Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парламентарии шушукались. Мужчины приходили в себя и осознавали цифру в пять империалов.
– Есть хоть какие-то другие варианты? – спросил Стефан Вир. – Помню, ты запрашивала самые разные архивные данные, включая статистику свиданий фитов.
– У меня есть варианты, но, во-первых, нужно сначала принять общеимперские законы, во-вторых, провести эксперимент, ну а в-третьих… эти варианты возмутят особенно религиозных крылатых.
Брайан на своей ложе с самого начала сидел с невероятно красными глазами, постепенно приходя в такой дикий гнев, что у него по лицу и шее вверх уже пошли белые ветви кровотока.
– А сама-то не желаешь заработать пару-тройку тысяч империалов? – спросил ехидно Даймонд Лайт. – Неплохо ценишься, да и вопрос сразу решится.
– Кто заплатит мне? Ты? За одну свечу?
– Я – нет. Боже упаси. Однако может, найдётся мужчина, готовый выложить без малого… – Даймонд быстро считал, – шесть с половиной сотен империалов?
Колин Хант без всякой задней мысли поднял руку.
Моргана нежно улыбнулась самому молодому из царей и покачала головой:
– Спасибо милый, я тоже тебя очень люблю.
– Что, нет?
– Нет.
– Ж-жалко-то как…
Моргана не могла не улыбнуться снова, но затем повернулась к принцу Лайту:
– Знаешь что, Даймонд Лайт? Зарабатывай сам!.. Ты наверняка тоже ценишься неплохо. Желающие тебя найдутся ещё быстрее, чем нашёлся дорогой Хант. Может и не одна свеча потребуется, но я искренне желаю тебе успехов!
– А почему сама не хочешь? Ты такая же эскортесс, как и те женщины, которых мы сейчас обсуждали. Сними подарочек с каждого любовничка и пожалуйста…
– Молитвами святого Брайана мне не требуются ни любовники, ни хозяева. Вот продержался бы он со своей святостью немного дольше, отмолил бы ещё одного эскорта – вышло бы дешевле.
– В кислоту вас всех, – донеслось с ложи Брайана.
– М… сколько ненависти. Пожалуй, от него уже не добьёшься чудес, – фыркнула Моргана. Брайан держался от неё на расстоянии с самого её приезда. И теперь было понятно почему. Он ненавидел всё, что касалось темы плотского греха. Самому ему, что ли, настолько хотелось?..
– Если ты каким-то образом высчитываешь нехватку секса на одного эскорта, – притворно лениво начал Брайан, – то может быть стоит ещё немного подумать? Как насчёт того, чтобы заполнить расписание нескольких, чтобы им всей этой мерзости хватало, а остальных – в котёл?
– Как…
– Ценны они лишь как воины, но в ближайшие десятилетия нападений на Клервинд извне не предвидится. А как только Сапфир даст знак приготовится, твой дражайший дядюшка Дже Ючин создаст ещё эскортов – он это умеет.
– Сначала передуши своими руками всех безмозглых в ваших спецдомах, а затем поговорим. Или скажешь, что они тоже представляют ценность? Какую?
– Их исцеляют.
– Я подожду следующего святого, и он исцелит моих эскортов.
– Если так хочешь дождаться другого святого, то сначала покинь Клервинд.
Моргане очень хотелось сказать ему что-нибудь обидное, но кроме правды, которая его не только оскорбит, но и унизит при его друзьях и родственниках, в голову ей ничего не приходило.
Эскортесс промолчала, но вслед за этим почти сразу же пришла мысль о том, что Брайан подал императору шикарную идею – казнить нескольких эскортов. Пять империалов – это действительно много для тех, кто при других порядках уже заслужил бы смертную казнь. И ведь сейчас обязательно кто-нибудь припомнит, что её, Морганы, близнец, был казнён за изнасилование и убийство девушки, которая должна была бы короноваться как Игрейна Третья. И что Игрейна Вторая, будучи императрицей, практически выкосила после этого половину эскортов и ничего ей не помешало.
Так всё и случилось. Вспомнилось обо всём. Обо всех отвратительных преступлениях эскортов. Люди проголосовали – за. Крылатые и фиты, все, как один, голосовали за предложение Брайана бросить чудовищно затратный излишек в кислоту.
Альтернативные варианты отметались сразу же, поскольку их аморальность осознавали уже не только особенно религиозные личности, вроде Брайана, но и все крылатые и сколько-нибудь верующие в Единого. Также сработало то, что все эскорты красивы и славятся идеальными постельными инстинктами, а парламентарии-мужчины уже ухватились за идею смерти тех, кто в интимном вопросе мог бы дать им фору. Брайан слегка остыл и даже произнёс речь о том, что жизнь – бесценна, но вызванные свидетели на следующем же заседании рассказали подробности кошмарных событий с участием эскортов в мирное время и аксиома “жизнь – бесценна” сработала в обратную сторону. Эскорты убивали даже без особой нужды, но принцы-хозяева не отдавали их под суд. Теперь же… Чиновники императора составили список эскортов, наименее послушных и совершивших наибольшее количество отвратительных деяний со дня становления империи.
И Моргана уже ничего не смогла сделать. Пользуясь её материалами, Стефан Вир подсчитал количество «лишних» эскортов и император, подумав, правда, пару дней, подписал постановление парламента о том, чтобы сварить восемь, а после её отдельных просьб, семь десятков эскортов в кислоте. На взгляд Морганы, это была самая отвратительная из казней.
Затем проект был принят единогласно. Парламентарии были довольны собой.
После казни Моргана не спускала глаз с Брайана. В ней горело столько злости, что она стала мечтать о смерти бывшего святого. Брайан это ощущал. Ощущали и другие. Сапфир наверняка предвидел печальную развязку, когда открыто заявил, что её, Моргану Дан-на-Хэйвин, маркизу Аргиад, следует посадить под замок до тех пор, пока она не остынет. Моргана как очнулась:
– Хочу к Игрейне, в Абверфор.
Так Моргана оказалась подле своей внучатой племянницы. У них появилась масса времени, чтобы наговориться. Моргана постепенно рассказала Игрейне всё, даже больше.
– Так чего же ты хочешь? – однажды спросила Игрейна. – Убить его? Или ты хочешь, чтобы он без устали хвалил тебя за то, что ты такая правильная и так хорошо его знаешь и знаешь, что ему нужно?
Моргана уставилась на Игрейну и так ничего и не смогла ни понять, ни поймать единой мысли в своей голове, ни выдавить подобия ответа.
Игрейна продолжала:
– Как я поняла, вздумай он затащить тебя в постель, ты бы уговаривала его не делать этого и сбежала бы, хотя это прямо противоположно твоей природе. И, честно говоря, уму непостижимо! Ну и зачем тебе идти на это? Потому что печёшься о его безгрешности. Мол, сделав это с тобой, он почувствует себя мерзко. Бред! Он почувствует себя так, будто побывал на тех самых
