Мой грешный муж - Миа Винси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только Люси казалась счастливой.
— Женщина, которую навещает Джошуа? — повторила она. — Какая женщина?
— Я сказал «женщина»? — поспешно уточнил Айзек. — Я имел в виду «вомбата», это странное животное, похожее на барсука, которое обитает в колонии Новый Южный Уэльс. Знаете, в Королевском обществе есть экземпляр. Мертвый, конечно, но большинство существ в Королевском обществе мертвы. Итак, вомбат. Всего лишь вомбат. Не обращайте внимания на то, что я говорю. Я всего лишь пьяный моряк
Он залпом выпил бренди.
— Видите? Пьяный матрос.
Он налил и выпил залпом еще.
— Пожалуйста, расскажите нам об этой женщине, — попросила Люси. — Она звучит очень интригующе. Джошуа, эта женщина…
— Люси! Хватит!
Кассандра хлопнула ладонью по карточному столику, который оказался недостаточно прочным, чтобы выдержать битву между сестрами Лайтвелл, потому что затрясся, и бренди Люси опрокинулся. Ньюэлл бросился убирать пролитое; Кассандра и Люси, не отрывающие глаз друг от друга, даже не заметили этого.
— Можешь ли ты хоть на один благословенный момент в своей жизни проявить достаточно уважения к другим, чтобы подавить свою потребность быть в центре внимания?
Две сестры уставились друг на друга, как шипящие кошки. Никто больше не шевелился, кроме Ньюэлла, который допивал шерри.
Затем Кассандра откинулась на спинку стула, рассмотрела свои карты и сказала:
— Теперь твоя очередь, Люси.
Люси закатила глаза и тоже откинулась на спинку стула.
— Замужество изменило тебя, мать Кассандра.
Она бросила карточку в стопку.
— С тобой больше не весело.
— Я никогда не была особо веселой. Вы с Мирандой всегда были веселыми, доставляли неприятности и привлекали к себе внимание.
— Значит, ты ревнуешь.
— Я не ревную.
Все это время она не смотрела на него. Сейчас она тоже на него не смотрела.
Джошуа перебрасывал грецкий орех из руки в руку, а Кассандра продолжала не смотреть на него.
Они продолжили играть в тишине, без попыток Люси спровоцировать скандал, без разговоров Айзека о том, что Джошуа посещает женщин, без того, чтобы кто-нибудь задавал неудобные вопросы об умерших мальчиках или любовницах отцов.
Как только последняя карта легла в стопку, Люси встала и отряхнула юбки.
— Мне нужно отдохнуть, — сказала она. — Это такая тяжелая работа — быть в центре внимания.
Она сердито посмотрела на Кассандру.
— Вот увидишь, я буду великолепна на балу, и день, когда я перееду жить к бабушке, станет лучшим днем в моей жизни.
— И моей тоже. Я устрою свой собственный бал, чтобы отпраздновать твой отъезд.
Люси вскинула голову и вышла.
Кассандра встала, широко улыбнулась и посмотрела на всех, кроме Джошуа.
— Я тоже пойду спать, — сказала она и направилась к двери.
Позади нее Эмили вскочила на ноги, выглядя испуганной и одинокой. Невозможно поверить, что девочке четырнадцать. В дверях Кассандра обернулась и протянула руку. Эмили бросилась к ней, и они ушли вместе. Что ж, по крайней мере, одни сестринские отношения были спасены.
Ньюэлл на мгновение неловко замешкался, затем направилась к двери.
— Я тоже пойду, — сказал он.
— Ньюэлл, — сказал Джошуа, снимая сюртук. — Насколько я понимаю, у вас необычайно много детей
— Шестеро, сэр. Это не такая уж редкость.
— Мы забрали вас у них. Если вам нужно вернуться домой…
— Миссис Девитт подняла этот вопрос, — сказал Ньюэлл. Конечно, подняла. — Я могу остаться подольше, если я нужен.
— Скоро все закончится. Но пока что вы официально являетесь сестринским пастухом.
— «Сестринским пастухом», сэр?”
— Как пастух коз, только для сестер. Кормите и поите их, следите за тем, чтобы они оставались во дворе, и не подпускайте к ним лис.
— О, спасибо, сэр. Наверное.
Ньюэлл благоразумно бросился к двери, пока ему не поручили еще какую-нибудь невыполнимую работу.
Глава 22
Айзек подошел со своим бокалом к карточному столу, сел и перетасовал карты.
— Мне не следовало упоминать миссис О'Ди, не так ли? — сказал он.
Джошуа фыркнул.
— Если ты не научишься держать рот на замке, то сломаешь и вторую ногу тоже.
Схватив вазочку с орехами и щелкунчика, он присоединился к Айзеку. Он сел на то место, где только что была Кассандра, лучезарно улыбающаяся Кассандра, которая не смотрела на него. Ему стало немного дурно, немного жарко, немного холодно, и его пальцы нащупали узел шейного платка. Она, конечно, подумала, что эта женщина — его любовница, и ей и в голову не могло прийти, что правда была еще хуже.
Мои родители были очень влюблены друг в друга… Преданность моего отца… Верность была краеугольным камнем их отношений и нашей семьи.
— Я никогда не знаю, как правильно с ними разговаривать, — сказал Айзек. — Это все из-за того, что я рос на флоте. Там не так уж много женщин. Ты же знаешь, что мы…
— Избавь меня от подробностей.
— Избавил.
Отбросив галстук, Джошуа засунул грецкий орех в «щелкунчика». Он поднял глаза, когда Айзек презрительно хмыкнул.
— Что? Что?
— Щелкунчик! — Айзек усмехнулся. — А ты не можешь расколоть его голыми руками?
— Это то, чем вы занимаетесь на флоте? Раскалываете орехи?
— Я думал, тебе не нужны подробности.
Джошуа бросил орех Айзеку, который легко поймал его в воздухе. С дерзкой ухмылкой он зажал орех между ладонями, переплел пальцы и сжал. Мгновение спустя скорлупа треснула.
— Держу пари, ты не сможешь этого сделать, старший брат, — воскликнул он, счищая скорлупу с ядра. — Размягчился, сидя за своим столом.
— Ха. — Джошуа взял еще один орех. — Да будет тебе известно, братишка, что я таскал ящики и работал в кузнице.
— На нашей униформе были пряжки, изготовленные на твоей фабрике, — сказал Айзек. — Я помню знаки различия. Там, на другом конце света, я носил пряжку, которую сделал мой брат. Интересно, есть ли у Брэма что-нибудь, что ты сделал, или у мамы и Мириам.
Вместо ответа Джошуа сосредоточился на грецком орехе, который держал в ладонях. Это казалось глупым и неэффективным занятием, когда у него был отличный щелкунчик, тоже изготовленный на его фабрике, но он не собирался уступать своему младшему брату, даже если тот четырнадцать лет таскал канаты и гребные лодки, или что там еще делали моряки. К счастью, ему удалось справиться с этим, и он ухмыльнулся, притворяясь, что красные вмятины на его коже не жалят.
Насмешливо фыркнув, Айзек продолжил тасовать карты. Джошуа вытащил кусочки ореха и бросил их в рот.
— Просто скажи ей, кто такая миссис О'Ди, — сказал Айзек, сдавая карты.
— Это расстроит ее. Это
