Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Послушай, в этом нет необходимости.
– Почему?
– Если по Свидетельству, то союзы создаются для рождения детей. В нашем же случае, из-за меня или тебя ничего не получится.
– По молитве всё даётся.
– Ты уговариваешь меня? – улыбнулась Моргана, но Брайан не смотрел на неё.
– Нет, я не думаю, что настолько очарован тобой, чтобы оставить клан и Ньон. Прости, если это не то, что ты хотела услышать. Но Сильверстоуны были со мной тысячу лет, а Ньон – это как бы моё творение. Моё детище. И я…
– Я и не ожидала от тебя ничего такого. В конце концов, можно провести параллель между тобой и твоим близнецом. Он так и не смог оставить всё ради одной женщины.
– Да, прости меня за эту честность.
– О, мне нравится! Ты впервые за все периоды твоих поучений и грубостей извинился. Это следует отметить. Принести эйерна? Тореннского?
– Зачем тратить время на такую чушь? – в его глазах засияла улыбка. Радовался, что легко отделался?
Он придвинул её к себе и, немного отведя назад шипованое плечо, усадил женщину к себе на колени. Моргане стало ясно то, что если он не очарован ей полностью, то её тело ему, как и всем мужчинам, очень нравится. На секунду ей стало неприятно, но она только устроилась удобнее. Потянулась и обняла его:
– Я могу сказать, что поймала тебя на слове, что ты разрешил мне остаться, лишь бы я тебя не соблазняла.
– Это очень… плохо.
– Как тебе ощущать себя… плохим?
– Тоскливо. Сердце рвёт на части. Чувствую вину, хочется молиться, но стыдно и страшно.
Услышав такой ответ, Моргана отодвинулась, чтобы посмотреть Брайану в лицо. Говорил ли он правду? Да, он потерял святость, но он был тем же добрым и честным крылатым и даже малейшая собственная неправота и краткая неправедная мысль давили на него сильнее жизненных обстоятельств.
– Всё это временно. Как бы то ни было, я придумаю, каким образом оставить тебя в Ньоне, – сказал он, глядя ей в глаза.
Оба помолчали. Ощущалось, что есть напряжение, а значит ещё много невысказанного.
– Но даже тогда тебя будет тяготить то, что нужно скрывать своё отношение ко мне, – сделала вывод Моргана. – Тебе всё равно будет плохо от этого.
– Скажи лучше, какое у тебя отношение ко мне?
– Я тысячу раз говорила.
– Хочу услышать.
– Зачем? – она слетела с его колен и почти побежала в центр гостиной. – Если сегодня я уеду, то… зачем?
– Моргана, – позвал Брайан.
Но она уже не хотела слушать:
– Тебе ведь важно это… быть чистым перед Богом, безгрешным… точно! Я уеду!..
– Ты с ума сошла! – в его голосе был смех, но по едва слышимым полутонам Моргана разобрала, что её решение правильное.
– Ты выбрал этот путь почти тысячу лет назад! Ты тысячу лет следовал ему! Так что же?.. – она болезненно сглотнула и обернулась к нему, решив высказать все свои мысли: – Тем более, ты сам признал, что ты рождён таким, что не можешь поклоняться женщине! Кто я такая? Кто я по сравнению с Тем, кто награждает и милует, кто наказывает, кто управляет тобой? Кто покончит с тобой в любой момент?
Голос почему-то снизился до совсем тихого шёпота, когда она, помолчав немного, добавила:
– Кем я могла бы быть для тебя по сравнению с Единым?
Но он не услышал последних её слов, и они растворились, будто бы она никогда не думала ни о чём подобном.
Брайан поднялся. Никакого религиозного подъёма в нём её страстная речь не вызвала. Его глаза посерели, а лицо стало строгим и напомнило времена его святости, но не одухотворённой внутренней силой, а чем-то другим, может быть покорностью своей судьбе. Однако было что-то ещё:
– Только не говори мне, что ты боишься Его, – сказал Брайан. – Это ведь не так.
– Нет.
– Лжёшь. Ты боишься Бога. Но с чего ты взяла, что Он может забрать меня, если я начну лгать всем на этой земле? Ложь – не грех, в целом.
– В целом. Ты увиливаешь и тебе самому от этого противно.
Он отвернулся от неё. Моргана знала, что такое совестливое существо, как крылатый, сейчас обязательно признает правильность её рассуждений. Так и случилось:
– Знаешь, пожалуй ты права. Занятно, что ты сбила меня с истинного пути и вернула обратно. И жаль, но должен поблагодарить тебя, – он спокойно прошагал к ней, склонился к её лицу и поцеловал лоб: – Спасибо.
Его глаза, однако, горели, и каждую долю вдоха и выдоха ей казалось, что Брайан на волоске от чего-то, какой-то дикой выходки.
Но он ушёл.
В гостиную, крадучись и плывя одновременно, вошёл Ксенион.
– Ну что? Уедешь?
Моргана кивнула. Несмотря на то, что дракон ещё смотрел в ту сторону, куда ушёл Брайан, он как-то понял ответ Морганы.
– Почему не смогла? Тут нежность даже на стены набрызгало. А здесь ещё ковёр тлеет. Ты сама не захотела. Почему? Так уважаешь мужскую цельность? Ты мне нравилась такой, какой была перед прошлым отъездом. Бросала их к своим ногам играючи, не задумываясь, могла и жизнь искалечить кому… ну ладно. Милочка, ну. Хочешь, выпьем вина?
– А тебе можно?
– Можно. Я, в отличие от тебя, на цеээ-элую половину человек. Целую половину, а? Целую и половину! То есть на три четверти. Но тогда я эскорт, а не дракон. Вот тебе и арифметика для ростовщиков – сплошные чудеса без всяких молитв! А им того и надо. Учебник для финансистов напишу и ещё заработаю деньжат. Актуально будет – принцы говорят, пора в образование вкладываться.
– Дерзай, – играя зевающую леди, сказала Моргана, отлично зная, что все драконы безграмотны.
– Что же делать? – в ответ актёрствовал отец. – У меня есть время только для питейных проектов!..
– Тогда давай надерёмся так, чтобы твой галстук на люстре качался!
– О! Когда ты так агрессивна, ты напоминаешь мне себя прежнюю, во времена войны. Идём. Быстрей.
Должно быть, прогорело две свечи, прежде чем Моргана набралась решимости спросить у отца:
– Когда я зарабатывала деньги для клана, продаваясь царям, Игрейна презирала меня?
– Нет. Она немного сочувствовала тебе, но не лезла – не дура же. Но с чего бы вопрос, а, а? Валери надоумил? Брайан Валери?
– Однажды.
– Нет, это ж крылатый. Дан-на-Хэйвин – прежде всего женщины, которые сами за себя умеют постоять, пусть и слабые,
