвав от твоей собственной семьи.

— Миссис Ньюэлл понимает. Она надеется летом провести отпуск на берегу моря… но, возможно, сейчас не лучшее время, чтобы упоминать об этом.

— Сейчас самое подходящее время, чтобы упомянуть об этом. Потому что я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи и исполню любое ваше желание. Отвезите свою семью на месяц к морю, и мистер Девитт выплатит вам премию.

Мистер Ньюэлл улыбнулся.

— Спасибо, миссис Девитт. Я также приношу извинения за то, что упомянул мою подругу из театра. Но Эмили так любит драматургию, и она пишет такие остроумные пьесы. Возможно, из кого-нибудь — не актрисы, заметьте, — но из той, кто разбирается в театре, могла бы получиться хорошая гувернантка. Это всего лишь предложение.

Как было правильно поступить? Что бы она ни делала, в конечном итоге у нее всегда получалось неправильно. Джошуа сказал бы, что респектабельность не имеет значения, что он купит респектабельность для Эмили. Кассандру больше интересовало счастье своей младшей сестры, пока Эмили не ожесточилась и не исчезла.

— Хорошее предложение, — согласилась она. — Если только Эмили на самом деле не собирается становиться актрисой. Она слишком молода и беспокойна для своего возраста и…

— Если вы не возражаете, миссис Девитт, я думаю, Эмили боится потерять всех.

О, моя дорогая Эм, я тоже этого боюсь. Кассандра проглотила комок в горле. Почему она не знала, как заговорить с Эмили? Каждый день она общалась с десятками людей, но не могла поговорить с собственной сестрой. Но с тех пор, как умер папа, Кассандра была так занята: управляла поместьем и домашним хозяйством, меняла сад, давала имена свиньям и делала тысячу других вещей.

Занята? Господи, теперь она говорила, как Джошуа или ее бабушка. Но она была занята. И чем больше работы, тем лучше, чтобы не думать о папе, маме, Чарли и обо всем, что было потеряно. Возможно, именно поэтому Люси и Эмили обиделись на нее.

Она похлопала мистера Ньюэлла по руке.

— Я найду способ все исправить и приношу извинения за то, что расстроила вас, — сказала она. — Сегодня я уже успела расстроить двух сестер, бабушку и секретаря. Сейчас я отругаю Айзека, что расстроит его, и, если Джошуа будет там, я, без сомнения, в конечном итоге расстрою и его тоже, после чего смогу поздравить себя с хорошо проведенным днем.

Глава 20

Джошуа сидел за своим столом, перед его глазами плясали бессмысленные цифры, и он проклинал себя за то, что сегодня не занялся делами вне дома. Его нехарактерный для него своенравный разум прекрасно понимал, что Кассандра тоже дома, и постоянно возвращался к интересному вопросу о том, сможет ли он затащить ее в постель.

Он как раз пришел к выводу, что должен попытаться, иначе он не сможет поработать — и действительно, в таком состоянии переспать с женой было делом эффективности, — когда она открыла дверь и вошла.

— Неудивительно, что ты продолжаешь убегать в Город, — сказала она, прислоняясь к его креслу и запуская пальцы в его волосы. Он обнял ее за талию. — Удивительно, что ты можешь слышать свои мысли в этом шуме. И вот я здесь, снова прерываю тебя.

— Возможно, я смогу найти тебе применение. — Он многозначительно провел рукой по ее ягодицам. Она хихикнула и без особого энтузиазма оттолкнула его.

— Не сейчас, — сказала она. — Мне нужно найти Айзека.

— Тебе не нужно искать Айзека. Тебе нужно запереть дверь и сесть за мой стол, чтобы я мог сделать с тобой то, что захочу.

— Тише. Я не стану.

— Отлично. Оставь дверь незапертой, но не жалуйся мне, когда слуги увидят тебя с поднятыми…

— Тише. — Она прикрыла ему рот рукой, а он усмехнулся и прикусил ее пальцы. — Ты не должен делать таких неприличных предложений.

— Мое предложение было вполне приличным, — запротестовал он. — Это ведь ты предложила заняться любовью средь бела дня при незапертых дверях.

— Я никогда… О, ты ужасен, — сказала она, но все равно поцеловала его, затем отстранилась и села, прислонившись к столу. — Айзек повел Люси на встречу со свидетелями.

— И? Вероятно, он просто пытался уберечь ее от неприятностей.

— Водя ее по неблагополучным районам Лондона, чтобы она встречалась с лжецами, слышала угрозы и подкуп? Как это убережет ее от неприятностей?

— А, хороший аргумент. Я поговорю с ним. А что касается тебя, раз уж ты меня прервала…

Он отодвинул ее в сторону, прижал к столу и поцеловал.

— Джошуа. Мы не можем делать это здесь, и я должна уйти. Тебе придется подождать.

— Нет. Не могу ждать. Я слишком сильно хочу тебя, чтобы сконцентрироваться, поэтому, если ты оставишь меня ни с чем, мой бизнес рухнет, и тогда у меня не будет ни денег, ни работы.

— Но у тебя будет много времени чтобы… чтобы…

— Что? Что?

— Чтобы… Ну, ты понимаешь.

— Скажи это. — Он опустил голову, скользнул рукой по ее бедру и прошептал ей на ухо. — Будь порочной и скажи это, и, может быть, я отпущу тебя.

— Ты снова дразнишь меня. Веди себя прилично.

— Если ты хочешь, чтобы я вел себя хорошо, каков будет мой стимул?

В тот момент, когда он произнес это слово, он вспомнил ее обещание, данное в ночь раута, и увидел по ее лицу, что она тоже помнит об этом. Казалось, это было целую вечность назад, но воспоминание встало между ними, и, боже, он сегодня не сможет поработать. Он никогда больше не просил ее об этом и не собирался. Но он все еще мог дразнить ее; казалось, она не возражала против его поддразниваний.

— Ты у меня в долгу, — напомнил он ей. — Пришло время расплатиться со мной, миссис Девитт.

Она покраснела еще сильнее.

— Может быть, я так и сделаю. Позже.

Боже милостивый. Пусть "позже" будет сейчас.

— Хотя, — добавила она, — от этого дети не рождаются.

И — ого! Его желание улетучилось, оставив после себя горькое разочарование. Потому что для нее все еще были важны дети. Не было сомнений в том, что она страстно желала его, но, в конце концов, она расстанется с ним так же радостно, как и он с ней.

Хорошо. Так они и договорились. Она не станет поднимать шум — превосходно.

— Конечно.

Он встал и отстранился, повернувшись к ней спиной, чтобы поправить одежду и привести в порядок лицо.

— Тебе нужно как можно больше семени, прежде чем закончится эта ерунда и ты вернешься в Уорикшир.