Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда во время наших прогулок щелкала моя старенькая "Смена". И на память, хоть и полутемные, остались кадры, запечатленные тем летом в Коктебеле. На одном из них Иван Павлович с женой Лидией Яковлевной сидят на скамейке у моря. На другом дочка из пены морской, как Афродита, рождается. На третьем - кто-то нас щелкнул - он, Тарас и я, хорошо схваченное, естественное мгновение, но уже темнеет и нет четкости на снимке…
Однажды он позвонил на телестудию. А я не сразу понял, что он тут рядом, в Витебске. Мягко и деликатно (тоже, как всегда) спросил, не занят ли я, можем ли встретиться. Я тут же прибежал на площадь Свободы, где он меня ждал. Мы скромно пообедали в недавно открытом кафе "Витьба" в полупустом зале и вышли прогуляться по городу. Иван Павлович интересовался, кто из молодых витебских литераторов, на мой взгляд, подает надежды, кого поддержать на приемной комиссии - он был ее председателем. Я назвал несколько фамилий. Одну кандидатуру - Маины Боборико - он тут же одобрил, поддержал. О второй (Володя Хазанский) сказал, что очевидно, документы готовить не следует, потому что это работы журналистские, а недавно как раз тоже обсуждали творчество одной журналистки, бывшей партизанки, человека уважаемого, автора нескольких книг для детей, обсудили и не рекомендовали, так что надо думать, как бы людей от таких ранений душевных уберечь. Мы еще поговорили об областном литобъединении, о традициях литературных и художественных в древнем городе. Постояли на мосту над Витьбой. Я обратил внимание на этот красивейший уголок, который любили писать многие художники - именитые и безвестные, назвал Марка Шагала, на чьих полотнах он запечатлен. Потом прошли к театру, присели на скамейку, с которой открывается великолепный вид на Двину. Каждый раз, приезжая на Полесье, вспоминаю, что тут родился он. И когда теплоходик везет меня из Мозыря в Наровлю, снова вижу в дымке над Припятью Юровичи, а иногда "ракета" проносится так быстро, что только несколько мгновений виден мне берег. Но и за эти мгновения успеваю вспомнить его, послать привет земле, которая родила такого сына, воспевшею ее в своей "Полесской хронике".
21 августа. Звонок из Минска - сообщение: меня утвердили членом комиссии по работе с молодыми, членом Совета при Бюро пропаганды. Ка-а-кие должности!
4 сентября. Вдруг заметил, что уже не только мальчишки, но и солидные люди проходят по новому мосту через Витьбу. Строительство еще не окончено и официальное открытие впереди. Но выглядит довольно красиво. Витебск – еще и город мостов! Из нашей с Носовским песни: "Витебск – над Двиною, как птицы, мосты. Витебск - вновь со мною, любимая, ты, с каждым днем светлей хоровод огней над рекой моей…"
5 сентября. Читал в архиве документы об открытии Второе Белорусского драматического театра - БДТ-2. Среди гостей, приехавших на торжество, зарегистрирован министр просвещения Латвии Ян Райнис. Великий латышский поэт в этот день - 21 ноября 1926 года - был в Витебске, сидел в президиуме, поздравлял молодой коллектив.
20 сентября. Уже в третий раз со мной рядом в поездке по республике Владимир Наумович Межевич. Один из старейшей белорусских писателей, когда-то корреспондент "Известий", он в будущем году отметит семидесятилетие. Родился недалеко от Орши, в деревне Криуша. А по соседству, в Яковлевичах, был секретарем комсомольской ячейки. Вспоминал, чем занимались в те дни: ликвидация неграмотности, строительство дорог. С этим милым интеллигентным человеком был уже вместе в Ивацевичах, Пинске, а вот сейчас встретились в Гродно, будем вместе выступать перед читателями. В лесу под Гродно, где мы гуляли после выступления в заводском профилактории, Владимир Наумович среди многих других эпизодов рассказывал, как в далекой Сибири, где отбывал срок репрессированный литератор, был лесорубом, бригадиром, мастером, главным инженером, директором леспромхоза.
Вспоминал имена многих писателей, с которыми давно знаком и часто встречается. Назвал и Лагина, автора "Старика Хоттабыча". А Лазарь Иосифович Лагин родился в Витебске в начале века. Здесь прошли детские годы, потом, когда мальчику было лет пять-шесть, семья перебралась в Минск. Там и теперь живут его родственники и, по словам Межевича, Лагин должен скоро приехать на какой-то юбилей дяди. Владимир Наумович обещал написать мне, переговорив с Лагиным о Витебске, уточнить его настоящую фамилию (ведь мы все привыкли к знаменитому псевдониму).
25 сентября. Записываю ранним утром в поезде Гродно-Москва. Позвонил ему сразу, когда приехал - 19. Никто не ответил, но я решил, что просто воскресный день - куда-то уехали за город а может, на своей моторке укатил-уплыл по Неману. Стояли теплые дни. Гулял по Гродно. Подходил к дому Элизы Ожешко. Закрыты двери в музей. Закрыто писательское отделение, которым руководит Быков. Никто на мой звонок не ответил и на следующий день. Подумал: может, теперь Быков вообще отключает телефон, чтобы скрыться от назойливых звонков. И только посреди недели, в среду, вдруг услышал в трубке знакомый голос. И вместо приветствия прочел ему: "В это утро сирое, через кровь и муки голосом Василия вдруг земля аукнет…". - "Откуда ты звонишь? - спросил он. - Из Гродно? А я только приехал из Ушач. Звонил тебе, но твой витебский телефон не отвечал. Надо увидеться! Ты выступаешь по Бюро? Когда свободен?" Но этого я не знал, расписание выступлений было перенасыщенным (постаралась организатор), и, конечно, я не мог высказывать неудовольствие, ибо, как сказал кто-то остроумно (кажется, Бородулин): "Выступает па Бюро - маеш медзь і серабро!". Василь рассказал, что ездил на родину в Ушачи к маме. Перевозил ее к сестре Валентине. А маме уже 81. Договорились, что я позвоню ему или он мне в гостиницу, когда будет ясность (перерывы между выступлениями). Но оказалось, что почти каждый день по 5 выступлений, и так до вечера пятницы, да и там последнее выступление - в 19 часов в общежитии мясокомбината.
- Ничего, - успокоил Быков, - и в пятницу после 20-ти тоже хорошее встречное время…
Вышел из лифта - Василь уже сидит на
