Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран

– А, да. Сидит крепко. Игрейна Пятая в Абверфоре, Оллуа после Ральфа притаились и молчат. Говорят, у них там ещё кто-то умер.

Латкор после такого долгого сна уж очень сладкий и густой. Пить его приятно. Ксенион стал болтать о том, что изменилось в клане. Принесли ещё латкор. Горячий, пахнущий вкусно и горько. Моргана доела булочки из-под подушки и допила вторую чашку.

– А что нового в Ньоне? – спросила она, когда Ксенион послал на кухню за второй порцией булочек.

– Много чего. Ньон всё растёт. Да на юг всё растёт. А за северными воротами есть предместье, в которое переселились эскортесс. Там же живёт множество шлюх всех мастей. Но Коллуэй не в ведении Брайана, а то он спалил бы там всё. До сих пор они с императором на эту тему гры…

– Брайана? Говоришь так, будто ты с ним озеро крылоскола выпил.

– Так и есть, отчасти. У нас было много поводов для дружеских встреч. Когда тебя разбудить он пытался… Ух, он бывал у нас… А вообще он года три назад стал куда чаще появляться в обществе высокородных, так что мы и вправду пили с ним много… келлера, естественно.

– Келлера?

– Его мамаша, та, которая родная его, рит-принцесса Эллиан… Она всё хочет женить его, потому таскает по всем этим танцам. «Вечер с келлером!» Крылатые это так называют. Оно всё сахарно-мило, но не без подвоха. А он уже и не сопротивляется, особенно после… появления и амнистии сыновей Джулиана, Дарк-принца то есть… что-то там у них такое было, я даже и не полностью разобрался, что… Говорят, Ханней Сильверстоун и этот, второй, Лиорг-о-Дарк, сбежали из нашего плена и остались хулиганить тут, на севере. Развлекались, готовили диверсии, ждали, чем всё закончится. Но, потом убедились в мире, поверили в него, да и вышли из подполья…

– Я думала, что она отреклась от него, нет?

– Ты о чём? Об Эллиан? Не слышал об этом. Может, помирились. Так вот…

– Послушай… отец.

– Что? Ну что?! Я тут пытаюсь тебе самые любопытные слухи про Сильверстоунов припомнить, а ты меня перебиваешь!.. И так не могу ни о чём думать, кроме!.. прости, ладно, слушаю тебя.

– А если я стану представителем подвида, мне можно будет жить в Ньоне?

– Ну, Брайан сказал, что ты будешь жить в нынешней столице на законном основании, но по официальному приглашению – бумаге, которую тебе даст император, которую подпишут и парламент, и принсипат, и сам Брайан, и леди Чедвик, и даже Кристиан Рэйли.

– Парламент? Какой ещё Кристиан Рэйли?

– Герцог Рэйли из рода Санктуария. Кристиан, на девку похож, помнишь?

– Кто бы говори-ил… – пропела Моргана. Ксенион по-прежнему стригся только когда проигрывал в споре братьям-драконам и ненормально длинные волосы вовсе не делали его мужественнее.

– … а никто и не говори-ил! – передразнил дочь Ксенион.

Попробуй ему кто сказать, что он женоподобен!.. Всем головы откусит! Себе в удовольствие и другим в пример.

– А Рэйли теперь руководит доспешниками, – мирно продолжал родитель Морганы. – Обещает, что они скоро полностью заменят городскую стражу.

– Ясно… значит, я просто обязана прибыть в Ньон. Не могу же я так просто упустить такой шанс.

– Какой шанс? Всё ещё Брайана хочешь? И не надоело тебе? Рядом с ним, кстати, всё время вертится хорошенькая монашка. Действительно милая, не-по-средст-вен-на-я. Ты могла бы быть такой же, если бы хотела, а этот кусок сильверстоунских замашек наверняка расплавился бы.

– Расплавился? – Моргана переспросила, не вполне уверенная в том, как интерпретировать слова отца. – Сильверстоунских замашек?

– Ну, в хорошем смысле. Да, – Ксенион немного помолчал. Принесли ещё латкора и булочек, и он заговорил с новой энергией, которая, впрочем, у него никогда не кончалась: – Нет, ну ты скажи, ты вот, это… восемь лет проспала и думаешь, что всё ещё его любишь? Вот так просто понимаешь это?

– Я ничего такого не говорила. Просто хочу его увидеть и больше ничего, – сказала Моргана, мысленно прибавив: «И понять, любит ли он ещё меня или уже увлечён монашкой?»

Она начала собираться, но Ксенион остановил её. Сказал, что сначала пошлёт письмо с просьбой составить нужный документ, подписать и переслать его, а затем…

Время тянулось томительно долго. Хоть как-то ускоряя события, Моргана спала большую часть суток. И всегда, каждое утро, Ксенион будил её горячим латкором и булочками. Иногда к ней на постель бросал шкуру тара, и сильный запах крупного зверя будоражил эскортесс.

Ксенион не только беспокоился о том, чтобы Моргана надолго не заснула снова, но и развлекал её, как мог, видя, что она мрачна и скучает. Ксенион устраивал охоту, возил её на скачки, в театр, на местные танцы и пирушки.

Однажды он спросил прямо:

– Почему ты не трясёшься от нетерпения? Почему не рада, что увидишь его скоро, если любишь? Что тебя гнетёт?

Моргана некоторое время молчала, но затем решила доверить отцу свою мысль:

– Я увижу его, и это будет замечательно. Пусть дальше я получу сомнительное удовольствие от разговора с ним. Но что потом? Никогда он не станет моим. Даже чуточку счастья в этом мне не дано. Так чего веселиться? К чему готовиться? Силы нет лицемерить и смеяться, строить из себя что-то… быть приятной и такой… как ты говорил? Милой, живой, да? Как эта монашка?.. Вот тебе правда жизни, какой её получила я: какой бы я ни была, это не изменит того, что Брайан будет держаться от меня подальше! К Хенеру этот мир! Он меня не устраивает таким!..

– Ну, деточка… я бы с удовольствием переделал для тебя всё мироздание, но не способен, пожалуй.

Моргана одарила отца тяжёлым взглядом, думая только о том, что все слова пусты и любая фраза лишь сотрясание воздуха, вызывающее преждевременное утомление.

Но пришла ожидаемая бумага с печатями и Моргана с Ксенионом отправились в путь. Рекордный мах крыла Ксениона в естественном виде позволил им прибыть в Ньон уже следующей ночью. Пришлось спуститься у северных ворот, повинуясь законам и странному слуху, что полётное пространство над столицей искажено загадочным образом.

Они наняли экипаж и с комфортом доехали по хорошо освещённым улицам. Моргана никогда не видела такого:

– Что это за странный свет? Ровный, жёлтый. Волшебство?

– Электричество. Принцы, говорят, пытаются вспомнить всё, что в их времена было хорошего, и если это не сверхсложная штука, без которой можно обойтись, то получают патент на производство. Лавочники теперь продают такие странные штуки… Тебе должно быть интересно. Тут тебе и тепло без